Война сердец (СИ) - "Darina Naar". Страница 291

Поутру Эстелла натолкала себе в туфли битого стекла. Ходила она в них до вечера, пока Чола не заметила, что с туфель хозяйки капает кровь. Служанка тотчас доложила Маурисио, и тот, ругаясь на чём свет стоит, заставил Эстеллу туфли снять.

— Вы что совсем идиотка? — вопил он, вытрясая из шёлковых туфелек окровавленные стекляшки. — Как вам в голову это только пришло?

Эстелла безэмоционально пожала плечами. Чола до ночи выковыривала из её израненных ножек стекло. Забинтовала ей стопы, и три дня Эстелла лежала в кровати. Но сама она сочла, что такого наказания недостаточно. Поэтому всю следующую неделю Эстелла морила себя голодом — пила только воду, пока не упала в обморок, да ещё и получила расстройство желудка.

Зато Маурисио теперь не приставал с супружеским долгом. Эстелла решила: когда он снова к ней явится, она ни за что не поддастся. Пусть лучше он её в очередной раз изнасилует, пусть ей будет больно, но так её тело хотя бы не предаст Данте. Но Маурисио избрал тактику игнорирования, заявляя, что теперь будет с ней спать, лишь когда она сама попросит.

— Вы думаете, я буду вас об этом просить? — дьявольски захохотала Эстелла. — Да я скорее проглочу горящий факел! Добровольно я с вами не лягу и точка. Если вы хотите чего-то добиться, вам придётся взять меня силой.

— Не пойму я, чего вам надо, — почесал Маурисио переносицу. — Иногда мне кажется, что у вас не все дома. Вы хотите, чтобы я вас изнасиловал? Не дождётесь. Я вот, например, хочу, чтобы вы меня полюбили.

— И не мечтайте! — злобно сверкнула глазами Эстелла. — Я вас ненавижу! Чем полюбить такое чудовище, как вы, лучше съесть живого паука.

— Это мы ещё посмотрим, — пообещал Маурисио, закрывая за собой дверь.

Эстелла в ярости запустила ему вслед фарфоровой вазой, пузатой и низкой, украшенной птицами. Та разбилась об архитрав, и осколки дождём посыпались на пол.

Эстелла растерянно глядела на остатки вазы. По ним скакал солнечный зайчик. Надо срочно искать Данте и бежать, бежать подальше. Можно попробовать выбраться из Ферре де Кастильо, минуя городские ворота. Она должна действовать! Нельзя сидеть сложа руки. Что если Маурисио добьётся своего? Вдруг она в него влюбится? Нет, такого быть не может! Но ведь ей понравилась та ночь с ним. А что если ей понравится и в следующий раз? Нет, она не может оставаться в одном доме с Маурисио! Есть только два выхода — побег или смерть. Иного пути ни для неё, ни для Данте, ни для их любви нет.

====== Глава 34. Тень ужаса ======

Наутро Эстелла запланировала вылазку из дома, чтобы найти Данте, но не тут-то было — у неё поднялась температура, а на шее выросла припухлость размером со сливу.

Чола до полудня отпаивала Эстеллу целебными травами, но лихорадка не проходила. Появились головные боли, озноб, и жуткая слабость сковала тело девушки. Самочувствие Эстеллы ухудшалось буквально по часам. Маурисио срочно велел Чоле идти к доктору Дельгадо. Но, пробегав час, служанка вернулась ни с чем.

— Доктор прийти не может, — объяснила она.

— Что значит не может? — скрипнул зубами Маурисио.

— Ну он в госпитале, так служанка его сказала.

— Что значит служанка? А с самим доктором ты разговаривала?

— Нет, я ж говорю, он госпитале, — Чола украдкой зевнула.

— Тогда где ты была целый час? — у Маурисио аж вены на висках вздулись.

— Ну... я болтала с Бией, докторовой служанкой, — заявила Чола. — Да вы не переживайте, сеньор. Сеньора Эстелла простудилась наверняка. Она оклемается, а Бия сказала, доктор занят в госпитале, ему некогда лечить простуду. Там мертвяков же полным-полно. Он вообще субъект опасный, энтот доктор, нельзя с ним связываться, мертвяки поди уж вселились в него, — Чола говорила с восторгом. Маурисио удержался от пощёчины, вложив руку в руку и громко хрустнув пальцами.

— Идиотка! — выругался он. — Моя жена умирает, а ты занимаешься ерундой. Живо топай наверх и ухаживай за Эстеллой! И если ей будет хуже, я тебя убью, дрянь цветная! Пойду сам за этим докторишкой. Плевать мне, что он занят. Я его кнутом сюда пригоню, как безродного мула.

