В погоне за солнцем (СИ) - Элер Алиса. Страница 83

   Рука со смычком безвольно упала. Взгляд такой же пустой, безвольный. Дыхание сбито, как будто он не играл - бежал. Сил совсем нет.

   - Айн! - уже не злое, а спокойно-раздраженное. Рассудительное и предупреждающее. - Не перестанешь меня пугать - врежу!

   Эрелайн вздрогнул. Взгляд, затуманенный, смотрящий куда-то вдаль немного прояснился и сфокусировался на друге. На лице отразилось выражение крайнего скепсиса.

   - Что-что ты сделаешь? - переспросил он, как будто не услышав. В голосе, приглушенном и охрипшем после долгого молчания, прорезались знакомые ироничные нотки.

   Лоир вздохнул с облегчением. Пройдя в комнату, повторил с какой-то затаенной гордостью:

   - Врежу! - и упал в кресло.

   - Ты? Мне? - Эрелайн с сомнением вскинул бровь. Улыбка, настоящая, радостная, без тени грусти, на секунду озарила его измученное тяжелой ночью лицо - и погасла.

   Он бережно опустил скрипку на стол, с нежностью провел по ней ладонью. Побарабанил по рабочему столу, не зная, куда себя деть. И, с сомнением глянув на стул, так и остался стоять.

   - Конечно! - торжественно подтвердил Лои.

   - Ну-ну! - фыркнул Эрелайн. - Хотел бы я на это посмотреть!

   - Показать?

   - Нет, спасибо, - на этот раз улыбка вышла вымученной. - Лишаться друга сейчас было бы... некстати.

   - Что случилось? - прямо и без обиняков спросил Лоир, становясь неожиданно серьезным. - Сегодня ночью, в Беллетайн. Ты так и не рассказал.

   Эрелайн не вздрогнул, не изменился в лице, не ссутулился. Напротив: болезненно выпрямился. Не мужчина - натянутая струна, дрожащая от напряжения. Лицо, только что по-мальчишески лукавое, застыло невыразительной маской, прибавив ему десяток лет.

   ...к окну отвернулся не Эрелайн - лорд дома вьер Шаньер.

   - A'shes-tairy смогли обойти стражу. Одна из них взяла леди Ириенн в заложницы и шантажировала меня ее жизнью, - сухо, коротко, безразлично. Голос вновь омертвел, из него ушла жизнь.

   - Это я слышал! Но все же разрешилось. Разве нет?

   - Сумеречная была столь любезна, что несколько раз напомнила о моем проклятии. А леди Ириенн слишком умна и начитанна, чтобы не понять, что A'shes-tairy имеет в виду.

   - То есть она...

   - Знает, - подтвердил Эрелайн. В одном коротком слове смешались и злость, и отчаяние, и обреченность.

   - И?..

   - У нас... состоялся пренеприятный разговор. Леди вполне определенно сказала, чем она меня считает, добавив в конце несколько слов о моей семье и о том, что Ночь преданных клятв - наше наказание. Заслуженное наказание.

   Повисла гнетущая тишина.

   - Но... кхм... - Лои кашлянул. - Она, кажется, еще жива?

   - Жива, - Эрелайн криво улыбнулся, - но ты прав. Я почти сорвался.

   - И что будет теперь? - голос Лоира нервно подрагивал несмотря на все его попытки сохранить спокойствие.

   - Не знаю, - просто сказал Эрелайн, резко развернувшись. И с нервным смешком продолжил: - Не знаю. Я возвращался на бал как на смертную казнь, смиренно и коленопреклонно, - а там меня Этвор благодарит за спасение дочери! И даже не подозревает, кого благодарит!

   - То есть... - Лои нервно облизнул пересохшие губы, не решаясь огласить такой желанный, но почти невозможный ответ.

   - Она не сказала? Похоже, что да.

   - Но это же!.. - воскликнул Лои, вскакивая с кресла, и радостно шагнул навстречу, но отпрянул, натолкнувшись на стену из свинцово-синего взгляда.

   - Что?

   - Ну... - смутился художник. - Значит, она не выдаст?

   Эрелайн, не выдержав, рассмеялся. Но веселья в его голосе не было.

   - Ириенн не будет молчать. Я уверен.

   - Тогда почему она до сих пор не рассказала? - возразил Лоир. - Может быть все-таки...

   - Исключено.

   - Тогда почему?!

