Нестрашная сказка. Книга 2 (СИ) - Огнева Вера Евгеньевна. Страница 7

– Ты дэв?

– Нет.

– Варите! – распорядился мохноногий и пошёл прочь.

Костлявая тётка перемахнула через Лекса, закричала, затопала ногами, но на неё не обращали внимания. В руках одного из духов появилась красиво отполированная дубинка с небольшими шипиками. В её предназначении сомневаться не приходилось.

– Я эллин!!! – заорал Лекс, собрав остатки сил. – Я эллин, римлянин и франк! Король пошлёт за мной отряд.

Главарь одним прыжком оказался рядом.

– Ты эллин?

– Да!

– Варите его медленно! Слышишь, падаль, мы будем варить тебя до утра и отрезать мелкие кусочки, чтобы попробовать, готово или нет.

Выходит, взаимоотношения с эллинами у людоедов не сложились

– За меня дадут выкуп, – попробовал последнее средство Лекс.

Главарь захохотал, будто поперхнулся. Вслед за ним покатилась толпа. А тощая тётка между тем так и вертелась на месте – протестовала.

Лекс расслабился. Пришло время вспомнить, чему его когда-то учили. Главное – отключиться от посторонних мыслей, впустить в себя информацию и настроить поток сознания на анализ. Раз, два, три…

Сперва он начал понимать отдельные слова, потом они сложились во фразы. Не так и сложно разобраться с чужим языком, если ты знаешь их сотню или больше. Другое дело, что учили тебя давным-давно. Постепенно стала понятна суть разногласий.

Толстый дядька просто хотел плотно поужинать, а тощая злая карга требовала, чтобы Лекса завтра на утренней зорьке скормили какому-то местному божку.

Духи вообще-то шли не только товары менять. Они по дороге собирались принести жертву. На заклание с собой вели выборного кандидата. Тётка настаивала, чтобы своего поменяли на чужака: она пользовалась каким-никаким авторитетом. Кандидата в жертвы вытащили из кибитки и кинули рядом с Лексом. Стоять он не мог. Парня не кормили всю дорогу – зачем харчи переводить, чужому дяде и такой сгодится.

Темнолицая дама сверкала запавшими глазами, трясла обрывками тряпок и призывала племя в свидетели. Кроме того, она обещала всем и каждому посильную кару, если откажутся от размена. Жертва приходился ей роднёй. Точнее – внуком.

– Я нашлю на вас чесотку, гноену, проказу, сап, паршу, мор и глад! А тебя, – кривой палец уперся в грудь главаря, – я зарежу сонного и отдам собакам.

Псы, решив, что их зовут, начали прорываться сквозь толпу. Они кусали людей за ноги, толкались и взлаивали. Вскоре перед костром остался толстый главарь, тётка и свора клочковатых, невероятно худых зверей.

Лекс готов был поклясться, тётка способна натравить стаю. Зато главарь мог собственноручно задушить разозлённую бабку. В племени, которое относилось к человеческой жизни с примитивной утилитарностью, убийство, скорее всего, являлось заурядным средством выяснения отношений.

Тётка орала и плевалась, соплеменники неодобрительно бурчали поодаль, собаки скалились, ожидая команды.

Главарь сдался. Тётка шикнула на собак, те начали разбегаться, поглядывая на хозяйку: вдруг передумает. Старуха подхватила с земли внучка и потащила в кибитку. Главарь подошёл и пнул Лекса.

– Эл-л-льлин!

Что за сектор! Почему им всем тут греки поперёк горла? Взять того же Энке: живёт чёрт знает сколько лет, а свирепеет по-настоящему только когда вспоминает Александра. Тот, как ни крути, тоже был уроженцем Аппеннинского полуострова с прилегающими областями.

Когда обозлённый главарь ушёл, Лекс попытался сесть. Ноги связаны. Руками не шевельнуть. Повозился, упёрся пяткой в землю и посадил-таки себя спиной к костру. Пробегающий мимо голый худой людоедский мальчишка плюнул, но не попал.

Зря садился: голова закружилась так, что чуть не рухнул обратно, но удержался исключительно из вредности. Уконтропупившая главаря колдунья как раз проходила мимо.

– Принеси воды, – потребовал у неё Лекс.

Пучок рванины шарахнулся от него, как от чумного. Могла бы и посочувствовать, стерва! Как-никак, её внучок останется жив исключительно благодаря Лексу.

