Гэбрил Сухарь - Данилов Дмитрий. Страница 60

— Поезжай!

Кучер потянул вожжи.

— Не вздумай бежать, — процедил сквозь зубы Джо, располагаясь на диванчике так, чтобы сидя, казаться на одном уровне с нами.

— Даже не надейся, — честно предупредил я о своём нежелании дать дёру.

Думаю, Карлик рассчитывал ухлопать меня при попытке к бегству. В принципе, с той огромной пушкой, что он держал сейчас в руках, сделать это нетрудно, хотя Мясник вряд ли бы одобрительно отнёсся к заляпанной кровью и мозгами карете. К тому же, до поры до времени, мы должны были сообща делать одно дело. Все разборки начнутся потом, если всё же удастся перехватить артефакт или отбить у орка. В противном случае лучшим выходом из ситуации будет бегство как можно дальше, куда орки доберутся в последнюю очередь.

Удивительно, но я почувствовал себя таким спокойным и умиротворённым, словно отправился на увеселительную загородную поездку, а не ринулся с головой в опасную авантюру с очень малыми шансами на успех. Похоже, Алур прав: приключения сами находят меня, сопротивляться этому невозможно. Жаль, нет сейчас Гвенни, он многое бы отдал, чтобы оказаться в такой переделке и живописать о ней в своём издании. Думаю, что число подписчиков на его газету выросло бы в несколько раз.

Я подмигнул Джо. Он сразу беспокойно заёрзал, ожидая, что я достану кролика из рукава или выкину какой-нибудь иной не менее опасный фортель. Пришлось его успокоить, иначе в любой момент лилипут мог выпалить из своего пистолета, с которым впору ходить на мамонта, а не отстреливать частных сыщиков, сидящих с ним в одной карете. Вдобавок наше транспортное средство бросало из стороны в сторону, что наводило на мысль о необходимости принятия некоторых мер предосторожности. Я очень хотел выбраться из этой кареты с минимальным ущербом для здоровья.

— Не стоит с такой силой давить на спусковой крючок, — заметил я. — Пистолет может выстрелить. Мне лишней дырки в голове не надо, здесь и без того хорошая вентиляция.

Карлик пробурчал что-то под нос, но палец с курка всё же убрал.

— Так-то оно лучше, — заметил я и успокоенный уставился в окно.

Мимо проплывали дома, украшенные лепниной, проносились чёрные кэбы и разукрашенные кареты, по улочкам прохаживались разряженные дамы под ручку с франтоватыми мужчинами. Город просыпался рано, а кое-кто из гуляк вероятно ещё и не ложился спать.

— Тпрруу… стоп.

Карета остановилась возле высокого металлического ограждения. В небольшом отдалении возвышался особняк из белого камня высотой в четыре этажа с колоннами и башенками на углах.

Послышался скрип отворяемых ворот. Карета тронулась с места, только для того, чтобы заехать на двор, на котором по самым скромным прикидкам можно было проводить учения кавалерийского полка в полном составе. Лошади остановились. К карете подбежали привратники в красно-белых ливреях. Один мгновенно отворил дверцу и почтительно застыл с правой стороны.

— Надо же, какая встреча! — всплеснул руками я с притворным восторгом.

Молчун и Жозефина хмыкнули, лицо Джо по-прежнему оставалось каменным.

— Выходи, — скомандовал Карлик, не склонный общаться со мной предложениями, в которых больше одного слова.

Я вылез из кареты, сделал несколько приседаний, разминая затекшие ноги. Остальные предпочли стоять как соляные столбы. Карлик не сводил с меня глаз, думал, что я улучу момент и удеру. Однако пострелять ему не удалось: я сделал последнее приседание и с самой обаятельной улыбкой на губах заявил, что готов нанести визит в конюшни прямо сейчас. Карлик тихо выругался.

— Пошли, Сухарь, — сказал он, скрипя зубами. — Выберешь себе скакуна по вкусу.

— А остальные? — удивился я. — Они, что пешком пойдут?

— Не волнуйся: без лошадей не останутся — Мясник распорядился.

— Слушай, Джо, если собираешься каждые пять минут бегать к Мяснику за советом, то лучше оставайся в городе. Там, куда мы отправимся, его не будет, как и твоей мамочки. У тебя ведь есть, мамочка, Джо?

— Заткнись, — зло произнёс Карлик. — Иначе я прострелю твою тыкву, и мне плевать, что об этом подумает Мясник.

