Пришедшие из ночи - Старинов Михаил. Страница 15

— Все здесь. Сообщение пришло вчера вечером, на мой адрес. Наверное, вам будет интересно.

— Что именно? — спросил Хар, беря плейер.

— Послание от Володи, — Матт наклонил голову. — Последнее. Видео не было, только голос.

Хар включил запись.

"Матт, — услышал он незнакомый твердый голос. — Я прибыл на место. Оставляю то, что привез и лечу домой. Карточку я сейчас отошлю, но не тебе. Извини, но мы дважды сталкивались ночью и ты мне очень не понравился.

Я все сделал, как ты просил, хотя абсолютно не понимаю, зачем. Сегодня же утром собираюсь поговорить с тобой об этом. Учти, предельно серьезно.

До утра. Владимир".

Хар выключил плейер.

— Наверное, вы пришли именно за этим, — сказал Матт. — Но я абсолютно не понимаю, о чем идет речь.

— А о каких ночных столкновениях он говорит? — спросил Хар.

— Ноль, — ответил Матт.

— Как так? — Хар внимательно посмотрел на Матта.

— Я же говорил вам, что ничего не помню. У меня что-то случилось с памятью, — рассердился Матт. — Вы мне что, не верите?

— Пожалуй, верю, — сказал Хар через некоторое время. — Не обижайтесь, доктор, что я ответил не сразу.

— Вы что и меня в чем-то подозреваете? — с обидой спросил Матт.

— Успокойтесь, доктор. Расследование есть расследование. Я же сказал, что верю вам.

— Можно, мы будем называть друг друга по имени? — вдруг сказал Матт. — А то, когда вы говорите "доктор", у меня мороз по коже продирает.

— Договорились, — улыбнулся Хар. Несмотря ни на что, Матт был ему симпатичен.

— Вы знаете, о какой карточке он говорит? — напрямик спросил Матт.

— Да, — ответил Хар. — Сейлор той ночью летал в Центральный банк данных. Та карточка — ключ к ячейке, в которой он что-то оставил. Погиб он на обратном пути. Скорее всего, на него напали.

— Напали? — Матт удивленно посмотрел на Хара.

— В этом нет никаких сомнений. Поэтому я и написал вам, чтобы вы оставили внизу служебный комм. Извините, но я не доверяю связям вашей нейросети. Сведения могут поплыть.

— Вот это да, — присвистнул Матт. — Значит, нападение…

— Как вы думаете, что он мог оставить в этом банке?

— Не знаю, — медленно ответил Матт. — У нас нет ничего такого, что не может лежать в Хранилище. Там намного надежнее.

— А если это какие-то новые данные?

— Ну и что? — Матт пожал плечами. — Зачем их отсюда выносить?

Хар пожал плечами.

— Ладно. Об этом поговорим позже. Я вам рекомендую приобрести обычный комм, с городской привязкой. Будем связываться с вами только по нему. Договорились?

Матт молча кивнул.

— А теперь, пожалуйста, расскажите мне подробнее о ваших проблемах с памятью.

— Да мне особо и нечего рассказывать, — пожал плечами Матт. — Просто в тот вечер, вернувшись из Полицейского управления, я вдруг вспомнил, что стоял на улице, ночью и о чем-то спорил с Володей. Но он выиграл спор, взял у меня какую-то папку и улетел. Это воспоминание было слабым и смазанным. А вот другое, наоборот, было сильным и ярким. По нему я оставался все время в экспериментальном зале, работал там допоздна, а потом полетел домой. Володю в тот вечер я вообще не видел.

— Ну и? — с интересом спросил Хар.

— Я заподозрил неладное, — ответил Матт. — Решил сначала проверить записи. Полетел в Комплекс и ничего там не нашел. Потом слетал в медцентр и показался психиатру.

— А это зачем? — удивленно спросил Хар.

— Чтобы вычленить свою голову, — неохотно ответил Матт. — Может, я заболел и мне все это чудится. Надо было проверить.

— Ну, вы даете. Настоящий ученый, — Хар покачал головой. — Мне бы это и в голову не пришло. И что же сказал психиатр?

— Что я здоров, — буркнул Матт. — Нечего скалиться. А потом ко мне пришла эта запись.

— Тогда последний вопрос, — сказал Хар. — Что лежало в сейфе в вашей комнате? Той ночью, когда мы прилетели в Комплекс?

