Найти себя - Назаров Андрей Сергеевич. Страница 14

Еще бегуны использовались Императором в качестве очень ценного подарка, который мог быть преподнесен особо отличившимся поданным Империи, безусловно, из очень знатного рода, или иностранным правителям.

Кроме того, за очень большие деньги, бегунов можно было и купить. Но Империя (а по сути — Император, в личный доход которого уходила вся прибыль от продаж бегунов) никогда не продавал больше одного бегуна в одни и те же руки, да и купить их из-за огромной стоимости могли немногие.

Так что использование бегуна при организации нападения на караван говорило о том, что в этом были заинтересованы очень серьезные люди. И они могли находиться как в Империи, так и за ее пределами. Была вероятность, конечно, что бегуна у кого-то украли, но с учетом всех других обстоятельств в это верилось с трудом.

Во-вторых, после отъезда посланника, Бешеный Атаман раздал каждому из своей ватаги по золотому. Эти деньги мог привезти только тот посланник. Безусловно, Атаман оставил что-то и для себя. В ватаге было до сотни разбойников. Уже только сто золотых, даже без доли самого Атамана, составляли огромную сумму. Наниматели явно не испытывали проблем со средствами.

В-третьих, ватага Бешеного Атамана должна была напасть именно на их караван — на караван, перевозивший боевых быков. Таким образом, либо за караваном следили, либо изначально очень много о нем знали. Было известно, что караван неплохо охранялся, но к ватаге должно было подойти хорошее подкрепление — тяжеловооруженные наемные воины. Они и должны были разобраться с охраной. Дело же ватаги — разведка и необходимая помощь наемникам, прежде всего стрелковым оружием, в предстоящем нападении.

Это подкрепление — два десятка латной конницы, да десяток воинов с сулицами, — подошли к ватаге за два дня до нынешних событий. На наем таких воинов тоже должно было уйти немало денег, по подсчетам Голоса, не менее чем пять сотен золотых.

Использование бегуна, элитных наемных воинов и все другие факты использования огромных денег подчеркивали серьезность намерений неизвестного нанимателя и, скорее всего, его (или их) высокое положение в обществе.

Нападение на караван Голоса было решено совершить на полпути к Благоде — у реки, где все караваны останавливались на короткую стоянку, чтобы освежиться.

Воины, вооруженные сулицами и саблями, должны была спрятаться в реке в камышах. Для этого они использовали полые длинные трубочки, сделанные из того же камыша, которые вставляли себе в рот, чтобы дышать под водой, и могли так незаметно и достаточно долго сидеть в реке. Выбрав удачный момент, они должны были неожиданно выскочить из воды и напасть на караван. Их целью было поднятие паники в караване, для чего планировалось освободить боевых быков и привести их в бешенство. Пока быки громили бы караван изнутри, в это время с другой стороны, из леса, должны были напасть конные наемные воины, подкрепленные разбойниками.

Всех караванщиков, включая охрану, должны были убить. Это тоже наводило на определенные мысли.

Кстати, на караван, у остатков которого подобрали незнакомого юношу, теперь уже — Огненного Медведя, действительно напала эта же ватага Бешеного Атамана. Союзники разбойников опасались, что их объединенное войско не успеет хорошо подготовиться к нападению на караван Голоса, поэтому предприняли меры к задержке в его передвижении. Тут как раз на свою беду под руку разбойникам подвернулся караван Огненного Медведя. Командир вольных воинов рассчитывал, что караван Голоса задержится, наткнувшись на останки своих собратьев, и попросил разбойников разграбить караван и убить всех бедолаг, и не ошибся, караван Голоса задержался на день.

«Да, план был неплох, — подумал Голос, — и мог бы завершиться успехом».

