Трафарет вечности - Костромина Елена. Страница 12

"Ну, вот, как девчонка!" — обругал он себя.

А упрямая слеза все равно покатилась по щеке. Но, вдруг, зазвонил телефон. В два прыжка парень оказался у аппарата. Звонил отец.

Кузя весело оттарабанил:

— Алло! Привет, пап! Едете домой? Отлично! Давайте быстрее, я соскучился уже!

Отец обманчиво спокойным голосом сказал, чтобы мальчишка ждал их с матерью дома и не выходил никуда гулять. Обрадовавшись звонку, Кузя не заметил тон, с каким были сказаны эти слова. Пожив трубку, Кузька весело проскакал на кухню и затеял небольшой ужин. Мальчишка с детства отличался своей любовью к поварскому искусству и, как, периодически шутил дедушка — Кузя без работы не останется никогда.

Хороший шеф-повар нужен всегда и всем. Будущий ведьмак с особой тщательностью и рвением приготовлял разные препараты. Алхимик и повар, решил он тогда — практически одно и то же. Пока Кузька шаманил на кухне, не заметил, как за окном уже нависла темнота. Тяжелая, с густой синевато-желтой от фонарей, дымкой.

"Ох, блин!.. Ну где же они???"

И сердце вдруг заныло так, что парень невольно согнулся в три погибели. Он вдруг ощутил холод. Как будто кто-то вонзил в его ребячье сердце стальной клинок. Мальчишка вздрогнул. Ходики на кухне остановили свой ход. В дверь кто-то скребся.

"Это Т-с-с! Что ему-то надо? Он просто так никогда не приходит… Только бы беду не насвистел!" — Кузя, не открывая двери, щелкнул пальцами. В двери немедленно образовалась маленькая потайная дырочка размером с мышиную норку. Эта дверь имела свойство подстраиваться под размер гостя из иного мира. А Т-с-с был шипящий таракан, красивый, гордый.

Являлся он к Федору и Кузьме тогда только, когда хотел сообщить что-либо важное, имеющее значение событие. Сколько раз Т-с-с выручал Федора, предупреждая его об очередном преступлении, о нападении, о краже…

И вот теперь Кузя ждал Т-с-с со страхом. Т-с-с медленно вполз и на языке, известном только посвященным, произнес:

"Где Старший? Не нашел Старшего…".

Кузя объяснил, что Федор уехал по делам за город, а дед с бабушкой ушли в гости. На что таракан обеспокоено произнес:

"Делать нечего, юный ведьмак! Ты останешься один, так как некому помочь им!"

Кузьма спросил таракана, кого он имел ввиду. На что тот печально пошевелил усами.

"Они хотели помочь Первому, попали в ловушку. Все плохо, чую беду. Потому пришел. Жаль… Старший мог помочь…".

Тут таракана передернуло.

"Извини, юный ведьмак! Теперь ты… почти один. Они бы не успели… Слишком все быстро… Потому что я не успел. Прости!".

— Что? Что?! Нет… Т-с-с, ты может быть ошибся… Бывает…может быть… — он повернулся к таракану, но в этот момент зазвонил телефон. Кузя бросился к телефону из кухни позабыв обо всем, схватил трубку и почти прокричал в нее:

— Да! Да… Да… Что? Что?! Нет… Вы ошиблись… Нет!!! Нет… — он уронил телефонную трубку на пол, сползая по стене.

Звук коротких гудков заполнил воздух комнаты, неожиданно сгустившийся и не дававший дышать…

— Это не правда, — сказал он несколько минут спустя, стоя у стены на коленях, — Это не правда…

В ночь перед похоронами повалил снег. Вся земля оделась в белый наряд. Кузя не мог спать, он просто сидел и смотрел в окно. Снег хлопьями падал на деревья и землю, превращая знакомый с детства сад в заколдованный мертвый мир. В дверь постучали.

— Открыто.

Дверь знакомо скрипнула, Кузю окатило волной сквозняка. Со сквозняком пришел знакомый запах пряностей и амбры.

— Можно мне войти?

— Заходи… — Кузя не пошевелился, Федор, похоже, не ожидал ничего иного.

Закрыв за собой дверь, он сел на стул у письменного стола и облокотился на него локтями, положив голову на руки.

— Мне даже не разрешили на них посмотреть…

Федор промолчал, понимая, что его ответ не требуется.

