Верховный король - Александер Ллойд. Страница 21

— Ты поедешь вместе со мной,— строго сказал он,— но после того, как все телеги будут нагружены и окажутся в безопасности позади войска.

Принцесса неохотно согласилась, но на следующий день, когда Тарен галопом проносился мимо скопления лошадей и телег позади лагеря, она яростно закричала ему:

— Ты обманул меня! Эта погрузка никогда не кончится! Не успеваю я закончить с одной вереницей лошадей, как тут же появляется другая. Хорошо же, я буду делать то, что приказано. Но будь ты хоть трижды военачальник, Тарен из Каер Даллбен, я с тобой больше не желаю разговаривать!

Тарен усмехнулся и продолжал свой путь.

Продвигаясь на север через долину Великой Аврен, отряд Тарена въехал в Коммот Гвенит. Едва успели они спешиться, как Тарен услышал потрескивающий, как сухая веточка, голосок:

— Странник! Я знаю, что тебе нужны воины, а не старухи. Но помедли немного и поздоровайся с той, которая не забыла тебя.

Двивач, ткачиха из Гвенита, стояла в дверях своей хижины. Несмотря на седые, белые как лунь волосы, на морщинистое личико, она, как всегда, выглядела бодрой и оживленной. Ее серые молодые глаза внимательно изучали Тарена, потом она повернулась к Эйлонви. Улыбаясь, древняя эта старуха кивком подозвала к себе принцессу.

— Тарена Странника я знаю хорошо. А кто ты, могу догадаться, хотя ты и расхаживаешь в обличье мужчины.— Она хитро глянула на принцессу.— Я была уверена, когда впервые встретилась со Странником, что мысли его заняты хорошенькой девушкой.

Двивач хихикнула.

— Если ты мне не веришь, то подождем немного. Время скажет, кто из нас прав. А пока, дитя мое,— добавила она, разворачивая плащ, который держала в своей сморщенной руке, и накидывая его на плечи Эйлонви,—прими этот подарок, дар древней старухи молоденькой девушке, и запомни, что большой разницы между нами двумя нет. Потому что даже еле ковыляющая старая дама имеет частицу девичьего сердца, а у юной девушки всегда есть толика мудрости старой женщины.

Тарен спешился и подошел к двери хижины. Он тепло приветствовал ткачиху и восхитился плащом, который она подарила Эйлонви.

— Хевидд и все кузнецы Коммотов куют для нас оружие,—сказал он.—Но воинам не меньше, чем оружие, нужно тепло. Увы, у нас нет теплой одежды.

— Неужели ты думаешь, что ткачиха менее вынослива, чем кузнец? — обиженно проскрипела Двивач.— Так же, как и ты терпеливо работал на моем станке, теперь и он с терпением потрудится для тебя. И в каждом селении Коммотов челноки будут без устали сновать для тебя и твоих воинов, Тарен Странник.

Ободренный словами Двивач Тарен покинул Гвенит. Отъехав от селения на небольшое расстояние, он увидел небольшой отряд всадников, направляющихся к нему. Их вел высокий юноша, который на ходу выкрикивал имя Тарена и махал рукой.

С радостным криком Тарен помчал Мелинласа навстречу всаднику.

— Ллассар! — обрадовался Тарен, поравнявшись с молодым человеком.—Не думал, что мы встретимся так далеко от твоей овчарни в Коммот Исав.

— Вести о тебе летят впереди тебя, Странник,— отвечал Ллассар.— Но я опасался, что ты посчитаешь наше селение слишком маленьким и пройдешь мимо. Это я,— добавил он со смущением, которое не могло скрыть его мальчишеской гордости,— это я собрал отряд и повел его, чтобы отыскать тебя.

— Мужество жителей Исав намного превосходит его размеры,— сказал Тарен,— и я нуждаюсь в вас и приветствую каждого. Но где твой отец? — спросил он, оглядывая всадников подоспевшего отряда.— Где Друдвас? Он не позволил бы себе отправить сына одного так далеко.

На лице Ллассара отобразилась мука.

— Зима забрала его у нас. Я безмерно скорблю о нем, чту его память и в память о нем делаю то, что он бы сам не преминул сделать. Я здесь, Тарен Странник.

— А что твоя мать? — осторожно спросил Тарен, когда они уже ехали бок о бок.— Было ли ее согласие на то, чтобы ты оставил дом свой и стадо?

— Другие позаботятся о моем стаде,— ответил юный пастух.— Моя мать знает, что должен делать ребенок и что пристало мужчине. Я — мужчина,—гордо добавил он,—и стал им с той ночи, как ты и я стояли против Дората и его разбойников в овчарне.

