В Зин-Азшари (СИ) - Дженкинс Кассандра. Страница 19

 Изнутри низкий сводчатый потолок обвивали множество цветущих красно-желтыми бутонами водорослей. Свободное от растений пространство на потолке и стенах корпуса лодки украшали морские звезды и перламутровые ракушки. Округлые стены перевернутого судна напоминали чердак. Стоять в полный рост было невозможно, в самой высокой точке потолок был от силы метра-полтора. Поэтому, как только они зашли, мужчина сразу опустился на подобие кровати, огромным прямоугольником занимавшее все свободное место в комнате. С десяток жестких деревянных балок, оставшихся с очередного кораблекрушения, составляли каркас кровати и были покрыты бесцветным покрывалом парусов, какое они видели в городе мурлоков. По обе стороны от кровати тускло светили большие, наверное, редкие из-за размеров, жемчужины.

 — Они очень спешили с приготовлениями, — сказал он. — Но успели сделать человеческую кровать.

 Джайна села на край импровизированной кровати. Ложе больше походило на стол с короткими ножками как по своей «мягкости», так и по внешнему виду. Несмотря на жесткость и неудобство, мужчина с наслаждением лег и закрыл глаза. Все-таки ее спутнику не чужда усталость. Ей ничего не оставалось, как вытянуться рядом. Когда они бежали из Зин-Азшари, только зарождалась ночь. Должно быть, рассвет уже близок. Подумать только, сколько ночей без сна она провела в Тераморе! И лишь судно вышло в море, бессонница тут же покинула ее раз и навсегда. Джайна зевнула.

 Мужчина лежал на спине, глаза его были закрыты. Джайна даже приподнялась на локте, чтобы лучше рассмотреть его. Его глубокие черные глаза таили опасность, придавали жестокость выражению его лица. Сейчас, с закрытыми глазами, он казался другим. Джайна видела ровный, очерченный профиль, едва приоткрытые губы, длинные ресницы. Он казался таким… человечным?

 Обычно он совершал движения резко и неожиданно, как затаившийся хищник, как взведенная пружина. Сейчас его одолела усталость, мускулы утратили напряжение. Он оставался хищником, но казалось, он допустил ее до себя, доверился и потому позволил себе расслабиться в ее присутствии. Возникни сейчас опасность, в то же мгновение он окажется на ногах, чтобы сражаться, защищать ее.

 Кто же он такой, во имя Света? И почему именно в глубоководном королевстве ожившей легенды Азерота им суждено было встретиться?

 Джайна уснула.

 ***

Миром овладела смерть. Трещали ломающиеся кости. Истошно ревели боевые животные.

 Шипящий, заполняющий сознание шепот, как плотный туман, не оставлял очертаний прошлого и настоящего. Под воздействием голоса его кровь превращалась в лаву. Текли пылающие реки по телу, проникая в каждую клетку. Внутри него бушевал огонь. Вокруг него были только смерть и разрушение.

 Шепот перерос в звенящий крик, доводящий до судорог. Не останавливаясь ни на секунду, он истерично орал в его голове. Орал разными голосами — тонкими женскими, грубыми мужскими, писклявыми детскими, — и все они сливались в единое целое. Пальцами он раздирал кожу на своем теле, пытаясь добраться до голоса. Но не кровь, а обжигающая лава смертоносным потоком текла из его ран.

 Крик, звериный и бессильный, вырвался из его уст.

 От собственного крика он и проснулся. Джайна спала рядом. Ее лицо было спокойным, веки едва подрагивали.

 Мужчина тяжело дышал. С самого начала кошмары не оставляли его. Он стал избегать сна, и обычно ему это удавалось. Но навечно от него отказаться даже ему было не под силу.

 Вдруг что-то изменилось. Сердце забилось быстрее, лоб покрыла холодная испарина. Кошмары настигли его, ему опять придется испытать их. Теперь наяву.

 Волна жаркой боли накрыла его тело. Вскипела в жилах кровь. Казалось, вены сейчас прожгут ставшую тонкой и прозрачной кожу, чтобы, как во сне, пролиться огненной лавой. Пламя сжигало его изнутри. И так же резко, как появилась, боль исчезла, оставив его опустошенным и недоуменным, как если бы внезапно у него исчезла правая или левая рука. Свои резким исчезновением боль ясно давала понять, что теперь без нее ему будет не комфортно, что именно она, а не какие-нибудь конечности, неотъемлемая часть его тела.