   - Не знаю, - огрызнулся Эрелайн и с силой, до противного хруста, сжал ладони. Сегодня он был возмутительно не сдержан. И, глубоко вздохнув, продолжил спокойно и терпеливо: - Лои, я слышал, что она говорила. И видел ее взгляд.

   - Может быть, ты ошибся? Или ошиблась она, и все еще может измениться?

   - Это не тот случай, когда что-то может измениться.

   - И все равно, - настойчиво продолжил Лоир, - я бы не был так уверен. Стоит дождаться завтра. Хотя бы - завтра.

   - Да не будет никакого завтра! - рявкнул Эрелайн, не выдержав.

   Руки нервно подрагивали, требуя хоть перо, хоть смычок, хоть меч, чтобы унять сбивчивые, перепуганные чувства. Отчаянно хотелось что-то делать, куда-то идти, что-то решать - только бы не думать, не метаться в проклятом замкнутом круге.

   Так и не придумав, чем занять руки, Эрелайн засунул их в карманы. Потребность действовать - немедленно, без промедления - никуда не ушла, и он нервно заходил по комнате.

   - "Передумать"! Может, еще и "простить"? Простить можно за предательство, за измену. Но за проклятье?!

   - Ты преувеличиваешь.

   - Преувеличиваю?! - Эрелайн сбился с шага. И резко развернулся к другу, рявкнув: - Да я преуменьшаю! Я - чудовище, Лои, и чуть не убил ее! Что здесь изменится? Что?!

   - Ты сказал, что Сумеречная шантажировала тебя ее жизнью, - помедлив, тихо сказал Лоир. - Но не сказал, что было дальше. И чего она хотела.

   - Мою жизнь в обмен на ее.

   - И ты согласился?

   - Я не имел права отказаться.

   - И... что было после?

   - А после, - губ Эрелайна коснулась слабая улыбка, - после взошла луна. Ириенн ушла по лунному лучу, и я смог схлестнуться с Сумеречной.

   - Ушла, но дождалась тебя? Раз вы говорили? - переспросил Лоир. И, не дожидаясь ответа, быстро продолжил: - Ты готов был отдать за нее жизнь, просто потому, что должен. А потом - отпустил, дал ей уйти тогда, когда она узнала твой секрет. Разве после этого она может считать тебя чудовищем, не знающим жалости? Ведь что-то остановило ее. Тогда - и сейчас.

   - Я не знаю, что остановило ее, но тогда, когда я подошел к ней, она не дала сказать мне ни слова. Я видел, я чувствовал ее ненависть, а потом, когда сорвался - ее страх. Этого ничто не изменит, - Эрелайн покачал головой. И остановился, оперевшись о стену. Ярость опалила душу, выжгла дотла, оставив только соленый привкус пепла на губах - и пустоту. - Теперь - ничто.

   Разговор угас, как гаснет одинокий костер, заметенный снегом. Молчание, воцарившееся следом, не было напряженным или злым. Только холодным, снежным... потерянным.

   - Я не знаю, что делать, - негромко начал Эрелайн, подняв усталый, невыразительный взгляд на друга - впервые за разговор. Губы его дрогнули в слабом подобии улыбки. - И не знаю... стоит ли?

   - Что? - глупо спросил Лои, не веря услышанному. А когда понял, что Эрелайн не шутит, воскликнул: - Что значит "стоит ли"?!

   - Я себя не контролирую, - легко сказал Эрелайн и улыбнулся. Так просто, как будто речь шла о сущей ерунде.

   Просто, устало... беспомощно.

   И добавил:

   - Вообще.

   - Айн, - не сводя с него настороженного, тревожного взгляда, начал Лои. - Ты же не собираешься...

   - Не собираюсь, - подтвердил он. - Не собираюсь делать ничего.

   И резко продолжил, раздражаясь неодобрению, мелькнувшему в травянисто-зеленых глазах:

   - А что я должен делать? Нет, не так - что я могу сделать? Я не знаю, как развивается ситуация, не знаю заданных условий. Почему Иришь не рассказала обо мне? Что ей движет? Чего она хочет, ждет - или чего боится? Если она решила молчать, как надолго хватит ее терпения и что может заставить ее передумать? А если я не прав, и она все рассказала? Чего хочет Этвор? Почему он бездействует? Я не знаю. Впрочем, даже если бы знал - это ничего не изменило бы.

   Всплеск чувств на мгновение всколыхнул угасшее пламя души, заставив его воспрянуть, потянуться ввысь, но почти сразу же сошел на нет. Огненные всполохи опали, исчезая в сыпуче вздыхающим под стопами пепле.