Дракон: Я – Дракон. Крылья за спиной. Жестокая сказка. Три войны (сборник) - Сапегин Александр Павлович. Страница 26

Глаза орка загорелись как у маньяка, любящего наслаждаться мучениями жертвы, Троя опять начала колотить дрожь.

– Я, я согласен…

– Вот и ладно, видишь, можно договориться полюбовно, а не обзываться собаками. Сказал бы все сразу мастеру Удо, и нам не пришлось бы знакомиться, впрочем, о чем это я. Ты правильно сделал, что продолжал молчать, знакомство с таким отличным парнем, как ты, просто находка для меня! Относительно физических кондиций ты, конечно, прав. Каземат не курорт и кормежка здесь соответствующая, но ради тебя я что-нибудь придумаю, – и оставив ласково-шутливый тон, Нирэль жестко продолжил: – Даю тебе, тварь, два дня, чтобы отожраться и сформировать перекладные фило-матрицы, на третий придется отрабатывать кормежку. Если варвар не заговорит на алате и ты не сдохнешь, то тобой займется орк. Все понял?

– Да, спасибо…

Нирэль вышел из камеры, надзиратель споро закрыл дверь на все замки и засовы.

– Теперь с тобой, – повернулся эльф к любителю поспать. – С сегодняшнего дня кормить арестанта Троя как стражника, со всем полагающимся рационом мяса и круп. Вздумаете меня обмануть, я припомню и сон на посту, и другие грешки, а Хыргу, с удовольствием, поможет вколотить в дурные головы понятия о дисциплине.

– Будет выполнено, – во все горло проорал длинноносый. Еще бы он не выполнил…

– Как орки звали этого волчонка? – брезгливо морща нос, спросил его величество Хадд.

– А’Рэй, ваше величество, – гулким басом произнес главный маг, – С оркского переводится как Белый Волк.

Король подошел к растянутому на колышках оркскому выкормышу, вверх взвился рой мух и оводов, ползающих по облитому свиной кровью телу. Мутный взгляд пленника просветлел, прошелся по полной фигуре короля и, остановившись на короне с громадным изумрудом в центре, полыхнул злобой и ненавистью.

– Мухи, я думал он должен страдать и испытывать боль, как просила герцогиня Рейрская. Что могут сделать мухи? – Его величество адресовал свой вопрос Нирэлю, склонившему в почтительном поклоне.

– Он страдает, ваше величество, тысячи мух и оводов, жалящих по всему телу, приносят адскую боль, – вместо эльфа ответил маг.

– Тогда ладно, но я бы всыпал плетей или растянул на дыбе. Проверенные методы, знаете, самые надежные. Вы нашли мага-учителя? – король опять повернулся к подручному палача.

– Да, ваше величество, через два дня волчонок будет понимать человеческий язык. – Новый глубокий поклон. – Два дня магу необходимо, чтобы сформировать специальные обучающие заклинания, – быстро добавил Нирэль, видя, как у монарха скривились губы и задергалась невидимая жилка под левым глазом.

– Вы молодец, Нир! Это очень быстро, ваше величество, – пришел на выручку королевский маг.

– Хорошо, я запомню ваши слова, через два дня волчонок должен понимать человеческую речь.

Нирэль тихо выдохнул, гроза миновала. Король кивнул, что-то говорящему ему на ухо магу и направился прочь со двора палаческого приказа, следом потянулась свита, некоторые смачно плевали на распятого мальчишку. Во вратах его величество вдруг остановился и добавил: – Закончите с мухами, всыпьте зверенышу десяток или два плетей, не внушают мне мухи доверия…

Растон. Ало Трой. Седмица и четыре дня назад…

Ало забился в угол. Он презирал себя, но ничего не мог поделать с этим страхом. Эльф сломал его, превратил в трусливую шавку, даже покончить с собой он не смог… Хотелось жить…

Сегодня он умрет, но слава Близнецам, умрет почти безболезненно: Не имея магического резерва, ему придется выложить себя. Сначала откажут ноги, потом он перестанет чувствовать руки, а потом остановится сердце – не сразу, часа через два, может больше, может меньше. Эти два часа и будут его последней пыткой, боли не будет, какая может быть боль при почти атрофировавшихся нервных окончаниях? Жалко одно, родные ничего не будут знать про него, или нет, пусть не знают, так он просто пропадет из их жизни и не будет лишних страданий… Увидеть бы дочку…