Его выполнению помешало неожиданное для нападавших резкое увеличение, более чем в два раза, охраны каравана, когда к Голосу присоединился капитан с копейщиками и легкой кавалерией, удачные действия Огненного Медведя и несдержанность самих разбойников. Даже при увеличенной охране каравана и отважных действий Огненного Медведя, если бы все у врагов развивалось по первоначальному плану, и они пустили бы вперед свою тяжелую латную конницу, дела для Голоса могли закончиться плохо. Эта конница без особого труда разметала бы всю охрану каравана, а разбойники им бы издали помогали стрельбой из лука, да добиванием остатков каравана. Разбойников сбило с толку удачное начало. Поскольку нападавшим удалось освободить от пут двух быков, которые стали крушить всё вокруг, и они уже принялись за других быков, разбойники, не дожидаясь своих союзников, кинулись на караван первыми, надеясь легко перестрелять и порубить оставшуюся охрану. Как оказалось, незадолго до нападения на караван Голоса Бешеный Атаман втайне от своих союзников велел своим подчиненным попытаться завладеть боевыми быками, что, впрочем, не очень удивило Голоса. Быки стоили дорого и были слишком большим искушением для разбойников, даже при наличии огромной суммы, полученной от нанимателя. Но бросившаяся в бой ватага нарвалась на плотные залпы арбалетов и луков, к чему не была готова, и была перебита. В итоге тяжелая конница наемных воинов осталась одна на один со всей охраной каравана и не смогла с ней справиться.

Выведав всю интересующую его информацию, Голос отошел от раненого разбойника. Вскоре обезболивающее лекарство Брунила перестало действовать, и разбойник застонал.

— Ты обещал меня спасти, купец, — сквозь зубы обратился он к Голосу.

— Нет, я не обещал тебя спасти, я обещал, что мы тебя не убьем, — ответил Голос. — Я — Голос Правды и никогда не вру, тем более в таких ситуациях. Ты умрешь сам. От таких ран, как у тебя, не выживают, осталось уже недолго.

— Пойдем, Брунил, — сказал Голос. — Не будем своим видом портить последние минуты жизни человеку.

— Будь ты проклят! — прорычал умирающий, — Боги накажут тебя!..

— Я предан Богам, и перед ними уж точно ни в чем не провинился, — ответил Голос.

Караван Голоса ускоренным маршем двигался по направлению к Благоде. Он спешил добраться до цели как можно быстрее, кто знает, не придумал ли неизвестный враг еще какую-нибудь крупную неприятность. Из-за спешки Голос даже распорядился не хоронить погибших. Их сложили в два ряда — отдельно своих и отдельно разбойников и прикрыли рогожей. По приезде в Благоду, Голос намеревался обратиться к старосте поселения, чтобы тот направил к месту боя своих людей и организовал похороны всех погибших. Сам же он оттуда пошлет герцогу просьбу о дополнительной воинской помощи.

Хотя у Голоса и осталось достаточное количество конных лучников на случай разных неожиданностей, но если на него опять нападут с тяжелой кавалерией, то им уже не отбиться. Да и с сотней простых разбойников тоже будет не так легко справиться. Тем более что часть лучников пришлось ссадить с лошадей, и теперь они тряслись в повозках, исполняя роль возничих, которых почти все погибли во время прошедшего боя.

Чуть позади от каравана, рядом с дорогой, за караваном следовал приличный табун лошадей — это были лошади убитых разбойников и наемных воинов.

«Если без приключений доберемся до места, — подумал Голос, — то получим за этих лошадок неплохие деньги. Лошадей же, оставшихся от вольных воинов, можно оставить и для себя».

Мощные лошади, натренированные для боя в составе тяжелой латной кавалерии, высоко ценились в Империи, да и не только в ней.

— Будут моим подарком герцогу, — решил Голос. — Похоже, что скоро будет война, они очень пригодятся.

Голос ехал на повозке, груженной снятыми с побежденных разбойников доспехами, в качестве возничего. Позади Голоса на повозке лежал Зверь. Он отбил себе о доспехи передние лапы, когда сваливал с лошади нападавшего на Голоса всадника, поэтому не мог теперь быстро и долго бегать. Голос положил преданного отважного пса рядом с собой, и теперь тот довольно лежал, развалившись, на повозке и с интересом поглядывал по сторонам. Сбоку от повозки мерным скользящим шагом двигался Огненный Медведь, которого Голос попросил не отходить далеко от себя, пока они не доберутся до Благоды.