Путь Сашки [СИ] - Максимов Альберт. Страница 40

За письмо мальчишки получили обещанные три серебрянки. А Бычара заинтересовался сукном. Следующим вечером всей ватагой пошли к гостинице. Дождавшись момента, когда купец спустился в обеденный зал, двое мальчишек покрепче забрались в комнату купца. Они должны были вскрыть тюки и сбрасывать куски сукна во двор гостиницы. Конечно, тогда, когда там никого не было бы.

Когда Сашке рассказали все подробности этого дела, тот просто схватился за голову. Какие же дураки! Они, что не понимали, что кража письма не останется незаметной? Оконная слюда выдавлена, письмо исчезло, следы постороннего остались. Разве этого мало? Неужели купец окажется полным простофилей, что не накрутит хвосты виновным в разгильдяйстве? Да там они должны такую охрану выставить, что мышь теперь не проскочит.

Но купец оказался еще смышленей. Он оставил комнату пустой, но поставил засаду в коридоре. И как только люди из засады услышали шум в комнате, они сразу ворвались в нее. Мальчишки схватились за ножи, но что могут сделать два ножа против двух мечей в руках опытных наемников? Одному из воришек вместе с ножом отсекли два пальца, а другого взяли и вовсе целым и невредимым.

Какими бы героями малолетние налетчики себя не мнили, всю правду рассказали быстро, познакомившись с парой проверенных способов развязать язык. Но как звали заказчика похищения письма, никто из мальчишек не знал, да и встречи с воришками тот назначал в дальних частях города. Заказчика мог знать Дар, он, кстати, и знал, где тот живет, но мальчишек про Дара никто не спрашивал, да и они не посчитали это важным. Тем более что поймали совсем других членов ватаги Бычары, а не тех, кто общался с Даром.

Пойманных воришек купец сдал городской страже. А начальник стражи очень заинтересовался похищением письма, о чем и сообщил герцогу. Если бы купец был не из Ларска, герцог, возможно, отмахнулся от такой ерунды. Подумаешь, письмо украли у купца. Может быть, там торговые тайны, которые так стерегут купцы? Но Ларск занимал особое место в политических играх герцога. Из Ларска приезжали дворяне, стремясь нащупать возможности политических мезальянсов. И вот теперь странная кража письма. С этим нужно было разобраться. Да и малолетние воришки, честно говоря, уже достали. То одного, то другого сдавали храмовникам, а теперь они еще и в политику влезли. С ними настала пора покончить. К тому же, у жрецов резко выросли запросы на дополнительные жертвы для их обрядов. И герцог вызвал начальника городской стражи…

Тот вечер ничем не отличался от других, разве что Сашка и Дар слегка припозднились. Впрочем, в удаче это было в порядке вещей. Зайдя на крыльцо, Сашка дернул дверь на себя, пропуская Дара. Собрался было захлопнуть ее за собой, но перед ним неожиданно вырос неизвестный мужчина и толкнул в комнату. Там было еще двое мужчин с мечами в руках. А мальчишки… мальчишки лежали связанными, кто в углу, кто на лежанках. И даже Ржавый.

Мужчины воткнули мечи в ножны и сноровисто достали веревки. Герцогская стража! Стража, которую так опасались все преступники города. Встреча с ней не проходила незаметной, кому-то рубили руки, кого обращали в рабство, а кого сдавали к храмовникам.

— Еще двое для храмовников, — сказал один из них, сноровисто беря Сашку за кисти рук, сводя их за спину.

— Эй, а как мне моего вязать? — спросил второй. — У него рук-то нет.

Двое других стражников, повернули головы в сторону Дара, раздумывая, что посоветовать своему товарищу по страже.

— Сашка, — сказал Дар, глядя в сторону, — один из братьев должен уцелеть, хотя бы один. Пойми меня. Мне не выбраться. Беги!

И Дар ударил своего стражника ногой в пах. Тот заревел и упал на пол. Сашка, пользуясь секундным замешательством двух остальных, бросился к двери, которая на его счастье открывалась наружу. Выбегая, он успел заметить, как Дар бросился двум другим стражникам под ноги, преграждая им путь.

Район притона Сашка уже знал хорошо, к тому же стояла темная безлунная ночь. А стражники, если судить по шуму за спиной, выбрались из дома со значительной задержкой. Погони не было.

Итак, мальчишек повязали для отправки к храмовникам. И Дара тоже. Что же делать? Напасть на стражников? Одному и безоружному? Да они его одним пальцев перешибут. Сашка стал вспоминать старые события весны, когда он оказался у храмовников.