– Воды принеси! – заорал он во всю глотку. – Иначе сдохну до утра. Конец тогда твоему родственнику. Тащи воду!

С дальнего конца деревни донесся гогот главаря.

Люди разошлись. Собаки кружили за кибитками. Дисциплина в племени, надо признать, была образцовая. Сказано: в котёл – народ схватился за ложки. Сказано: отлыньте – все забились в щели.

Племя угомонилось очень быстро. Костёр догорел окончательно и только вонял. Сидеть столбом смысла не имело. К тому же пить хотелось так, что в глазах плыли зелёные круги, а сердце выдавало бешеный галоп с обмороком в финале. Лекс завалился набок и на время отключился.

В лицо ему плескала вода. Не сомневаясь, что это продолжение бреда, Лекс открыл рот и начал ловить капли. Они были тёплыми и вкусными до изнеможения. Кто-то грубо приподнял его голову и начал лить воду в рот. А это уже точно была явь! Осталось подчиниться и пить, пить, пить… пока не полилось обратно.

– Завтра на рассвете, – проскрипел над головой шёпот старухи, – из воды выйдет Покровитель племени Духов и возьмёт тебя. Он убивает быстро. Скажи мне спасибо, Хаал бы мучил тебя долго-долго. Мучил и наслаждался. Эллины убили его мать. А брата убил он сам.

– Зачем? – спросил Лекс чисто из вежливости.

– Чтобы власть досталась ему одному. Отца он убил раньше. Мой внук приходится ему троюродным племянником. Он последний из рода Хакава. Вот Хаал и решил с ним расправиться. Завтра, когда Покровитель выйдет из воды, Хаал кинет ему тебя, а мой внук останется жить. Потому я принесла тебе воды.

– И на том спасибо, – отозвался Лекс, прикидывая, за каким именно камнем на гребне должен прятаться Энке.

Над головой кружили звёзды. Колючие трепетные огоньки плавно двигались по кругу небесной карусели. Было зябко. Внутри булькало.

Энке не появлялся. Но Лекс успел успокоиться и прикинуть свои действия на завтрашнее утро. Если его кинут в воду, он уйдёт на глубину, затаится и выждет. Он мог задерживать дыхание на час примерно, умел к тому же плавать связанным. Ничего страшного. Хуже если его захотят скормить покровителю на берегу. Ещё хуже – если по частям. Такого развития событий следовало избежать во что бы то ни стало.

У него, собственно, оставалась единственная возможность – заговорить племя. Лекс если сильно хотел, мог заболтать даже камень. Тоже когда-то научили. Лучше бы научили растягивать связки и суставы. Для этого, однако, требовались врождённые способности. А чего не имелось – того не имелось.

По склону скатился камень, потянув за собой ручеёк сыпухи… и поднял чуть не половину племени. Выскочили собаки, за ними люди, за ними дети. Тощая старуха запалила костёр и объявила, что останется стеречь пленника до утра.

Несколько злых, как демоны, мужчин ушли на гребень искать причину переполоха. Вернулись они, когда звёзды встали предрассветным парадом. Было ещё темно и прохладно, но всё вокруг покрыл серый налёт. Мужчины доложились атаману, что камень упал сам по себе и пошли досыпать. Бабка клевала носом, Лекс, однако, не обольщался. Только шевельнись, огребёшь кучу неприятностей. Следовало и самому вздремнуть часик, а там – как Великие Силы дадут.

Он проснулся как по команде, когда на западе небо сделалось из чёрного фиолетовым, а на востоке колючки звёзд увязли в розовой зоре.

– Лежи, – приказала старуха. – Я принесу отвар барраки. Выпьешь и будешь смирным.

– Мне надо поговорить с моим Покровителем. Последнее слово! У вас есть свой Покровитель. У меня – свой. Он разгневается, если я не объяснюсь. Отвар выпью только после этого.

– Да мало ли чего тебе ещё надо! Покровитель тут только один. Когда солнце поднимется над гребнем, он выйдет из-под земли на том берегу, перешагнёт реку и возьмёт тебя.

– У каждого свой…

– Не учи меня богам кланяться! Раньше было много покровителей. Сейчас – один на всю пустыню. Если ему понравится жертва, у племени будет хороший год. Богатые кланы приносят в жертву по пять девственниц. У нас нет ни одной. И ты сойдёшь. Дураки думают, можно откупиться овцой, но Покровитель любит человеческое мясо. При нём с нашим племенем начали считаться. Мы едим человечину, значит, ближе к Покровителю, чем остальные.