Великий магистр (СИ) - Грушковская Елена. Страница 3

— Хе-хе, — хмыкнула я.

На бледном, слегка припухшем лице Оскара тоже расплылась улыбка.

— Ты тоже прекрасно выглядишь, — сострил он.

Глядя друг на друга, мы негромко и хрипло посмеивались: громко хохотать мы были просто не в состоянии.

— Н-да, — сказал Оскар.

— Угум, — согласилась я.

Он умолк, и на его лице я наблюдала отражение мыслительного процесса — следует отметить, шедшего весьма туго и напряжённо. Наконец взгляд Оскара прояснился, и он, многозначительно подняв вверх палец, озвучил вывод, к которому пришёл с таким трудом:

— Кажется, во второй раз я переборщил со сливками…

— Это потому что ты готовил вторую порцию, будучи уже никаким, — сказала я. — Наверно, потому и плеснул лишнего…

Через час мы сидели у настоящего камина, в котором трещало настоящее пламя (в отличие от декоративного у меня дома), и потягивали кровь из пакетов — на сей раз без сливок. Нужно было прийти в себя.

— Хорошо посидели, правда? — улыбнулся Оскар. Он был в махровом халате, с влажными причёсанными волосами — только что после душа, посвежевший и уже почти вернувшийся к своему обычному виду.

— И не говори, — усмехнулась я. — Уж и не помню, когда я в последний раз так…

Это было много лет назад. Не существовало ещё «Авроры», на острове в Северном Ледовитом океане стоял Кэльдбеорг, и Орденом правила г-жа Оттилия Персиваль — «королева-мать». Тогда Лёля купила бутылку дешёвой водки и нажралась как свинья; она плелась пьяная по улице, пока к ней не пристали два глючных перца… которых убила одинокая кошка Эйне. Вот так, по-дурацки, Лёля прощалась со своей человеческой сущностью, перед тем как стать…

Яркая вспышка. Свет, потускнев и растаяв, превратился в полумрак длинного коридора с каменными стенами и полом из чёрного мрамора, с высоким сводчатым потолком. Под сводами отдавалась эхом поступь фигуры в длинном чёрном плаще с поднятым капюшоном. Лицо фигуры было видно смутно; серые лучи света, падавшие из узких окон, холодно сверкали на обхватывавшем её лоб серебристом обруче. Великий Магистр? Да. Полы чёрного плаща развевались, как крылья летучей мыши… Фигура остановилась, тусклый свет озарил лицо и заблестел ледяными искорками в светло-голубых глазах… Оттилии Персиваль? — Нет.

Моих?!..

— Аврора, ты где?

Щелчки пальцев Оскара перед лицом вывели меня из транса.

— Ау, детка?! В каком ты измерении?

Я учащённо заморгала и стряхнула с себя ледяные мурашки наваждения, поменяла позу в кресле, разминая как-то вмиг оцепеневшее тело — как будто я сидела неподвижно несколько часов, а не секунд. Ответив слабой улыбкой на обеспокоенный взгляд Оскара, я пробормотала:

— Так… задумалась что-то.

Он спросил, пронзая меня проницательным и серьёзным взглядом:

— О прошлом или о будущем?

Я усмехнулась, всё ещё чувствуя озноб, несмотря на близость к камину:

— Обо всём сразу.

1.5. Последний из могикан

Вечером того же дня Алекс доложил, что его группа поймала хищника, напавшего на девушку. Это действительно был один из не добитых нами истинноорденцев — «последний из могикан», так сказать. На вопросы он отказывался отвечать, да и проникновение в «сердце его тени» не помогло выяснить, сколько ещё осталось таких, как он, и где они скрываются. По всей вероятности, он ничего и не знал. Это был одиночка, настолько одичавший, что почти ничего человекообразного не осталось в его облике: по виду это было самое настоящее животное.

Он смотрел на меня из-за прутьев решётки пустым, бессмысленным взглядом, без единой искры разума. Оборванный и грязный, заросший, он был крайне злобен, и только толстые прутья ограждали окружающих от его агрессии.

— Как твоё имя? — спросила я.

