Буря Жнеца (ЛП) - Эриксон Стивен. Страница 36

Менандора нахмурилась. – Темный Трон, что такое адвокаты?

– Умельцы использовать закон к собственной выгоде. – Трость почему-то стучала громко, как по мостовой, когда бог направился к лесу. – В бытность императором я подумывал истребить их всех.

– И что помешало? – спросила она, когда бог начал превращаться в сумрачное пятно между деревьями.

Ответ пришел еле слышным: – Коронный Адвокат назвал это ужасной ошибкой.

Менандора снова осталась одна. Огляделась и хмыкнула: – Боги, как я ненавижу это место!

Еще миг – и она тоже исчезла.

Джаналь, бывшая Императрица Летера, мало чем напоминала человеческое существо. Ее тело, грубо использованное как проводник хаотической силы Увечного Бога, стало злокачественным кошмаром: погнутые кости, растянутые и вздутые мышцы… Изуродованная плоть обросла толстыми складками жира. Она не могла ходить, не могла даже поднять левую руку; магия сломала ее рассудок, в зловеще сверкающих глазах светилось безумие.

Низаль, подняв лампу, остановилась на пороге. Комната провоняла кислым потом, мочой и выделениями бесчисленных язв на коже Джанали; ощущался сладкий запашок порченой крови и другой запах, жгучий – он напомнил Наложнице Императора о гнилых зубах.

Джаналь подтащила себя вперед, шевеля асимметричными бедрами, изогнула правую руку. Движение сопровождалось хлюпающими звуками; Низаль увидела, что из некогда прекрасных, а ныне перекошенных губ вытекает струйка слюны. Пол оказался залитым слизью – это и был источник жгучей вони.

Сражаясь с тошнотой, Наложница сделала шаг. – Императрица.

– Хватит! – Хриплый и визгливый голос вырвался из деформированного горла, во все стороны полетели капли слюны. – Я Королева его Дома, его медоточивого Дома! О, мы счастливая семейка, о да… однажды, однажды ты увидишь, как воссевший на трон щенок придет сюда. Ко мне, своей Королеве. А ты, шлюха, ты никто – Дом не для тебя. Ты скрываешь от Рулада истину, но однажды взор прояснится… – голос превратился в шепот, уродина скорчилась, потянувшись к собеседнице, – и мы избавимся от тебя.

– Я пришла узнать, не нужно ли вам чего… – начала Низаль.

– Лжешь. Ты пришла искать союзников. Думаешь оторвать его. От меня. От нашего подлинного властелина. Ты не сумеешь! Где мой сын? Где же он?

Низаль покачала головой. – Не знаю. Не ведаю даже, жив ли он – многие при дворе говорят, что да, а другие утверждают, что он давно умер. Императрица, я пойду искать его. А потом вернусь. С правдой.

– Я тебе не верю. Ты никогда не была мне союзницей. Ты была шлюхой Эзгары, не моей.

– Турадал Бризед навещал вас, Императрица?

Казалось, она не желает отвечать. Затем последовало нечто вроде пожатия плеч: – Он не осмелится. Властелин смотрит моими глазами – скажи Руладу, и он поймет, что это значит. Моими глазами… подойди, взгляни, если желаешь познать бога. Единого Бога. Единственного, который отныне важен. Остальные слепы, так же слепы, как твой Рулад… но их ждет сюрприз, о да! Дом велик – он больше, чем ты можешь представить. Дом – это мы, и однажды, шлюха, истина будет провозглашена, и все услышат ее. Видишь меня? Я стою на коленях, и это не случайно. Каждый человек однажды встанет на колени, и тогда все поймут, что я их Королева. Что же до Короля-В-Цепях, – она заклокотала, давясь слизью и смехом, – короне все равно, на чей череп она насажена. Щенок не справляется, знаешь ли. Он вызвал… неудовольствие. Нужно бы убить тебя. Сейчас. Здесь. Подойди поближе, шлюха.

Однако Низаль сделала шаг назад, и еще – пока не оказалась в дверях. – Императрица, причиной… неудач Рулада стал Канцлер. Путь ваш бог узнает это, иначе он может ошибиться. Если хотите кого-то убить, это должен быть Трайбан Гнол. И, может быть, Карос Инвиктад – они сговорились свергнуть Эдур.

– Эдур? – Королева сплюнула. – Властелин с ними покончил. Почти.