…После ухода эльфа в камеру ворвались два стражника, они заменили солому на набитый той же соломой матрас, кинули рваное одеяло и принесли целый котелок овощей с мясом. Не дожидаясь ухода слуг закона, Ало накинулся на еду, обжигая пальцы и язык, он запихивал горячие куски в рот и не жуя глотал. За минуту котелок опустел. Рыжий стражник из давешней двоицы, ухмыляясь, забрал пустой котелок и, громко хлопнув дверью, вышел. Ало сыто отрыгнул и прислонился спиной к холодной стене. Эльф исполнил свое обещание насчет еды, так же он может исполнить угрозу о долгой мучительной смерти. Страшный орк, на которого совсем не действовало внушение, с наслаждением переломает ему кости. Лучше умереть спокойно. Ало забарабанил в дверь и, не слушая матов и ругани этажного надзирателя, вытребовал пару листов бумаги и огрызок карандаша. Вспоминая все, чему его учили и чему он учил других, он стал вычерчивать построение лингво-матриц. Оторвав его от работы, заскрипело окошко раздачи, уже вечер? Так быстро? Перед узником стоял пайковый котелок стражников с исходящей паром кашей с маслом и большая кружка с морсом. Доев, Ало стукнул в дверь и попросил установить в камере факел, работы много и надо успеть за неполных два дня. Длинноносый надзиратель, похожий на болотную цаплю, грязно выругался, но просьбу исполнил. Эльфа боялся не только Ало.

Два дня пролетели незаметно. Бывший преподаватель решил, что его последняя работа должна стать лучшей в жизни, на листах бумаги появились связки матриц с орфографическими сопряжениями, в конце последнего листа черными кубиками и стрелками с последовательностью внесения данных с поэтапным заполнением мозговых базисов, была размечена матрица с Малой эддой. Хватит ли только на нее сил? Варвар будет не только говорить, он будет читать и писать на алате! Ало разложил бумагу перед собой и скрупулезно запоминал последовательность действий и активации мозговых точек варвара на переходных этапах связки матриц заклинаний и прямой передачи информации. Трой надеялся, что у его биполяра окажется хоть капля соображения и немного развит мозг, иначе ему придется трудно и все усилия будут потрачены впустую.

Противно скрипнула дверь, в камеру вошел эльф. Холодные глаза вошедшего смотрели пронизывающе. Ало почувствовал, что пришелец берет его чувства и действия под плотный контроль, вдоль позвоночника легла липкая дорожка пота.

– Готов? – спросил палач, сегодня он не дурачился и не заигрывал. – Да.

– Хорошо, какое будет последнее желание? – словно у приговоренного спросил эльф. Почему словно, он и есть приговоренный, только казнь тоже разная бывает.

– Вина, кубок, красного, – вмиг осипшим голосом выразил свое желание Ало, четко осознавший, что возврата в камеру не будет. В любом случае. Эльф кивнул надзирателю, и того точно ветром сдуло. Через минуту послышались торопливые шаги и в камеру ввалился стражник с ополовиненным бурдюком вина.

– Пей и пошли. – Ало сделал несколько больших глотков, чуть передохнул и присосался повторно. – Хватит! – ушастый палач выхватил емкость с вином. – Оденьте на него кандалы и вывидете во двор.

Солнечный свет выбил целый ручей слез, больно резанув по глазам. После сумрака казематной камеры мир был заполнен ярким светом и чудесным свежим воздухом. Ало вдохнул полной грудью, как хорошо. В соседнем здании открылась дверь, и тройка стражников, с молодецким хеканьем дернув за цепи, выволокла второго узника, упиравшегося ногами. Ало, подслеповато щурясь, пытался разглядеть, с кем ему придется работать. Чуть выше среднего роста, широкоплечий, но худой детина. Стражники навалились всей кучей и заломали детине руки. Взявшийся как из-под земли, кузнец надел на варвара колодки. Парня оттащили на высокий деревянный помост и притянули широкими ремнями к толстому бревну.

– Зачем колодки? – вслух удивился Ало.

– Для надежности. – ответил эльф и подтолкнул мага в спину. – Топай, тебя уже дожидаются.