Война сердец (СИ) - "Darina Naar". Страница 280

— Это неправда, неправда, ты злой, ты держишь меня тут уже много времени, — бормотала она.

— Ошибаетесь, я вижу вас впервые. Прекратите меня бояться и лучше скажите, кто вы и что тут делаете? Как вас зовут?

— Не знаю... — промямлила она хныча.

— То есть?

— Я не помню... Я ничего не помню. Однажды я очнулась на этой кровати и с тех пор я здесь. Я не знаю сколько прошло времени, тут нет часов...

— Здесь остановлен ход времени, — задумчиво вторил Данте.

— Тут одно колдовство, — шепнула женщина. — Но ты, ты ведь тоже колдун?

— О, да! — горделиво отозвался Данте. На лице его появилось превосходство. Да, он колдун и гордится этим. Не чета ему обычные люди!

— Но как ты можешь говорить, что не причинишь мне зла? Волшебство ужасно, оно причиняет страдания и боль! — убеждённо объявила женщина.

— Волшебство не бывает ни плохим, ни хорошим, — скептически заметил Данте. — Это колдуны бывают белые и чёрные. Само же волшебство не несёт в себе угрозы. Оно творит чудеса, потрясает, восхищает, дарит красоту, силу и власть. Разве вы этого не знаете?

— Нет, не знаю, я не волшебница.

Данте был обескуражен.

— Не волшебница? На как же вы попали сюда? Не каждый маг может проникнуть в это место, а простой человек тем более.

— Не знаю, не знаю, это ты, всё ты, — лепетала женщина. — Это ты меня тут запер, твоё лицо мне знакомо, я тебя видела, ты разговаривал с зеркалом! — выпалила она. Голубые глаза её сверкнули каким-то фантастическим блеском. В них отразились и ярость, и презрение, и в то же время нежность и упорство. И взгляд её чем-то напомнил Данте взгляд Эстеллы, хотя глаза у той были другие.

— О, я вижу, у нас гости! — вдруг пробасил мужской голос, и оба — женщина и Данте — вздрогнули и обернулись. В дверях стоял Тибурон с волшебным посохом в руках.

— Ты? Ну надо же, и как ты умудрился сюда попасть? — хмыкнул дед, проходя в помещение. Как только он вошёл, стена за ним закрылась.

— Это моё дело! — выпятил подбородок Данте. — Меня больше интересует другой вопрос: кто ты такой? Почему ты до сих пор жив? Ты же умер.

Дед грубо расхохотался.

— О, ты меня плохо знаешь, мальчик! Я тебя не убил до сих пор, лишь потому что ты подопечный Кларисы. Она любит сирых и убогих, а я, к сожалению, перед ней в долгу. Однажды она выручила меня из беды, и я не могу сделать ей гадость, убив её разлюбезного племянничка. Если бы не это, я бы давно стёр тебя с лица земли, потому что твоя наглость не знает границ, — бухтел дед, прохаживаясь по комнате и стуча посохом об пол. — Я совершил ошибку. Давным-давно, по собственной глупости я отдал тебе на хранение одну вещь. Я не верил, что ты — жалкий отпрыск двух людей, не обладающих магической силой, вдруг станешь мне серьёзным противником. При рождении у тебя были задатки магии, это правда. Видимо, они передались тебе по наследству.

— Что это за бред ты городишь, хрыч? — скрипнул зубами Данте. — Давай ближе к делу. Я хочу знать, кто ты и что тебе надо от меня? — поторопил он.

По лицу рыжеволосой женщины было видно, что она боится их обоих: и Данте, и старика.

— Я — тот человек, что спас твою жизнь в младенчестве, — объявил дед. — Я — тот человек, что отдал тебе волшебный перстень и вместе с ним часть своей силы. Меня зовут Тибурон, но давным-давно в этом городке я был известен под именем Брухо. Да-да, я тот самый колдун, хозяин дома, что, как все думают, сгорел при пожаре. На самом деле никакого пожара не было. Это была магия, иллюзия, обман зрения. Дом всего-навсего ушёл под землю, да так там и остался. В нём ты сейчас и находишься. Забавно, мальчик, ты вернулся туда, где и появился на свет, — дребезжаще захохотав, Тибурон стукнул об пол посохом и обратился в дряхлого-предряхлого старика. У него была длинная борода и лицо, всё испещрённое морщинами. — В таком облике меня и знала твоя мать, когда пришла сюда, хотя я могу принять любой облик, — он опять стукнул посохом, и Данте аж вздрогнул, когда дед обернулся в Салазара. Будто тот, покинув зеркало, стоял пред Данте, нагло ухмыляясь.