3

Клуб располагался на тихой уютной улице, в двухэтажном старинном здании, которое общество коллекционеров арендовало у мэрии. Хар зашел в просторный прохладный зал и огляделся по сторонам. Народу было немного. Он заметил стоящую поодаль приветливую женщину средних лет, с карточкой распорядителя на груди и направился прямо к ней. Хар по опыту знал, что у таких женщин, он, как правило, пользуется неизменным успехом.

— Я могу вам чем-то помочь? — вежливо спросила она, поздоровавшись.

— Мне нужен профессор Бронштейн, — ответил Хар, слегка поклонившись. — Вы не знаете, он здесь?

— Карл пока еще не приходил, — сказала женщина и улыбнулась. — Но он скоро должен прилететь. Вы подождете?

— Да, конечно.

Хар и оглянулся в поисках места, где можно было спокойно постоять, никому не мешая и не привлекая лишнего внимания.

— А вы не хотите пройтись и посмотреть наши экспонаты? — спросила женщина. — Здесь есть очень любопытные вещи.

Хар немного подумал.

— Не знаю, — ответил он. — Я ведь не коллекционер.

— А зачем вам им быть? Просто походите и посмотрите, может и вам что-нибудь понравится.

— А что это за выставка? — спросил Хар. — Одного из ваших членов?

— Увы, — печально сказала женщина. — Одного из наших бывших членов. Эрик фон Ризенталь, здесь выставлена его личная коллекция. Он совсем недавно умер. Самые интересные вещи мы передали музеям, а здесь то, что осталось.

— А почему они не взяли ее всю? — спросил Хар. — Остались не самые главные экспонаты?

— Да нет, — ответила женщина. — Просто музеи всегда ориентируются на большинство. А то, что интересно одному, не может быть интересно многим…

Хар немного погулял по залу. Кроме большого зала, было еще несколько комнат, также заполненных разными вещами и еще большая видеотека, видимо для тех экспонатов, которым здесь не хватило места.

В одном месте Хар остановился. На столе лежала обложка из настоящей кожи, переплетенная по краям узким кожаным ремешком. С неярким, но очень стильным рисунком, который ему сразу понравился. Обложка выглядела совсем новой. Хар вдруг подумал, что она отлично подойдет к его рабочей папке. Папки им выдали в институте Управления после окончания, вместе с дипломом. Хар где-то читал, что кожа, особым образом обработанная настоящим мастером, прослужит очень долго. Эта наверняка была именно такой. Интересно, сколько она стоит?

Хар посмотрел по сторонам, но спросить было не у кого, в зале он был один. Решив поинтересоваться попозже, Хар запомнил номер стола и пошел дальше.

В следующей комнате были только монеты. Хар огляделся. Монеты были везде. Они висели на стенах, в больших застекленных картонках, лежали на наклонных столах, в неглубоких ящичках. Разные монеты: большие и маленькие, серые, желтые, черные, матовые и блестящие, новенькие и стертые. Их здесь было ужасно много и у Хара сразу разбежались глаза.

В этот момент в комнату вошел пожилой мужчина очень представительного вида. Среднего роста, с густыми и темными, зачесанными назад волосами. Хар сразу его узнал, по видеофото. Бронштейн, подумал он и пошел ему навстречу.

— Вы искали меня? — спросил мужчина и, наклонив голову, представился: — Карл Бронштейн, к вашим услугам.

Хар назвал свое имя и предъявил свою карточку.

— Чем могу служить? — спросил профессор.

— Я веду расследование гибели Владимира Сейлора, — сказал Хар. — Хотел поговорить с вами о вашем ученике, докторе Сикорски и о нейросети, установленной в Комплексе. Это не займет много времени. Где нам будет это удобнее сделать?

— Здесь рядом есть неплохое кафе, — сказал Бронштейн. — Можем пойти туда. Кофе у них чудесный. Посидим, поговорим.

Они пошли к выходу. Хар бросил прощальный взгляд на монеты. Да, красота, подумал он.

— Понравились? — спросил Бронштейн, улыбаясь

— Очень, — честно сказал Хар.

— Новоделы, — бросил Бронштейн и небрежно махнул рукой. — Только вон за тем столиком, у выхода, лежат настоящие монеты.