Тайны наследников Северного Графства - Реброва Алёна Дмитриевна. Страница 32

— Держи, — вдруг согласился инквизитор, протянув трубку мне. — Ты курить-то умеешь?

— Думаю, вспомню, — приняв трубку, осторожно затягиваюсь.

Дальше мы ехали, не разговаривая.

Изредка телега вздрагивала, наезжая на камни, тогда Валлен тихо бормотал ругательства. Арланд покуривал трубку и задумчиво смотрел куда-то вдаль прищуренными от удовольствия глазами, иногда давал трубку мне, Эргея тихонько посапывала во сне. Постепенно я начала засыпать, сама того не замечая. Очнулась от сладкой дремы я только тогда, когда Арланд вдруг задвигался и попытался изменить мою позу.

— Ты чего?… — едва сдержав зевок, пытаюсь отстраниться.

— Прости, я думал, что ты уснула, хотел уложить тебя на сумку, — виновато извинился он, отпуская меня.

— Нет, я не сплю, пока я это только планирую, и в ничьей помощи тут не нуждаюсь, — продолжаю смущать его пристальным взглядом.

— Тогда ляг на всякий случай вот так, чтобы я тебя потом не двигал. Мне так будет удобнее.

Приняв полностью лежачие положение, Арланд устроился на своей сумке, как на подушке, потом он уложил меня рядом, на моей, и укрыл нас обоих своим широким плащом.

— Так гораздо лучше, — решил инквизитор, прислонившись щекой к моей голове. — И за звездами наблюдать удобнее.

— Угу, — едва сдерживаю зевок.

Глянув на черное небо, усыпанное миллиардами блестящих пылинок, потом я уже не смогла отвести взгляд. Звезд было столько, что, казалось, небо просто подменили. Я надолго замерла, не в силах отвернуться от этой красоты. Теперь мы инквизитором вместе заворожено смотрели вверх.

— Бэйр, а тебе никогда не казалось, что звезды это другие миры? — вдруг тихо спросил Арланд, не поворачиваясь ко мне и продолжая смотреть вверх.

— Казалось, — киваю. Говорить ему, что я знаю, что это другие миры, вселенные, планеты, или не поверит?…

— А мне постоянно кажется, — мечтательно вздохнул Арланд. — Так хочется узнать, что там, как там… Иногда мне хочется уйти куда-нибудь туда, где бы я смог жить чуть-чуть нормальнее. Вдруг там есть мир, где неважно, насколько ты отличаешься от других, где тебя бы не пытались поймать за эти отличия…

— Думаю, ни в одном из миров это невозможно, — замечаю, поглядев на звезды, повернув голову, и попробовав понять, где там инквизитор увидел такие странные цивилизации. — Люди, нелюди… по-моему, стереотипы есть у всех. Если ты ведьма, тебя буду гнать отовсюду за что угодно, и неважно, какая ты на самом деле. Если ты выделяешься, тебя не примут в свои ряды.

— Мне все же хочется верить, что есть мир, в котором все совершеннее. Это дает мне какую-то надежду…

Немного обернувшись к инквизитору, я заметила, какое мечтательное выражение лица было у него при этих словах и какое восхищение плескалось в его черных глазах, отражающих зеркалами все увиденное инквизитором. Я невольно засмотрелась на этого маньяка. Несмотря на всю дикость своего двуличия, он не переставал мне нравится внешне.

— Совершенство, надежда… — задумчиво произношу, отворачиваясь от него и вновь смотря на небо. — У меня на родине многие думают, что иномиряне — это зеленые человечки с тонкими кожаными зелеными трубочками-ушами на огромной яйцевидной голове и с большими, на пол-лица одноцветными черными или синими глазами. А еще считается, что эти человечки летают на особых мерцающих кораблях-тарелках по небу.

— Ха-ха-ха! — искренне рассмеялся инквизитор — Какое странное представление об иномирянах! Почему же тогда не розовые черепахи на вилках или не синие кролики на подносах?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Так вот как-то получилось.

Мы снова замолчали, заняв все свое внимание разглядыванием неба. Каждый думал о своем.

Не знаю, о чем размышлял Арланд, но я почему-то думала именно о нем.

