Найти себя - Назаров Андрей Сергеевич. Страница 12

Наконец, всё закончилось. Голос подозвал к себе капитана, который стоял во время удара тяжелой конницы чуть в стороне от ряда копейщиков и поэтому уцелел, и велел подсчитать потери. Также ему велено было собрать разбежавшихся лошадей, особенно оставшихся от тяжелой кавалерии нападавших. Их доспехи тоже представляли большую ценность. Кроме того, Голос надеялся найти хотя бы кого-нибудь живого из разбойников. Он хотел поподробнее разобраться с нападением.

Капитан быстро раздал распоряжения своим людям. Одни кинулись ловить лошадей, другие стягивали с мертвецов доспехи, не забывая одновременно снять с них имеющиеся у них ценности. Осматривали и своих павших бойцов, вдруг, кто-нибудь из них тоже живой.

Итоги не очень радовали, хотя могли бы быть намного хуже. У Голоса осталось с полтора десятка копейщиков во главе с капитаном, да с десяток возничих — а на деле, легкой пехоты, которые почти не пострадали или отделались небольшими ранами. До десяти человек не могли держать оружие по причине тяжелых ранений. Остальные погибли, прежде всего, в результате удара тяжелой конницы врага. Его кавалерия, правда, была вполне боеспособна. Она потеряла только восьмерых убитыми, да пятерых ранеными. Оставалось еще три десятка конных лучников. Этого, как надеялся Голос, должно было вполне хватить, чтобы добраться до Благоды. Оставалось проехать всего около пяти лиг, а там уж он попросит помощи у герцога. Кроме того, удалось поймать до пяти десятков лошадей, оставшихся от разбойников, дюжину из которых составляли одетые в бардинг лошади тяжелой конницы.

Пока его люди выполняли приказания, Голос пошел проведать Брунила. Оказалось, что тот совершенно не пострадал. Весь бой он пролежал в своей повозке, в которой ехал, восстанавливая силы после вчерашнего обращения к Богине Жизни. Даже когда конница разбойников ворвалась в лагерь, получилась так, что к его повозке никто не подобрался. Сейчас Брунил, несмотря на то, что он еще до конца не восстановил свои силы, оказывал лекарскую помощь раненым.

— Кто это был? — спросил Брунил Голоса, отпуская очередного перевязанного им воина. — Не очень они на разбойников похожи.

— Ты тоже заметил! — удовлетворенно кивнул Голос. — Сейчас, если кого живого из них найдем, попробуем выяснить. Жалко только что наши, кажется, всех этих здоровяков в броне побили.

— Как новичок?

— Ну!.. Хвала Великому Лику! Нам повезло, что мы его нашли. Он вообще-то нас, похоже, спас. Если бы не он, и в самом начале быки разбежались, да стали бы лагерь громить, мы бы не отбились. Да… И меня он спас. Так двоих своим шестопером отделал, что любо-дорого смотреть. Никакая броня не помогла. Поверишь!? Он ее как горшки колол! Раз, и вдребезги! Преувеличиваю, конечно, не вдребезги, но раскалывалась с одного его удара. А где он, кстати, — Голос стал оглядываться по сторонам.

Наконец, он увидел юношу, который подлез под одну из повозок и что-то там делал. Раздался поросячий визг («Откуда у нас свиньи?» — удивился Голос), и юноша вытащил за ногу трепыхающегося у него в руках верещащего человека.

— Эй, парень, ты кого там тащишь, — крикнул Голос. — Иди сюда! Я думал, что это свинья верещит, а это мужик взрослый.

Юноша отпустил свою брыкающуюся добычу. Оказалось, что это был один из купцов, приставших к их каравану. Он держал в руках какие-то мешки и не хотел их отдавать.

— Да верни ты мне мое, что вцепился, — сердито сказал юноша. — Всё уже закончилось. Отдай мне мои ножи…

— Марун! — узнал купца Голос, — в чём дело?

— Господин! Господин! Вели этому варвару отпустить меня! Что он от меня хочет?! Меня чуть не убили! Зачем я только с тобой поехал?! — закричал купец, которого, как теперь понял юноша, звали Марун.

— Господин! — сказал юноша. — Он, видно с перепуга, как на нас напали, под повозку залез, да мои ножи зачем-то прихватил, а я их найти не мог.

— Какие ножи, какие ножи?! — заверещал Марун, — это мои вещи!!

— Да это моя котомка с ножами!

