Война сердец (СИ) - "Darina Naar". Страница 8

— Чего «того»?

— Ну... может, вы в положении? Кстати, давно пора, вы ж замужняя женщина-то, уж целый год.

Роксана потрясённо уставилась на служанку.

— Хозяйка, не смотрите на меня так. Вы ж замужем, это ведь нормальное явление. Каждая женщина выходит замуж, чтоб потом стать матерью.

Вообще-то Роксана никогда так не думала, и в её планы раннее материнство не входило. И уж тем более не собиралась она рожать наследника Бласу, которого считала незначительной персоной. В глубине души Роксана была уверена: её заточение вечно не продлится. Когда-нибудь ей повезёт и она выберется из этого дома. А может быть, Гаспар заберёт её с собой в другие земли. Да и ей, дочери герцога, не пристало рожать наследников для каких-то крестьян. Разве ей мало, что она и так страдает? Только детей от Бласа ей ещё и не хватает!

— Я не могу быть беременна от Бласа, Урсула, — тихо сказала Роксана.

— Почему это? Он же муж ваш как-никак. Вы ж спите с ним в одной кровати. Простите меня, хозяйка, за мою дерзость. Может, я лезу не в своё дело, но от этого вполне могут появиться дети, если вы не знаете.

— Я не могу быть беременна от Бласа и вообще от кого бы то ни было. Я... — Роксана замялась, — я пью специальный отвар. Мне одна знахарка посоветовала. Помогает. Или ты думаешь, почему я до сих пор не родила Бласу его копию?

Урсула выпучила глаза.

— Но почему?

— Потому.

— Ну, в таком случае стоит позвать лекаря. Вдруг вы серьёзно больны. Хотите, я схожу за ним?

— Нет, не хочу. Ступай, Урсула. Если мне понадобится помощь, я скажу.

— Да, сеньора.

Урсула ушла, оставив Роксану в недоумении. Как она может быть беременна? Не может такого быть. Она пьёт траву регулярно. Кроме того, с Бласом они бывают вместе не часто, хоть и спят в одной кровати. Роксана ухмыльнулась. Муж уверен, что она скромница, и боится лишний раз до неё дотронуться. И она частенько подсыпает ему снотворное, дабы встретиться с Гаспаром. Поэтому... Роксана застыла. Конечно, от Бласа она быть беременна не может, а вот от Гаспара... Перед свиданием с ним она запросто могла забыть выпить отвар. Роксана в ужасе прикрыла рот рукой. Что если и вправду она беременна от Гаспара? И что ей тогда делать? Ответ на этот вопрос всплыл в подсознании сам собой: сегодня же вечером она должна сообщить Гаспару. Она, конечно, ещё не уверена, может она и не беременна, а отравилась чем-нибудь за ужином. Но предупредить его о такой возможности надо. Да и, в конце концов, ей хочется увидеть Гаспара. Наверняка он её успокоит, скажет, что всё будет хорошо.

Роксана набросила на плечи мантилью [7]. Несмотря на недомогание, она спустилась на первый этаж, стараясь производить минимум шума. На цыпочках скользнула в оранжерею, заставленную кадками и горшками с редкими растениями. Напротив окна висела большая круглая клетка, в которой обитал гиацинтовый бразильский ара. Когда Роксана вошла, попугай высокомерно на неё уставился, всем своим видом давая понять: цену себе он знает.

— Привет, Рамиро! — сказала девушка, подходя ближе.

Попугай не реагировал, продолжая горделиво восседать в позолоченной клетке. Роксана постучала пальцами по прутьям, и тогда Рамиро соизволил повернуть свою красивую голову.

— Рамиро, мне нужна твоя помощь. Понимаешь, ты должен отнести весточку от меня Гаспару, — с этими словами Роксана щёлкнула засовом клетки, чтобы выпустить попугая.

Тот, склонив голову на бок, сверкал круглыми глазками. Роксана протянула ему скрученный в трубочку розоватый пергамент. Рамиро посмотрел на неё, на пергамент и встопорщил перья.

— Надо отнести записку Гаспару, — повторила Роксана.

Попугай выбрался из клетки, зевнул и потянулся, расправляя ярко-синие крылья. Роксана погладила его пальцем по грудке.

— Рамиро красавчик, — сообщил попугай хрипловатым голосом.

— Гаспар тоже красавчик. И Роксана его любит, — сказала Роксана. — Пожалуйста, отнеси ему записку. Это очень важно!