Одной своей частью я ни на минуту не перестаю опасаться его, но другой я чувствую, что он ближе ко мне, чем любой другой, даже ближе, чем Дейкстр. Странно, но только этот псих с маниакальными наклонностями действительно понимает меня, понимает, что я говорю и зачем… Не первый ли это звоночек о том, что мне пора серьезно задуматься о своей голове и при первой же возможности посетить какого-нибудь духовника?… Хотя, кто знает, кажется, все духовники этого мира происходят из ордена Белых сов.

— Слушай, а как там вообще в инквизиции? Что вы там делаете, как учитесь? Никак не могу себе этого представить. Может, просветишь меня? — вдруг решаю спросить у Арланда.

— То есть? Ты хочешь узнать, что мы там делаем?

— И как там все устроено, — киваю.

— Ну… мы учимся в самом главной здании ордена Белых сов. Само по себе это очень большое и достаточно богатое аббатство со своими территориями, деревнями и даже городами, которые подчиняются аббату. Таким образом белые совы не зависят от людских подаяний, как рыцари ордена Черного дракона, у нас есть свой доход с обширных земель, потому очень часто белые совы могут работать бесплатно — это, кстати, главное доказательство того, что инквизиторы не такие уж и вымогалы в большинстве своем. В Ордене готовят инквизиторов, клириков и паладинов, — это три основные направления, каждое из которых делится на десятки специализаций, иногда смежных. Например, лекарем может стать любой — и священник, и паладин, и инквизитор, но вот экзорцистом паладин быть не может, священник и инквизитор не могут быть божьими воинами, и только инквизиторы не способны быть жрецами. Так же, вопреки многим слухам, мы не служим какому-то определенному богу, как это был еще сотню лет назад. Инквизиторы могут быть и вовсе не привязанными богу — наши молитвы обращены к Абсолюты, существу, создавшему все миры. Священники же и паладины посвящают себя определенному богу. При этом священников и паладинов готовят так же в некоторых храмах, но инквизиторов — только у нас. Паладины служат законам своего бога, они редко поднимают меч на простых преступников, но зато они хорошие наемники — благословленные воины, как никак. Инквизиторы, как я, работаю постоянными судьями в городах или бродят по миру и восстанавливают равновесие. Священники же не могут драться, только быть жрецами, целителями и прочими подобными. Обучают нас в самом главном и самом большом здании. В нем есть три крыла, в которых находятся отдельные кельи для паладинов, монахов и инквизиторов. Поскольку нас всех не очень много, этого пространства хватает. Кроме жилых помещений там же у нас столовая, кухня, главный парадный зал, помещения для ритуалов, классы и аудитории. Кроме этого главного здания, у нас есть достаточно большой стадион, где проходят не только тренировки инквизиторов, но и экзаменационные турниры для паладинов. Но аббатство играет роль не только места обучения новобранцев, оно — сердце всего Ордена. В одном отдельном здании живут и работают наши ученые, занимающиеся не только разработкой и совершенствованием правил и законов для белых сов, но и судом над ними и особо опасными грешниками и черными магами. Есть жилища для работающих инквизиторов и паладинов, которые хотят отдохнуть или которым просто нужно подлечиться. Отдых, кстати, не может длиться вечно, только после пяти лет работы полностью здоровый паладин или инквизитор имеет право отсидеться год в Ордене, ну а больной это само собой, конечно. Так же прямо на территории аббатства, под зданием суда, находятся камеры. Инквизиторов несколько раз в год водят туда на практику.

— Тебя туда водили?

— Да.

— И что?

— Я после этого спать не мог, — честно ответил Арланд. — Меня, да и многих других, отпаивали успокоительными после первых трех раз. А потом я уже привык, стал хладнокровнее. Меня самого не заставляли ничего ни с кем там делать. Всем занимались только специально обученные люди, которые сами по себе ушедшие в отдельную ветвь священники… Эй, не бойся, там никого не пытают и не калечат! Обычно там изгоняют злых духов или пытаются усмирить особо буйных магов, но то, что там творится, выглядит ужасно. Ты можешь мне не верить, но некоторые маги, свихнувшись, похожи больше сдуревших животных, чем на людей. Иной раз я действительно не мог понять, почему их просто не убьют, чтобы не мучились…