Марун, наконец, увидел, что он держит в руках. — Зачем ты мне это подсунул?! Это не моё!! Марун как змею отбросил котомку с ножами в сторону. — Забери ее!

— Я и говорю, что это не твое, а моё, — сказал юноша, поднимая котомку и заглядывая в нее. — Вроде всё на месте.

— Что-то наш Марун совсем струхнул, — сказал Брунил. — Надо его в себя привести. Покопавшись в повозке среди склянок, он взял одну, утвердительно кивнул головой и пошел к Маруну.

Юноша тем временем подошел к Голосу.

— Спасибо тебе, парень, — уважительно сказал Голос. — Если бы не ты, меня бы зарубили. Да и ты, почитай, весь караван спас. И вообще, что мы тебя всё как-то непонятно зовем, то парень, то незнакомец. У вольных наемников, да и не только у них, в ходу прозвища. Меня, вон, тоже Голосом зовут, хотя, конечно, у меня другое настоящее имя. Но я и к этому привык. Давай, будем звать тебя Огненный Медведь. Ты и сам здоров, как медведь, да и в Гильдии вольных наемников Медведи наверняка состоял. А волосы у тебя — прямо как костер на голове горит.

— Огненный Медведь? — услышал уже вернувшийся Брунил, которому удалось привести в себя Маруна. — А что, неплохо и похож! Соглашайся, парень. Между прочим, как гласят легенды, во времена Старых Богов существовали какие-то огненные существа — то ли младшие боги, то ли полубоги или еще кто-то вроде этого. В общем, говорят, они служили Старым Богам и все погибли во время Битвы Богов. Так о чем это я? Да, так вот. Они, по некоторым данным, были очень похожи на людей, но вместо волос на голове у них пылали тоненькие языки пламени. У тебя тоже, как ветер сильный дунет и твои волосы разметает, точно со стороны кажется, что огонь на голове горит.

— Откуда такие знания о Старых Богах, Брунил? — спросил Голос.

— Ну, адептов Богини Жизни многому учат. Да и в библиотеке герцога много разных интересных книг, — ответил Брунил.

— Медведь Огненный? — промолвил юноша. — Ладно. Согласен. Только, может, лучше как-то попроще, просто Медведь?

— Можно и Медведь, — сказал Голос. — Но Огненный Медведь — это точно о тебе. Услышав прозвище, все должны точно знать и понимать, о ком речь идет. Ты на себя в зеркало посмотри. Думаю, простых Медведей среди наемников немало. Но вряд ли кого из них можно Огненным назвать. Так что по бумагам будешь у нас Огненным Медведем, а среди своих — просто Медведем.

— По бумагам? — не понял юноша.

— Да, хочу с тобой официально договор заключить. Будешь у меня личным телохранителем, пока до Благоды не дойдем? Тут недалеко идти осталось, но что-то мне неспокойно, а ты воин отличный, лишним не будешь. Поскольку кто ты таков, до конца не ясно, то есть, нет точных данных, что ты из вольных наемников, то и у никакой гильдии согласия на твой наём не требуется.

— Подумать надо, — ответил юноша, — что торопиться зря. Вот дойдем до Благоды, может, меня кто узнает. Там и посмотрим. А нет, так ты сам мне советовал в Первенец из Благоды направиться, Гильдию вольных наемников проведать. Хочется всё-таки узнать, кто я такой. А может, у меня дом родной в Благоде или в Первенце стоит, меня дожидается, и родители в нем живут?!

— Ладно… Всё может быть. А ты осторожный, что тоже хорошо, — немного огорчившись, сказал Голос. — Но я тебя всё равно буду Медведем звать пока, да и другим скажу, чтоб тебя так называли.

— Зовите, я не против. Да и не нужно пока никакого договора, я и без него согласен тебе помогать. Тем более, если что и на караван нападут, так и меня не пожалеют. Поэтому рассчитывайте на меня.

— Господин! Господин! — к Голосу бегом приближался один из его людей. — Мы нашли живого из этих! Сейчас принесут!

— Хорошо! Принесут? А что с ним?

— Подранили его стрелой в живот сильно. Вряд ли выживет, много крови потерял. Но говорить может. Это из тех разбойников, которых мы почти всех стрелами положили.

— Давай его сюда быстрей!

— Уже тащат!

Через несколько минут к Голосу на растянутом плаще принесли бледного, с торчащей в районе живота стрелой, перемазанного кровью разбойника и положили перед ним в траву.