На неведомых тропинках. Сквозь чащу (СИ) - Сокол Аня. Страница 62

И самое противное, что сердце билось ровно, не разу не дав сбоя.

6. Обман

Что такое сны? Наша память? Совесть? Подсознание? Часть души? Все вместе? Кто из философов и ученых не пытался найти ответ...

Я не пыталась. Я знала.

Она пришла ко мне во сне. Пришла словно незваная гостья, скромная молчаливая и красивая. Киу смотрела на меня печальными темными глазами и ничего не говорила. Даже в моем сне она не знала языка, хотя во снах можно все. Но ей и не надо было. Все было в глубине темных глаз. Обещание и боль.

Мне это даже нравилось. То, что не одной мне больно. Ночью я смотрела в ее раскосые глаза, а днем... Днем мне не было спасения. Я искала его в мыслях и в воспоминаниях, даже в картинках на стене. Наверное поэтому я встала и сорвала все плакаты один за другим.

Неужели это были мои мечты? Это же так просто встать, выйти из дома, сесть на поезд, самолет, автомобиль и поехать. Мечтать надо о том, чего не можешь добиться сама. О полете к Марсу или еще о какой глупости вроде любви.

Сорвала, скомкала и легла обратно на кровать. Смотреть на обои оказалось ничуть ни интереснее, чем на картинки.

- Собираешься вставать? - спросил вошедший Семеныч.

- Нет.

- Ты была странным человеком и стала странной Великой. Когда что-то происходит многие бегают кругами, а тебя каждый раз прибивает к кровати.

- Я тоже бегаю, когда есть надежда, а когда ее нет, какой смысл. Если вы пришли выяснить только это...

- Ты не отвечаешь на звонки, - он покосился на экран валявшегося на полу сотового. Новый телефон принес Мартын, стоял на том же месте, что сейчас старик и минут пять сетовал на то, что я не подхожу к стационарному. Трубку того брала бабка, а поболтать она любит, не важно с кем и о чем. Итог, у меня снова был сотовый, и он валялся на полу, время от времени весело моргая экраном, так как звук я отключила сразу.

- Не отвечаю, - не стала отрицать я.

- Выбираешь куда вбить крюк для петли? - он проследил за моим взглядом и не нашел на потолке ничего примечательного, - Сходи к Константину, он подберет не вызывающий аллергии яд без побочных эффектов.

- Обязательно, попрошу со вкусом апельсина, - я не повернула головы.

- Есть дело, - староста поднял телефон и бросил на подушку.

- У кого? - я положила руку под голову.

- У нас. Я хочу узнать, что случилось с Ефимом, - он вздохнул, - Хранители исчезают не в первый раз. Охраняющий Поберково тоже исчез, когда стежка перешла от севера под сень запада. Просто взял и испарился. Ты слушаешь?

- Нет.

- Отлично. Вспомни, что у нас рядом с Поберково? Чистые источники.

- Вы хотите поговорить с Максудом хранителем Кощухино, вдруг он что-то знает о ближайшем соседе, - поняла я. - Зря. Хранитель стежки исчез, потому что западники вырезали все население.

- Нет. Есть данные, что хранитель исчез раньше, опоры пытались его призвать во время схватки...

- Ясно, - прервала я.

- Собирайся, - неверно истолковал мои реплики Семеныч, - Хватит, ты вгоняешь в тоску пол стежки, они скоро, проходя мимо твоего дома, подвывать начнут.

- У вас есть дети? - спросила я.

- Нет.

Я повернула голову и посмотрела на старика, впервые он сказал что-то интересное.

- Вы соврали.

Ложь всегда отличается от правды. Она слышится в более высокой частоте звуков, почти не заметной человеческому уху, в крошечной паузе, которую берет тот, кто собирается соврать между вдохом и первым слово лжи.

- Соврал, - не стал отнекиваться староста, - Но дети не самая безопасная тема, скорее слабость. Надеюсь, ты понимаешь, почему я не хочу распространяться.

- Понимаю. А вы должны понять меня. К Максу пошлите Веника. Или баюна, - я снова посмотрела на потолок, - Или Сеньку, или...

- Ты не поедешь, - констатировал старик, - И я больше не могу тебе приказывать.

- Вы сегодня на удивление проницательны.

- Ольга, это не дело!

- Знаю.

- Низшие, ты даже не споришь, - он поднял руки, - Ладно, я попытался.

Дверь захлопнулась и я закрыла глаза, не хотелось даже двигаться, не то, что думать и разговаривать. В гостиной снова зазвонил телефон, послышался веселый голос моей бабки, она зачитывала рецепт кабачковой икры собеседнику, хотел он того или нет.

Киу вернулась ночью. И снова это выжидающее бездействие. Я не имела ничего против, ее глаза вытеснили хреновые мысли об обещании, которое я дала дочери, но понятия не имела, как его выполнить. Наорочи Простого напоминала мне о другом обязательстве.

На третий день звонки прекратились, видимо все запаслись рецептами на год вперед и ушли готовить. Изменился и сон. Вернее начинался он как обычно, с печальных раскосых глаз. Я не избегала ее взгляда, его темнота завораживала, затягивала. Полные губы приоткрылись, и я вдруг поняла, что, в моих руках что-то есть. Опустила голову и без удивления увидела, что держу кольца доспеха Тира в одной руке и засохшую кость в другой.

- Ты не оригинальна, - проговорила я, поднимая глаза...

... Напротив меня уже стояла не Киу. Там стояла Алиса. А потом изображение качнулось, вызывая мимолетное головокружение, и я поняла, что смотрю в зеркало. Поняла, когда белые волосы упали на лицо. Мое и одновременно с этим не мое отражение улыбнулось, знакомо и немного лукаво. Алиса в зеркале поднесла кость к доспеху, и я почувствовала, как движутся мои руки.

- Нет, - прошептала я и губы отражения шевельнулись, но останки павшего ошера продолжали приближаться к железу, - Нет! Алиса, нет! - закричала я...

И проснулась. В горле все еще клокотал крик. Вокруг царила серая темнота, свет месяца заглядывал в окно, просеиваясь сквозь сито ажурных занавесок. Я прислушалась, бабки дома не было, кстати, не в первый раз.

Я встала, подошла к шкафу, в большом зеркале отражалась серая, словно присыпанная пеплом фигура. Слава Великим, изображение принадлежало мне и пока не собиралось меняться. Волосы спутались после сна и торчали во все стороны, светло карие глаза, курносый нос, горькая складка у рта. Лямка майки упала на плечо, кажется я похудела, всю жизнь мечтала... Какие же глупые у меня мечты.

- А ты умеешь уговаривать, Киу, - пробормотала я, открывая шкаф и вынимая штаны. Прозвучавший в пустом доме тихий смех никак не мог быть настоящим.

Ручка магнитолы была вывернута на максимум, но громкая музыка не заглушала мысли. Я нажала на педаль газа, и черный внедорожник, взревев двигателем, рванулся вперед. ВЫ не раз видели такие на дороге, полностью тонированные и басы бьют так, что дребезжат стекла окрестных домов. Вполне возможно, что внутри не придурки, у которых давно вытекли мозги, вполне возможно, что внутри человек, которому некуда бежать от мыслей или собственной совести.

Выйдя из дома час назад, и вспомнив дорогу сквозь холмы, я взяла машину Кирилла, моя шкода застряла бы на первом же ухабе. Ехала и старательно гнала мысль, о том, что очень уж удачно внедорожник оказалась в моем огороде... Мысль отдавала сумасшествием, потому что, что я сама взяла автомобиль из гаража Кирилла, а Седой не забрал. Теперь я везде видела заговоры, даже там где их не было.

Я сжала пальцы, серебряный стилет стукнулся о руль, его старший брат висел на поясе, а на соседнем сиденье, лежал старый доспех и кость. Да хозяин Севера позаботился, чтобы все мои вещи вернулись ко мне, дальновидный он у нас. Я поняла, что смеюсь...

Дело казалось простым добраться до Заячьего Холма, найти отмеченную кругом на надгробии могилу и прикопать недостающие части тела, по которым видимо тоскует покойник. Обернусь за день и снова могу считать закорючки на обоях в спальне. А все потому, что я хоть и стала нечистью, но так до сих пор и не нашла своего места в Тили-мили-трндии...

Прошлое мое посещение Заячьего холма закончилось пожаром, нападением гарх и смертью половины населения. Остальных спас чистый источник...