Он только оскалил жёлтые клыки и зарычал, с ненавистью вперив в меня взгляд налитых кровью глаз. Нет, даже не хищник — просто упырь, тупой кровосос. Смотреть на это звероподобное существо было жутко. И что прикажете с ним делать?

А вопрос этот задали мне.

— Как прикажешь с ним поступить, Аврора? Он совершенно дикий и, похоже, не в своём уме.

Вам когда-нибудь доводилось отдавать приказ убить живое существо? Скорее всего, нет. И поверьте, вы мало потеряли, не приобретя этого опыта. А вот мне — да. Доводилось.

— Лечить его. Попытайтесь снова сделать из него человека.

Ответом мне было недоумение.

— Человека?

— Вы поняли, что я имею в виду. Если не удастся… Если не удастся, придётся его усыпить.

— Усыпить?

— Ну, вы поняли.

1.6. Встреча

И лукавый же дёрнул меня пойти на это авроровское мероприятие! Поддавшись уговорам Юли, я пришла, но с первой же минуты начала ждать, когда всё это закончится. Среди участников были и хищники, и люди, и по периметру зала стояли ломящиеся от яств столы. Вполне человеческих яств, которые уплетали с большим аппетитом и люди, и хищники. Вы спросите, как? Как мы ухитрялись не выдавать себя — ведь мы не можем употреблять в пищу ничего людского?

Благодаря изобретению дока Гермионы — капсулы, которая, растворяясь в желудке, покрывала его стенки непроницаемой плёнкой, не позволявшей пище всасываться. Она держалась около пяти часов, после чего начинала растворяться, и до этого момента следовало прочистить желудок, дабы избежать отравления. В рот и нос мы брызгали аэрозоль, отбивавший на те же пять часов вкус и обоняние, в противном случае мы не смогли бы взять в рот ни куска человеческой пищи.

Отчёт о деятельности «Авроры» и её достижениях был невыносимо скучен и длинен. Я уже начала тайком позёвывать, когда вдруг мой взгляд скользнул по знакомому лицу. Были на мероприятии и представители прессы; так вот, среди них я узнала ту самую молодую журналистку, которую пришлось спасать от клыков озверевшего упыря в канун Нового года. В центре дока Гермионы ей залечили укус на шее, а воспоминания о том происшествии стёрли, внушив, что на неё напал какой-то маньяк. Её взгляд встретился с моим, и мне почудилось в её глазах что-то… Нет, не то чтобы она меня узнала — не должна была, но что-то такое ей тоже «почудилось». Ещё несколько раз я ловила на себе её взгляд, а потом началась пресс-конференция, и ей стало на какое-то время не до меня. Я хотела было улизнуть от греха подальше, но тут вдруг…

Вспышка света, и снова — идущая по сумрачному коридору фигура в чёрном плаще. С замершим сердцем я видела, как она надвигалась на меня, слышала грозный звук её шагов, совершенно не чувствуя при этом своего тела…

Когда я очнулась, пресс-конференция уже закончилась. Пошатываясь, я вышла на улицу, под тёмное холодное небо, и с жадностью закурила. Падал снег. Ощущение чего-то неотвратимого, неумолимо надвигающегося на меня, как та фигура в видении, накрыло меня с головой.

— Извините, вам нехорошо? — спросил заботливый голос.

Ну вот, так и думала. Эта журналистка — тут как тут. И чего ей от меня надо?

— Нет, я в полном порядке. Просто скучновато стало.

— Вот как! — засмеялась она.

А она симпатичная, когда не перепугана и не перемазана кровью. Улыбка славная, смех приятный. Милая девушка. Было бы жаль, если бы та тварь её убила.

— А вы знаете, у меня такое ощущение, будто я вас видела раньше, — заявила она.

Гм. Не должно бы так быть. Но кто его знает? Может, какие-то проблески памяти…

— Меня зовут Вика. Виктория Безенчук. Я пишу статью об «Авроре».

Я решила задать вопрос:

— А в каком издании вы работаете?

Она назвала. Хм… Не могу по памяти перечислить все газеты, кормящиеся с руки «Авроры», но вполне вероятно, что эта входит в их число.

— А вы?

Это она меня спросила? Да, меня…

— Аврора.

Её красивые глаза округлились так, что ещё чуть-чуть — и они вывалятся из орбит.