 Он знал, что это еще не конец.

 Шепот, сначала нежный, тихий и нерешительный, прокрался в его разум. И в один миг окрепший, взорвался звенящим криком. Его мышцы окаменели. Но он пытался сохранить прежнее положение тела, чтобы не разбудить девушку.

 Для него прошла вечность прежде, чем голос оставил его.

 И после пережитого наяву кошмара он все вспомнил. Вспомнил прежнее имя, от которого сам же отказался, и то, как нарек себя после. От каких сил скрылся в огненном убежище.

 Он поднялся с кровати. Оставаться рядом с Джайной было чистой воды безумием. С другой стороны отчаянно хотелось разбудить ее, чтобы рассказать правду и не тешить себя надеждой. Вряд ли она сама останется рядом, если узнает. Сейчас он ненавидел себя так же, как когда-то ненавидел целый мир.

 Сколько он способен выдержать на этот раз?

 Глава 9. Дети Земли. 

В какой-то момент во всех краях Азерота земля приподнялась и замерла на секунду в воцарившейся тишине, не прерываемой даже щебетом испуганных птиц. Через мгновение, будто со стоном, земная кора тяжело опустилась обратно, заставив дома и деревья вздрогнуть. Как гигантское единое создание, земля будто бы глубоко вздохнула и снова впала в спячку.

 Для большинства жителей Азерота землетрясение осталось незамеченным. Только дворфы ощутили его так, будто мир уже разорвало на части от боли, как предупреждение чего-то худшего.

 * * *

Глава дворфийского клана Чистой Воды, обитавшего в подводном королевстве Зин-Азшари, сидел за деревянным столом перед нетронутым ужином. Смахнув передником на пол крошки, оставшиеся от хлеба, его жена присела на скамью рядом и посмотрела в глаза Дарму.

 — Я больше не чувствую ничего. Ты уверен, что вы нашли именно того, кого надо?

 Дарм стал еще более угрюмым. Не сводя глаз с грубо отесанной крышки стола, он играл желваками.

 — А с девушкой вы что намерены делать? — снова спросила хозяйка.

 — Нашей целью было чудовище, — пожал плечами Дарм. — Я вообще не понимаю, откуда она взялась. По некоторым сведениям, она была пленницей королевы Азшары.

 — Ты же не видел его, Дарм, — продолжала Ульма. — Ты даже не заходил в ту огненную тюрьму, которую вы откопали. Королева Азшара пошла туда вместо вас.

 — И что? Ты помнишь, что испытывал клан, пока чудовище было на свободе. Даже, если облить мое тело расплавленным металлом, я и то меньше мучиться буду. Так не могло больше продолжаться.

 Ульма прекрасно помнила, каково это было. Сейчас все дворфы Чистой Воды выглядели измученными после долгих дней и ночей непрерывной боли, ломившей все тело. И началось это после того, как копатели нашли туннель, ведущий к огненной тюрьме. Дворфы не знали, кто это, но королева Азшара заинтересовалась находкой и велела взорвать огромные колонны, не позволявшие пройти дальше. Когда дело было сделано, их ослепило пламя, бушующее пожаром в гигантском камине в центре залы. На прямоугольном камне, похожим на надгробие, лежал человек. Вся его кожа сгорела, обнаженные мышцы покрывали волдыри ожогов, уши, нос и пальцы на руках и ногах были чернее угля. Но он был жив. Он медленно повернул голову на встречу вошедшим. Его опаленные волосы рассыпались серой пылью. Его сгоревшие веки дрожали, но он так и не смог открыть глаза.

 О его дальнейшей судьбе дворфы знали только то, что Азшара забрала его к себе в Зин-Азшари и что он, к всеобщему удивлению, стал идти на поправку. А дворфам с каждым днем становилось все хуже.

 — Я помню, что испытывал клан, и что пережила сама, — отозвалась Ульма. — Но теперь ненависть и боль исчезли. Мое сознание наполнилось страданием, невероятной тоской. И даже, может быть… Раскаянием?