Отсутствовал Маурисио пару часов. Явился взвинченный, но с доктором Эухенио Дельгадо, коего чуть ли не за шкирку волок.

Некогда красивое лицо доктора сейчас было неузнаваемо. После смерти сына и жены он целыми днями находился в госпитале, лицезря чумные трупы, осунулся и постарел лет на двадцать; отчетливо проявились морщины у его губ и глаз.

Осмотрев Эстеллу, доктор огорошил всех и сразу:

— Вообще-то на простуду это мало похоже. У неё все признаки чумы, да и это неудивительно. Кругом все умирают. Видите этот узел на шее? Я б на вашем месте отправил её в госпиталь и не мучился.

— В госпиталь? В госпиталь?! — взбеленился Маурисио. — Чтобы моя жена валялась на полу в грязном госпитале? Да ни за что! Она останется дома, а вы должны её вылечить! Вы обязаны её вылечить!

Доктор Дельгадо развёл руками.

— Маркиз, я всё понимаю, но в данном случае я бессилен. Если бы я мог вылечить чуму, люди не умирали бы тысячами. Эта зараза неизлечима, она уничтожила половину города, и эта тенденция всё растёт. А нам остаётся лишь ждать конца или чуда.

— Тогда какой из вас доктор, если вы ни на что не способны? — в гневе Маурисио схватил доктора за воротник и потряс его, как мешок с опилками. — Шарлатан проклятый! Вон отсюда! — и Маурисио вытолкал доктора Дельгадо из замка взашей.

Эстелла бредила. Она плакала, вертясь во все стороны, и с губ её срывалось имя Данте. Маурисио бесновался, не зная что предпринять. Даже Чола была поражена, увидев, его искреннее отчаяние. Зато Мисолина расправила пёрышки. Узнав о диагнозе Эстеллы, она нацепила ярко-красное платье с вырезом до пупа и велела Чоле принести бутылку лучшего вина, дабы «отпраздновать эту новость».

— Но, сеньора, — заспорила Чола, — чего тут праздновать? Ваша сестра больна, возможно, у ней чума. Как вам не стыдно?

— А почему это мне должно быть стыдно, а, служанка? — фыркнула Мисолина. — Всё складывается донельзя удачно. Эта гадюка сдохнет, Маурисио овдовеет и женится на мне. Мы же с ним любим друг друга, а моя сестрица всё портит.

Чола ушла, а Мисолина стала танцевать посреди гостиной, выделывая бальные па. Но горничная была так возмущена, что нажаловалась на Мисолину Маурисио. И тот закатил скандал.

— Ах, ты, тварь неблагодарная! Эстелла тебя приютила из жалости, хотя я был против, но не выгнал тебя, потому что ты её сестра. Как ты смеешь радоваться её болезни?

— А я должна плакать что ли? — Мисолина невинно похлопала голубыми глазами. — Не вижу повода для грусти, вот-вот на меня упадёт счастье! Не кричите, мой любимый маркиз, давайте лучше отметим это событие. Вино, кальмары, пирожные... Скоро вы станете вдовцом, и мы наконец-то будем вместе, — Мисолина на цыпочках подкралась к Маурисио, выпятив полуобнажённую грудь, и сложила губки бантиком. — Лучше не нервничайте, а поцелуйте меня.

— Да ты совсем больная! — вскричал Маурисио. — Закрой рот и не смей оскорблять Эстеллу!

— Я никого не оскорбляю, я называю вещи своими именами. Эта плебейка мне нимало крови попортила. А когда она женила вас на себе, я так страдала, так страдала! — и Мисолина театрально приложила руку ко лбу.

Хлоп! Маурисио закатил ей оплеуху. На щеке Мисолины проступили отпечатки его пальцев.

— Дрянь!

— Зачем вы меня бьёте? — не унималась Мисолина. — Я знаю, вы меня любите, давайте не будем драться, а займёмся любовью.

Маурисио среагировал бурно. Взлетев по лестнице, он ворвался в комнату Мисолины и начал вытрясать из шкафа её вещи.

— Что это вы делаете с моими вещами, милый? — жеманно пролепетала Мисолина, появляясь на пороге. — О, я знаю! Вы хотите сделать мне подарок в честь нашей будущей свадьбы и обновить мой гардероб? Ах, как чудесно! — она захлопала в ладоши. — А то мне стыдно уже ходить в этих обносках. Каждое платье я надевала не менее двух раз.

Маурисио молчал и, пыхтя от злости, распихивал одежду Мисолины по сундукам и чемоданам. Когда вещи были запакованы, он выбросил их с балкона.