Рыжеволосая женщина взвизгнула, прикрывая рот рукой. Взор её пометался между двумя похожими юношами и остановился на настоящем Данте. И лицо её посветлело. Она поняла, что тот говорил правду.

— Ах, ты, старый хрыч! — рассвирепел Данте, яростно встряхивая длинной гривой волос. — Ты ещё и взялся в меня оборачиваться! Что ты всё никак не уймёшься? Что тебе надо от меня?

— Что мне надо? Вообще-то это ты явился в мой дом, а не я в твой, — зубоскалил собеседник.

— Я пришёл по делу, — объяснил Данте. — Я хотел узнать, что стало с моей птицей, с Янгус. Она должна быть тут.

— Птицы твоей я не видел, — равнодушно сказал Салазар, растворяясь в дымке и вновь принимая облик Тибурона. — Птица твоя волшебная, ты знаешь об этом? После того, как ты поделился с ней своей кровью, она тоже стала обладать колдовской силой, а животные могут без труда отсюда выбраться. Думаю, она, если и жива, то где-то на воле. Поищи её в другом месте. Это всё, что ты хотел?

— Нет, не всё! Мне нужно орудие, орудие мести.

— Хм... интересно. Кому же ты хочешь отомстить? — ухмыльнулся Тибурон.

— Всем, кто когда-либо причинял мне зло! — воскликнул Данте, сам не понимая, откуда в его голове взялись эти идеи. — Раз ты такой умный, ты мог бы мне помочь.

— И не собираюсь. Хотя могу дать совет. Орудие мести ты уже нашёл. Вот оно, — дед указал на рыжеволосую женщину.

— Не понял.

— Думаю, Клариса тебе всё объяснит, а мне не досуг. Я отдам тебе этот ценный приз, если ты вернёшь мне перстень.

Данте расхохотался, грубо и нервно.

— Отдать перстень ради какой-то тётки? Я даже не знаю, кто она такая!

— Это ты узнаешь от Кларисы. А перстень принадлежит мне, — оскалился дед. — Когда ты был младенцем, я его тебе одолжил, можно сказать, отдал на хранение, ибо до него было слишком много охотников. А я хотел сберечь его для себя. Я планировал его забрать, когда придёт время. И забрал. Помнишь день своей свадьбы? Но я не думал тогда, что ты сделал такую вещь.

— В смысле? Что я сделал?

— Магия Крови, — пояснил дед хмурясь. — Перстень впитал твою кровь и слушается нынче лишь тебя.

— Тогда зачем он тебе нужен? — повёл бровью Данте. — Он всё равно не станет слушаться тебя. Этот ритуал необратим.

— Да, если только он не впитает и мою кровь. Но если это произойдёт, я заберу и власть над перстнем, и силу его предыдущего хозяина. Каково, а? — победно воскликнул Тибурон. — Всё, что я тебе одолжил, вернётся ко мне сторицей. Но у тебя есть альтернатива. Я не хочу быть мелочным и жестоким. Если ты не хочешь остаться без магии, ты выполнишь один ритуал. Ты отречёшься от перстня и отдашь его мне, а сам останешься при своей магии. А я взамен отдам тебе вот это сокровище, — дед снова ткнул пальцем в рыжеволосую женщину. У той был пустой, отрешённый взгляд.

Данте засмеялся так, что факелы на стенах задрожали.

— Слушай, хрыч, ты думаешь, что способен меня победить? Я молод, в моих руках — величайшая магическая сила, и ты думаешь я тебе её отдам добровольно? А-ха-ха-ха-ха! Ты меня насмешил. Какая наивность!

— Если не отдашь — пожалеешь.

— Неизвестно кому из нас придётся жалеть, — заявил Данте, рассекая воздух взглядом, будто кинжалом. — Я тебя не боюсь! Я уже не тот глупый мальчик, что шёл на поводу у своих чувств. Я изменился и могу тебя уверить — не в твою пользу, — и Данте погладил перстень когтем.

Тибурон, резко вскинув руку, направил её на Данте, и в грудь тому ударил красный свет, но Данте, выхватив волшебный меч, разрубил луч пополам, и тот отрекошетил обратно. Дед пошатнулся, ударившись о комод.

— Ты знаешь как отсюда выйти? — спросил вполголоса Данте, подойдя к женщине.

— Да откуда она знает? — выпалил Тибурон. — Она не помнит даже своего имени, да и она не ведьма! — добавил он презрительно.

Женщина, сжав зубы, посмотрела на Данте и взглядом указала ему на огромное зеркало на стене.