— Знаешь, Джо, а ты просто растёшь на глазах! — усмехнулся я. — Самому-то не страшно от собственной храбрости?

На этот раз Джо смолчал, и я решил, что победа на этом поле осталась за мной.

Теперь о лошадях. О, я очень хорошо отношусь к этим благородным животным, знаю, как много они значат для человека, но однажды со мной приключился один забавный инцидент, связанный с лошадьми. Это произошло во время службы телохранителем у герцога Монтойского. Наш отряд сопровождал герцога во время обычной верховой прогулки — своими ногами он топать не любил. Для меня эта прогулка стала настоящим испытанием. Коняга, выглядевший таким смирным и умиротворённым, вдруг взбрыкнул и выбросил меня из седла. Я вылетел как пробка из бутылки шипучего вина и угодил в кусты, разумеется, оказавшиеся репейником. В кустах, разумеется, притаилась засада — четверо стрелков, ожидавших появления герцога.

Конь испугался молодчиков и решил избавиться от наездника: думаю, хотел смыться налегке. Я спланировал в кусты и приземлился аккурат на головы убийц. Остальное было делом техники. Первый отрубился сразу (представьте, что произойдёт, если сверху на вас упадёт тяжёлая туша в боевом облачении), двум я отрубил голову, четвёртого растоптал мой сивка. Вроде бы всё закончилось — лучше не бывает, но… был негативный момент. Герцог поразился моему «феноменальному чутью на опасность», и с этого дня меня часто отправляли разведчиком впереди колонны, вроде живца, рассчитывая, что я сразу почую засаду и дам знать остальным. Доводы, что на самом деле всему виной лошадь, герцог счёл чепухой.

Конюх лорда подвёл рослую кобылку. С его слов выходило, что покладистей животного не найти по всей конюшне.

— Фиолеткой зовут. Замечательная лошадка. Почти как человек, только говорить не умеет.

Я сделал вид, что поверил, но на всякий случай погладил Фиолетку по холке и сказал несколько слов, которым меня научили эльфы. Уж что-что, а с лошадьми они обращаться умеют. И не только. По-моему не существует на свете ни одного зверя, с которым эльфы не смогли бы поладить — у них это в крови.

На Фиолетку набросили седло, приторочили к бокам седельные сумки. Из одной исходил дурманящий запах сыра, и я сделал вывод, что там находятся наши припасы. Отступивший было голод, вновь стал терзать несчастный желудок. Из-за него я чуть было не упустил самое интересное. Мне почему-то казалось, что Карлик будет уместнее смотреться на пони размером… ну, скажем, с телёнка, однако он выбрал тяжеловоза из тех, на которых обычно таскают пушки и осадные орудия. Джо выглядел на нём как блоха на собаке. Кажется, теперь я понял, почему у малыша всегда под рукой большие пистолеты.

Конюхи с трудом удерживались от улыбки, я и сам едва не расхохотался, однако Карлик был настроен серьёзно и не обращал на нас никакого внимания. Надеюсь, орк при виде малыша на тяжеловозе лопнет от смеха и тогда нам не придётся марать руки.

Когда мы с Джо, выехали из ворот поместья лорда Риторна, нас уже ожидали Жозефина и Молчун. Верхом, причём держались в седле так, словно с ним родились. Кое-кого даже обуяла зависть — я каждый день вижу этого типа в зеркале.

— Дорога неблизкая, может, подкрепимся? — предложил я.

Жозефина презрительно промолчала, Молчун зевнул (понимай, как хочешь), а Карлик отрицательно мотнул головой. Опять я остался в меньшинстве, впрочем, это не помешало запустить левую руку в сумку и, пошарив, извлечь яблоко, чтобы с аппетитным хрустом впиться в его румяный бок, наслаждаясь сочной мякотью.

Разговор не клеился, что, в общем-то, и понятно. Я не доверял ни Жозефине, ни Карлику с Молчуном, Жозефина не верила никому, а уж ребята Мясника ни за какие коврижки не повернулись бы к нам с Жозефиной спиной. Мы были пауками, сидевшими в одной банке.

Темп задавал Молчун. Он скакал шагах в пяти впереди основного отряда, за ним Жозефина, потом я, замыкал кавалькаду Карлик. Уже совсем рассвело, давала знать утренняя прохлада. В сумках отыскались тёплые, поддетые мехом плащи, оказавшиеся весьма кстати.