— Враки! — не поверил попугай, но, схватив записку в клюв, вылетел в раскрытое окно.

Сердце бешено стучало у Роксаны в груди. В ожидании попугая она вернулась в гостиную и решила помузицировать на фортепиано. Мужчины, видимо, заперлись в кабинете до самого ужина — из-за двери раздавались их вопли. Наверху, в спальне Берты, тоненько тявкала Гортензия. Урсула, гремя посудой, что-то монотонно рассказывала кучеру, который вот уже вторую неделю повадился вечерами заглядывать к ней в кухню. «Похоже, эти двое скоро поладят», — подумала Роксана, выстукивая двумя пальцами на фортепиано некое подобие марша. Играла она плохо и не считала нужным учиться — у неё не было к музыке никакого призвания. Вскоре сие нудное занятие Роксане наскучило. Она захлопнула крышку фортепиано и вернулась в оранжерею. Нервы её были натянуты до предела. Меж тем, до ужина оставался ещё целый час. Роксана знала, что ей делать, ибо проделывала это сотню раз. Когда кухарка сварит ужин, а Урсула отправится накрывать на стол, она, Роксана, пойдёт в кухню и насыпет в еду снотворной травы. Главное, чтобы кучер Альфредо не разрушил все планы. Ну ничего, она его выгонит, если к тому моменту он сам не уйдёт. И куда же подевалась эта бестолковая птица?

Наконец, когда медные часы на стене пробили половину девятого вечера, в окно влетел взмыленный попугай. В клюве он нёс кусочек пергамента. Гневно выбросив пергамент на пол, Рамиро залез обратно в клетку и принялся жадно глотать воду из поилки. Затем нахохлился, встряхнулся и в сердцах заявил:

— Кошмар-р-р!

Роксана развернула записку. Внутри мелким, кривоватым почерком было выведено:

«Дорогая Ро, к сожалению я не могу с тобой встретится. И не знаю, увидимся ли мы снова. Меня отправляют в Рио-Гранде-де-Сан-Педро, в армию короля Карлоса III. Я ухожу на войну и не уверен, что вернусь живым [8]. Гаспар».

У Роксаны дыхание перехватило. Широко раскрытыми глазами она уставилась на послание, перечитывая его снова и снова.

— На войну... На войну? Нет, не может быть...

— Чушь! — гнул своё попугай. — Рамиро не врёт!

— На войну... он уходит на войну. Его там убьют... — повторяла одно и то же Роксана. — На войне всех убивают.

По щекам девушки заструились горькие слёзы.

— Враки! — не сдавался Рамиро и щёлкал клювом. — Рамиро не курица! Долой короля!

Комментарий к Глава 5. Попугай и письма --------------------------------------

[1] Вице-король — титул высшего представителя королевской власти во владениях, лежащих за пределами метрополии. Метрополия — государство по отношению к своим колониям.

[2] Блонды — одни из самых дорогих кружев.

[3] Конституция Ла Платы была принята в 1776 году, когда вице-королевство Рио-де-ла-Плата отделилось от вице-королевства Перу, став самостоятельной колонией со своим вице-королём.

[4] Женщина полусвета — женщина лёгкого поведения, проститутка.

[5] Карл (Карлос) III — король Испании с 1759 — по 1788 годы.

[6] Мария-Антуанетта — скандальная королева Франции в 1774 — 1792 годах.

[7] Мантилья — деталь испанского и латиноамериканского женского костюма. Кружевная накидка, покрывающая голову и плечи, обычно чёрного или белого цвета. Мантильи вошли в моду в конце XVIII — начале XIX в.

[8] Испано-португальская война 1776—1777 годов — война за колониальные владения между Испанией и Португалией.

====== Глава 6. Его Милость виконт де Фьабле ======

К трёхэтажному особняку, обвитому плющом, вели тропинки серого камня. Во дворе на цепи сидел бульдог и, жадно щёлкая слюнявой пастью, грыз говяжью ногу. Дом располагался в конце улицы Святого Фернандо [1] — второго по престижности (после Бульвара Конституции) городского квартала.

К особняку подъехал экипаж, выпустив из своих недр элегантного молодого человека, одетого в тёмно-фиолетовый бархатный сюртук, укороченный плащ, чёрные штаны и сапоги со шпорами. В руке мужчина держал трость с золотым набалдашником в виде раскрытой драконьей пасти. Быстрым жестом незнакомец поправил шляпу, соскочил с подножки экипажа и уже дошёл до двери дома, как вдруг услыхал оклик: