Не магией единой (СИ) - Петровский Александр Владимирович "Алекс". Страница 43

Припомнила и другие случаи, когда заклинание раз за разом повторяют. Например, когда хотят удержать на расстоянии злобного пса. Но я не слышала в песне ни страха, ни ненависти, ни жалости, ни боли, звучала только странная смесь задора и горечи. И тут я поняла, какое это заклинание.

— Ник, оставайся здесь, а ещё лучше, отойди назад шагов на десять-пятнадцать. На меня это не подействует, а ты в опасности.

— Что ещё за «это»?

— Безадресное приворотное заклинание. Призывной клич самки к любому самцу. Сигнал о готовности к спариванию.

— Ты тоже так умеешь? — заинтересовался Ник. — Часто пробовала?

— Не твоё дело. Не иди за мной. Я сама с ней разберусь. Меня таким не взять, а вот тебя — легко.

— Нет. Вчера у нас тут лошадей принял парень. Думаю, он тоже запросто исполнит призывную песенку для самок, и не уверен, что ты устоишь. Пошли вдвоём, будем прикрывать друг друга.

Певицу мы увидели шагов с пяти, по ярко светящимся глазам. Ник уже шёл рядом со мной, и даже попытался обогнать. Я схватила его за руку, и он аж содрогнулся от моего прикосновения. Когда подошли вплотную, она не глядя, небрежным жестом метнула огненный шар. Нет, не в нас, а в факел, который тут же запылал. А молоденькая девица продолжила чистить лошадь.

— Чем могу вам помочь, благородные лорд и леди? — спросила она, прервав свою приворотную песню. — Хотите посмотреть на своих коней или лошадок?

Не сказала бы, что она была так уж красива, зато сверх всякой меры обладала животным обаянием. Она расчёсывала лошадиный хвост, при этом каждое её движение просто кричало об огромном опыте любовных утех. Ник застыл, уставившись на неё глазами ягнёнка, который вдруг понял, что вот-вот станет сразу и овчиной, и бараниной.

Да и одета она была так, что та женщина в непристойном платье, из посольства Иного мира, рядом с ней выглядела бы скромницей. Поношенная мужская рубаха, много раз стиранная и пестрящая заплатками и прорехами, едва прикрывала ей ягодицы, а спереди, задранная большой грудью, не прикрывала вообще ничего. Сандалии для верховой езды, с небольшими шпорами на ремешках, охватывающих пятки, на первый взгляд выглядели обычно, но даже при свете факела на передних ремешках легко читались руны, складывающиеся в слово «Хочу!».

Но с лошадьми девица обращаться умела, этого не отнять. Руками она приводила в порядок хвост и гриву, а взглядом счищала засохшую грязь. Лошадка послушно поворачивалась, поднимала ноги и задирала голову, подставляя нужное место под магический скребок, и вообще выглядела отлично ухоженной.

— Чья это лошадь? — спросила я, чтобы звуками своего голоса разрушить магию её бесстыдной песни. — Не похожа ни на верховую, ни на тех, что запрягают в карету.

— Это моя лошадка, и я часто на ней езжу, — ответила девица. — Она смирная и послушная. Хотя, они все меня слушаются, я же с детства за лошадьми ухаживаю, даже верхом научилась ездить раньше, чем ходить. Но главная её работа — крутить винт.

— Что крутить? — не поняла я.

— Винт. В школе водопровод, нужна высокая водонапорная башня. Воду туда вёдрами не наносишь, её винтами нагоняют. А винты кому-то надо крутить. Когда есть ветер, крутят сильфы, а без него — вот эта лошадка, и ещё две, кроме неё.

— Винт Архимеда! — воскликнул Ник.

— Чей? — не поняла девица.

— Архимед — это кличка лошади, — со смешком пояснил он, а я почувствовала, что это неправда.

— Нет. Архимед — это он. Значит, конь, а не лошадь. В вашем возрасте, благородный лорд, пора уже знать разницу между мальчиками и девочками.

— Спасибо за пояснение. А теперь мы бы хотели поговорить со всеми конюхами, — на удивление, Ник даже не пытался приставать к ней, хотя она бросала на него взгляды, говорящие, что отказа не будет.

— Эй, Балбес, дуй бегом сюда, — крикнула она.

Лошадь то ли испугалась крика, то ли просто так совпало, но именно сейчас она вывалила кучу навоза прямо девице на ногу. Та мгновенно счистила навоз магией, хотя следы, конечно же, остались. Тут к нам вовсе не бегом, а вразвалочку подошёл парень, который работал вчера.

— Чё надо? — мрачно поинтересовался он.

— Навоз убери, — буркнула девица. — Сегодня твоя очередь убирать.

— Я уже здесь убирал! Никакого навоза не было!

— Ещё раз убери. А потом эти благородные хотят с нами двумя поговорить.

— О чём?

— Убери навоз, и они тебе всё скажут.

— Вас тут двое? — на всякий случай уточнила я.

— Конюхов — двое, — ответила девица.

— А всего?

— Что «всего»?

— Тех, кто живёт в конюшне.

— Лошадей, что ли?

— Нет, людей. Только ты и он? Двое?

— Трое, — заявил парень.

— Четверо, — возразила девица.

— Точно, четверо, — согласился он.

— Зови всех! — приказала я.

Парень взглянул на меня исподлобья, и я поняла, что убийца найден, а расследование закончено.

Теперь мне всё стало понятно. Конюх был любовником Эльзы, он изредка приходил к ней через окно, и никого не беспокоило, что оконные створки скрипят. Познакомились они в конюшне, когда она ставила сюда свою лошадь или брала её для верховой прогулки. Парень симпатичный, и тоже в избытке наделён животным обаянием. Вполне способен очаровать легкомысленную девушку, даже не используя приворот.

Да, обычно благородные леди не ложатся с чернью. Но уж себе-то я не врала, прекрасно понимая — если бы Ник от меня кое-чего захотел, настоящего отпора не встретил бы. Очень сомневаюсь, что Эльза мне уступала по части легкомыслия. Тем более, она уже имела огромный опыт с магистрами, а они в этом деле те же простолюдины, хоть и мудрецы.

А уж причин убивать у парня могло быть сколько угодно. Может, приревновал. Может, хотел с ней расстаться, а она не отпускала. Или наоборот, она решила с ним расстаться, а он этого не хотел. И даже мог попытаться что-то у неё украсть, но был пойман за руку. Ничего, признавшись в убийстве, он заодно расскажет, почему убил.

— Тебе леди что сказала делать? — рявкнул Ник, и конюх, дёрнувшись, перевернул ведро с навозом, который уже собрал почти весь. — Зови всех! Или ты без оплеухи не понимаешь?

Ник отлично изображал знатного лорда, даже я бы поверила, если бы не знала, кто он такой на самом деле.

— Сейчас позову, — пообещал перепуганный парень и заорал: — Мама, иди скорее сюда!

— Как же, разбежалась! — донёсся до нас голос пожилой женщины. — Выплодка без меня кто нянчить будет?

— Тащи и его, — крикнула девица. — С ним тоже хотят поговорить.

— Какой идиот хочет с ним говорить?

— Иди сюда, и увидишь, кто хочет.

Почти сразу зазвучал детский плач, и вскоре к нам присоединилась старуха с орущим ребёнком на руках. Младенца она тут же передала девице.

— Заткни рот своему выплодку, — буркнула она. — У меня от его воплей уже голова болит.

Я бы ей поверила, даже если бы не умела распознавать ложь. Ребёнок плакал так громко и пронзительно, что голова заболела и у меня. Взглянув на Ника, увидела, что он тоже не в восторге. Тем временем девица, держа малыша одной рукой, пыталась второй достать из-за ворота рубахи грудь, но у неё не получалось. Выругавшись, она высоко задрала подол, открыв нам все свои прелести, и всунула грудь ему в рот. Младенец перестал орать и блаженно зачмокал. Ник смотрел на них с нескрываемым интересом, но при этом явно держал себя в руках.

— Вы хотели с нами поговорить, благородные лорд и леди? — напомнила старуха.

— Ты знаешь, что в школе убили девушку? — спросила я, выбросив Ника из головы.

— Слыхала что-то такое, — кивнула старуха. — Вроде, дочку герцога. Нам-то что за дело до неё?

— Кто из вас её знал?

— Мы знаем всех, кто ставит сюда своих лошадей, — сказала девица, она совершенно не стеснялась своего до крайности непристойного вида. — Но не по именам.

— Не вы ли её убили? Отвечайте по очереди, и каждый!

— Нет, — сказала девица. — Это не я. Может, ты, Балбес?

— Ну, ты сказанула! — возмутился парень. — С чего бы это мне её убивать?