– Я пришлю служанок. Чтобы почистить в комнате.

– Шпионок.

– Нет, они будут из вашего окружения.

– Переметнулись.

– Императрица, они позаботятся о вас, ибо в них осталась преданность короне.

– Но я не хочу их! – Джаналь скорчилась еще сильнее. – Я не хочу их… они увидят меня такой.

– Вам принесут кровать. С пологом. Вы сможете задергивать портьеру, когда они входят. Передавать грязные вещи из-за портьеры.

– Ты все это сделаешь? Я желаю тебя убить!

– Прошлое умерло, – сказала Низаль. – Для меня.

– Прочь! – захрипела Джаналь, оглядываясь. – Властелин недоволен тобой. Страдание – естественное наше состояние. Мы проповедуем его истину. Я сделаю это, заняв престол. Уходи, шлюха… или подойди поближе.

– Ожидайте служанок через один звон, – ответила Низаль, покидая мрачную комнату.

Едва угасло эхо шагов шлюхи, Джаналь, Королева Дома Цепей, свернулась клубком на грязном, склизком полу. В глазах мелькнуло безумие… пропало, и мелькнуло опять, и опять. Снова и снова. Она заговорила двумя голосами – один был низким, другой хриплым.

– Ранима.

– До последней войны. Следи за армией: она разворачивается в противоположном направлении. Все эти скучные игры… их время почти окончено. О, когда наконец закончится боль, ты узнаешь меня истинного. Милая Королева, некогда моя сила была нежней поцелуя. Была любовью, никому не способной навредить.

– Дай мне трон. Ты обещал.

– Оно того стоит?

– Я прошу…

– Они просят, а называют это молитвами. Что за горькое благословение смогу я извлечь из потока страха, злобы, наглой алчности? Ты никогда не поймешь? Никогда не узришь? Я должен отыскать сломанных, которым не нужна моя помощь, мое касание. Никто не понимает, насколько боги боятся свободы. Никто…

– Ты обманул меня.

– Ты сама себя обманула. Вы обманываете себя и называете это верой. Я ваш бог. Я таков, каким вы сделали меня. Вы недовольны моим равнодушием… уверяю, гораздо меньше вам понравится мое внимание. Нет, не делай громких заявлений. Я знаю, что вы хотите сотворить во имя мое. Я знаю ваш величайший страх: вы страшитесь, что однажды я призову вас. Вот какова настоящая игра, вот костяшки судьбы. Бдите, смертные, бдите – и я призову вас. Каждого. Всех.

– Мой бог безумен.

– Я таков, каким вы хотите видеть меня.

– Я желаю трона.

– Ты вечно желаешь.

– Почему ты не даешь его мне?

– Я отвечу как бог: если я дам то, чего вы желаете, вы умрете. Ха! Я знаю – вам наплевать! О люди – вы не так просты. Вы превращаете каждый мой вздох в муку. Вы превращаете мои содрогания в свой экстаз. Очень хорошо, о смертные. Я отвечу на ваши мольбы. Обещаю. И не говорите, что я не предупреждал. Никогда.

Джаналь засмеялась, брызгая слюной. – Мы оба безумны, – шепнула она. – О да, совсем спятили. И мы выкарабкиваемся на свет…

Несмотря на спешащих слуг и неподвижно замерших у разнообразных проходов стражей, Низаль находила населенные части Резиденции еще более угнетающими, нежели оставшиеся за спиной пустые покои. Подозрительность отравила воздух, страхи крались, словно тени вокруг пятен факельного света. Название дворца приобрело оттенок иронии. Вечная Резиденция напиталась паранойей, интригами и зарождающимися изменами, как будто род людской не способен ни на что иное и осужден вечно повторять горькие свои ошибки.

Ей было ясно, что мирное время не является благом: оно подарило им лишь свободу замышлять недоброе. Прошло треть звона, но она все еще дрожала, вспоминая визит к якобы безумной экс – императрице. Увечный Бог действительно смотрит из глаз Джанали – Низаль видела его, ощутила направленное на нее нечеловечески холодное внимание. Внимание расчетливое, измеряющее ее вероятную полезность. Ей не хотелось становиться частью игр бога, особенно этого бога. Что еще тревожнее – амбиции Джанали сохранились, усилились в предвкушении могущества, побеждающего жалкое, измученное тело. Бог жестоко использует ее.