— Да, да,— закричал молчавший до того момента Гурджи,— и бесстрашный Гурджи стоял против них!

— Ну да,— кисло заметила Эйлонви,— вы себе сражались в свое удовольствие в то время, когда мне приходилось делать реверансы и накручивать волосы на Моне. Я не знаю, кто такой Дорат, но если я когда-нибудь встречу его, то обещаю наверстать упущенное.

Тарен искоса глянул на нее.

— Считай, что тебе посчастливилось не знать его. Я знаю его слишком хорошо, к моему сожалению.

— Он не беспокоил нас с той ночи,—сказал Ллас-сар.— Похоже, что и впредь не побеспокоит. Я слышал, Дорат покинул Земли Коммотов и отправился на запад. Поговаривают, что он отдал свой меч на службу повелителю Земли Смерти. Может быть, это и так. Но если даже Дорат и состоит на службе у кого-то, он все равно служит только себе.

— Ваше служение, отданное нам по велению сердца, для нас значит несравненно больше, чем любая служба, которую может купить король Аннувина,—сказал Тарен.—Принц Гвидион будет благодарен вам.

— Скорее тебе,—ответил Ллассар.—Наша гордость не в битве, а в поле, в работе наших рук, а не клинков. Мы никогда не искали войны. Мы пришли теперь под знамя Белой Свиньи потому, что это знамя нашего друга, Тарен Странник.

Погода ухудшилась. Дни становились слишком короткими, и надо было спешить. А все растущее войско заставляло ехать медленнее. Тарен упорно стремился вперед, несмотря ни на что. Рядом с ним галопом скакал Колл, всегда бодрый и жизнерадостный. Его широкое лицо, огрубевшее от холода и обветрившееся, было почти скрыто высоким, овечьего меха воротником теплой  куртки. Пояс, выкованный из тяжелых крупных звеньев, опоясывал его крепкий стан. На поясе висел прямой длинный меч, а на спине ремнями был прикреплен щит из толстой шкуры быка. Колл нахлобучил старый искореженный шлем, однако все время ворчал, что тот сидит на голове не так ловко, как его старая кожаная шапка.

Тарен был благодарен Коллу за его мудрые и точные советы и всегда с радостью выслушивал любое его замечание. Это Колл подал мысль о том, чтобы по мере разрастания войска отсылать небольшие отряды прямо в Каер Датил, а не волочиться из одного селения в другое с силой, становящейся все более и более громоздкой. Ллассар, Хевидд и Ллонио не покидали головной отряд Тарена и держались поближе к нему самому. И все же именно Колл оставался на страже, когда усталый Тарен заворачивался в плащ и растягивался на мерзлой земле для короткого сна.

— Ты — крепкий дубовый посох, на который я опираюсь,— со смехом сказал как-то Тарен — Более того, ты большое надежное дерево! Ты, Колл, настоящий воин, каких, наверное, мало осталось в Прайдене.

Колл, вместо того, чтобы просиять или хотя бы улыбнуться, недовольно покосился на Тарена.

— Ты хочешь порадовать меня? — спросил он.— Тогда лучше скажи, что я настоящий сборщик яблок и вы-ращиватель репы. Совсем я не воин, а лишь становлюсь им на короткое время, когда это необходимо. Мой сад скучает по мне так же, как и я по нему,—добавил он серьезно.— Я не помог ему подготовиться к зиме, и мне еще предстоит расплачиваться за это во время весенней страды.

Тарен ободряюще улыбнулся.

— Мы будем копать и выдергивать сорняки вместе, настоящий огородник и настоящий мой друг.

Караульные костры мерцали в ночи. Лошади переступали с ноги на ногу и громко хрупали сеном у привязи. Около них множеством теней лежали, двигались и спали воины. Тьма людей во тьме ночи. Порыв холодного ветра резанул Тарена по лицу. Он внезапно почувствовал, что смертельно устал. Медленно он повернул голову к сидящему рядом Коллу.

— Покой войдет в мое сердце,—тихо сказал он,— когда я вновь стану Помощником Сторожа Свиньи.

До Тарена дошла весть, что Смойт поднял большое войско, сколотив его из многих отрядов своих княжеств, и теперь во главе этой армии направляется на север. Узнал он также и о том, что некоторые вассалы Аровна выслали военные отряды к реке Истрад, чтобы нападать на колонны воинов, тянущиеся в Каер Датил. Таре-ну теперь надо было поторапливаться.