Отобранных для жертвоприношения крепко связали и под охраной отправили за город. Там, за городскими стенами их передали оркам. А те мастера связывать. По двое в рогатинах со связанными за спиной руками. Нет, не сбежишь. И на привале пленников размещали внутри лагеря меж костров с орками. Тоже не сбежать. Тогда Сашке повезло просто чудом: кто-то пустил стрелу и ранил орка в ногу, а остальные бросились искать стрелка. Вряд ли они думали, что крепко связанные пленники пережгут веревки. Точнее, не пленники, а Овик. Эх, Овик, Овик, вот он что-нибудь придумал бы. А что придумать ему, Сашке?

Он так ничего не смог сообразить. Три дня ходил возле герцогской тюрьмы, пока не дождался колонны пленников. Человек пятьдесят, в основном мальчишки. Из его ватаги и много совсем неизвестных, а вот и Бычара со своими удальцами.

Колонну рабов повели в сторону городских ворот. Сашка шел сзади на приличном расстоянии и все смотрел. Вот Ловкач. В принципе хороший парень. Вот однорукий Птаха. Вот его враг Бельмо. Вот Ржавый. Были все, кроме Дара. Сашка встревожился. Что с ним могло случиться?

Пленники прошли ворота, и вышли из города, а Сашка вернулся. Что делать? Где искать Дара? И жив ли он?

И тогда Сашка рискнул навестить Пиявку. Он же был главным в их удаче, до Ржавого. А теперь, как слышал, был помощником главного в ночной жизни города, Хитреца.

Найти дом, в котором он жил было не сложно. Пиявка вел открытый образ жизни и не прятался. Сам он преступными делами открыто не занимался, а только передавал приказы Хитреца. Вот тот скрывался.

В домике Пиявки в передней комнате сидел мужчина явно бандитской внешности, хотя и не без признаков небольшого интеллекта.

— Тебе куда?

— Мне бы Пиявку. Я из удачи Ржавого.

— Подожди, Пиявка занят.

Ждать пришлось не очень долго, из смежной комнаты вышел низенький тучный хаммиец, который уставился на Сашку немигающими глазами. Когда Сашка шел в комнату Пиявки, он чувствовал на себе взгляд хаммийца.

— Чего тебе?

Сашка низко поклонился. Пиявка оказался совсем молодым парнем.

— Я из удачи Ржавого.

— И чего?

— Их всех взяла стража, а сегодня вывели из города. Наверное, отдадут храмовникам.

— Мне это известно, — парень оценивающе смотрел на Сашку.

— Там был еще один мальчик, которого взяли, Обрубок. Но его в той колонне не было. Как узнать, что с ним? У меня есть серебрянка, — мальчик достал монету.

Пиявка задумался.

— Давай. Может, узнаю. А ты приходи завтра.

Серебрянка. Неплохо. И если мальчишку сдать страже, тогда еще одна серебрянка добавится. Но вначале надо узнать про Обрубка. Пиявка его помнил. А сдать этого мальчишку можно будет и завтра. Так думал Пиявка, размышляя об интересе пришедшего мальчишки, почему-то готового выложить целую серебрянку за простые сведения о каком-то жалком калеке.

Послу ухода мальчика в комнату зачем-то вернулся хаммиец. Ведь его вопрос он уже решил к взаимной выгоде обоих.

— Господин Пиявка, — начал хаммиец, — здесь только что был мальчик, светловолосый мальчик…

Пиявка понял, к чему клонит этот смуглолицый купец. Хаммийцы, что с них взять!

— Вот эта серебрянка, — купец достал монетку и посмотрел на Пиявку.

— Три. Одна мальчишке, одна Хитрецу, одна мне.

Купец возмутился:

— Но столько стоит сам мальчик. Весь!

— Если он раб, но и за раба три серебрянки смешная цифра. Такие стоят на рынке пятнадцать серебрянок. Если они рабы. А этот свободный и волен поступать свободно.

— Хорошо! Но на всю ночь!

— Я попробую решить, уважаемый Абсан, эту проблему. Но уже не сегодня.

После ухода купца Пиявка задумался. Три серебрянки. Одну придется отдать Хитрецу. Мне — оставшиеся две. А мальчишку сдать страже можно и на день попозже. И будет еще серебрянка. Неплохо! А еще выгоднее будет его продать этому Абсану. Если мальчишка ему понравится, то можно будет заработать еще три или даже пять серебрянок. Нынче удачный день. Но сегодня надо будет узнать про Обрубка.