— Все думают, что я еще маленький… Что я ничего не понимаю… Не было никакой аварии… Не было! Почему они мне врут?! Почему вы все мне врете?!!

— Никто тебе не врет, — монотонно ответил Федор, понимая, что Кузе просто надо выговориться.

— Но ведь вы не говорите мне ничего!

— А ты действительно хочешь узнать правду? Действительно хочешь узнать, все как есть?

— Да, хочу!!! — от тупого отчаяния Кузя перешел в крайнюю агрессию, но Федор смотрел на подростка совершенно спокойно.

— Авария действительно случилась. Твои родители были в той машине, что дважды перевернулась, и, упав со склона, вспыхнула как факел. Я друг твоих родителей, поэтому мне позвонили и попросили приехать. Ты же знаешь, что я оперировал твоего отца…

— Это все вранье!!! Кто их убил?! За что?!

— Это судьба, Кузя, судьба.

— Ты врешь!!!

— А что я должен сказать? "Я знаю, кто их убил?", — но я не знаю!

— Я узнаю это!!!

— Ты ничего не узнаешь. Просто умрешь, и все…

— А что бы ты сделал, если бы убили твоих родителей?! Ты бы просто сидел и думал?!

Федор резко встал и, схватив Кузю за локти, заглянул тому в глаза. Кузьма испугался горящему в них пламени.

— Мне не о чем было думать. Мою мать убили на моих глазах.

Сказав это, он отпустил задыхающегося Кузю и вышел из комнаты.

На старом кладбище под Петродворцом не хоронили уже давно, но Михаил Петрович добился, чтобы сына и невестку похоронили рядом с предками. За ночь все завалило снегом, так, что идти было тяжело. Кроме их маленькой процессии на кладбище не было ни души. Михаил, Наталья, Кузя, Федор, несколько сослуживцев Петра и скорбная мать Людмилы. Вот и все люди, что провожали в последний путь родителей Кузи.

Кузя стоял между дедушкой и бабушкой совершенно опустошенный. Несколько раз он осторожно скашивал взгляд на Федора, но опускал глаза каждый раз, когда Федор смотрел на него. Наконец, все закончилось. Скорбная процессия потянулась с кладбища в поджидающий автобус. Федор подошел к Кузе и положил руку ему на плечо.

— Поехали на Шингарку. Нечего нам с тобой делать на поминках. Мы их и так не забудем.

Кузя только кивнул, ничего не говоря.

Со смертью родителей Кузьма полностью окунулся в учебу и тренировки. Выучил еще три языка и, наконец, дед принес ему огромный, почерневший от времени, пахнувший старой кожей и плесенью, фолиант, исписанный столбиками непонятных знаков.

— Мабдорнаг, — сказал Михаил Петрович одно только слово и у Кузи дрогнуло сердце, ведь это был язык, при помощи которого можно было вызывать демонов в мир людей и повелевать ими, а затем приказать им вернуться домой, не нарушая равновесия.

Целый месяц Кузя учил буквы, коих набралось триста девяносто шесть, а затем принялся узнавать слова языка тех существ, что живут в мире тьмы и огня. На третий месяц изучения Старейшего языка, сидя в библиотеке, напротив Федора, который в этот момент что-то внимательно изучал, Кузьма, сбиваясь через каждое слово, взвыл:

— Как мне этот язык надоел! Я с ума сойду!

— Я тебе сойду… — меланхолически ответил Федор и отвесил Кузьме несильный, но чувствительный подзатыльник.

— Ну! — возмутился Кузя.

— Это что бы не болтал всякую ерунду. Сойдет он, — пояснил Федор, — А язык этот — для тебя, для дурачка. Как ты будешь с драконами разговаривать?

— С драконами?! Ты шутишь, что ли?

— Учи, не болтай, — Федор углубился в чтение, — главное, помни про Равновесие, — добавил он, помолчав.

Не удовлетворенный этой беседой, на следующий день Кузя пожаловался деду:

— Дед?! Сколько можно учить этот язык? Он же не настоящий!

— Учи давай! — рявкнул дед, — Ненастоящий!

— Ну а какой? Кто на нем говорит?

— Если не будешь знать, как на нем говорить, то и сказать ничего не сможешь! А главное, имена собственные.

— Дед. У меня мозги кипят. Ну, какая мне польза от того, правильно ли я скажу "Норготонодокулатунимруг"?

— Будет польза, еще какая. А будешь ныть, скажу Федору Михайловичу, пусть тебя на ум наставит.