Живущая свободной - Адамсон Джой. Страница 5

Мы ушли и около получаса наблюдали за нею в бинокли. Эльса каталась по земле, облизывала себя, мяукала. А затем осторожно спустилась по скале и исчезла в кустах.

Мы ничем не могли ей помочь, поэтому решили возвратиться в лагерь. Когда стемнело, до нас донесся голос ее супруга, но ему никто не ответил.

Я почти всю ночь не спала, думала об Эльсе. А тут еще под утро полил дождь. Хоть бы скорее рассвело!

С раннего утра мы с Джорджем отправились в путь. Шли сначала по следу льва. Он приходил к самому лагерю, уволок козу, которой Эльса не касалась уже три дня, и съел ее в буше. А после этого направился к гряде, примерно туда, где мы накануне видели Эльсу.

Как нам поступить? Излишнее любопытство могло бы оказаться роковым для львят: львицы в неволе иногда пожирают своих детенышей, если их потревожат сразу после родов. И ведь не исключено, что отец ходит где-то поблизости. Мы решили прекратить поиски. Джордж отправился на охоту и подстрелил для Эльсы и ее супруга крупного водяного козла. А я тем временем поднялась на Большие скалы и просидела там около часа, ловя звуки, которые позволили бы угадать, где Эльса. Но ничего не было слышно. Наконец я не выдержала и стала звать ее. Никакого ответа. Уж не погибла ли она?..

Может быть, следы льва приведут нас к Эльсе. Мы возобновили поиски. Отпечатки лап вели к сухому руслу по соседству с грядой. Здесь мы оставили антилопу, рассчитывая, что лев придет за нею и тем самым поможет нам выследить Эльсу.

Ночью его рычание доносилось издалека, поэтому мы очень удивились, найдя утром его следы у самого лагеря. Лежавшую здесь козлятину лев не тронул, зато отыскал антилопу, которую мы оставили для него у гряды, и протащил ее почти с километр через овраги, острые камни, густой кустарник. Мы не стали мешать ему и снова отправились искать следы Эльсы. Все было напрасно. Тогда мы вернулись в лагерь, чтобы позавтракать, и вскоре рассмотрели в бинокль стаю грифов на деревьях в том месте, где, как мы думали, лев закусывал антилопой.

Предполагая, что он уже насытился, мы пошли туда. Грифы сидели на каждом дереве, каждом кусте, не сводя глаз с туши, лежавшей посреди сухого русла. Вниз они не спускались. Видимо, лев был неподалеку и караулил свою добычу. Странно, антилопа как будто не тронута. Может быть, Эльса где-нибудь здесь поблизости и учтивый супруг тащил этот тяжелый груз для нее? Продолжать поиски было бы неразумно, и мы вернулись в лагерь. А после ленча Джордж, Македде, Тото и я опять направились к руслу.

Грифы по-прежнему сидели на деревьях. Мы сделали крюк и стали медленно приближаться против ветра. Только миновали куст, свесивший свои густые ветви над широкой ложбиной, как мной вдруг овладело какое-то странное беспокойство. Обернувшись, я увидела, что Тото, который шел последним, пристально смотрит на куст. Раз далось грозное рычание, зашумели ветки, и все стихло. Лев ушел… Мы проходили всего в двух метрах от него. Наверное, мне оттого и было не по себе, что лев наблюдал за нами. Когда Тото остановился, чтобы проверить, кто там притаился, лев не выдержал и отступил. Тото встретился с ним взглядом, а потом увидел, как его могучее тело исчезает в расщелине. Похоже, нам повезло… Мы разложили мясо в трех разных местах и поспешили домой, чтобы нас не застигла ночь.

Как только рассвело, мы совершили обход. Гиены сожрали все, что предназначалось львам.

У реки нам попались отпечатки лап супруга Эльсы, но ее следов нигде не было. Все лужи давно высохли, утолить жажду она могла только в реке, поэтому отсутствие следов нас встревожило. В конце концов мы все-таки отыскали какие-то отпечатки рядом с тем местом, где видели Эльсу в последний раз. Однако полной уверенности, что это ее следы, не было. Мы тщательно обследовали подножие Больших скал, но все впустую. Грифы уже улетели, и теперь не на что было ориентироваться.

Мы снова разложили мясо возле гряды и неподалеку от лагеря. На следующее утро мы обнаружили, что супруг Эльсы уволок часть мяса в «кабинет» и съел его там. Остальное досталось гиенам.

Прошло четыре дня, с тех пор как мы потеряли Эльсу, а не ела она уже седьмой день, если только лев не поделился с ней антилопой.

Мы предполагали, что она родила в ночь на 20 декабря. Не случайно лев, который не показывался много дней, вернулся как раз в ту ночь и с тех пор держался поблизости от гряды, что было для него необычно.

В Сочельник Джордж отправился за козлом, а я продолжала бесплодные поиски, звала Эльсу и не получала ответа.

С тяжелым сердцем принялась я украшать нашу елочку. В прежние годы мне приходилось изощряться. Иногда вместо елки я украшала небольшую эвфорбию, увешивая ее симметричные ветки мишурой и втыкая в мясистые стебли свечи. Иногда елку заменял цветущий алоэ или же молоденький баланитес — очень нарядное растение, на шипах которого удобно развешивать украшения. А когда под рукой ничего не было, я просто насыпала в миску песок и втыкала в него свечи и зелень, какую только удавалось найти в нашей полупустыне.

Но этот раз у меня была самая настоящая елочка с полным набором блестящих украшений и свечей. Я поставила ее на столе перед палатками, которые украсила цветами и листвой, затем достала подарки, купленные для Джорджа, Македде, Нуру, Ибрахима, Тото и повара, а для боев приготовила конверты с деньгами, нарисовав на них еловые веточки. На угощение я принесла им финики, сгущенное молоко и пачки сигарет.

К тому времени, как я надела платье, стемнело и можно было зажигать свечи. Я позвала мужчин. Они принарядились по случаю праздника и смущенно улыбались. Большинство из них никогда не видели настоящей рождественской елки.

Да я и сама растрогалась, глядя на маленькое деревце, сверкающее во тьме посреди ночного буша. Чтобы гости освоились, я рассказала им о европейском обычае отмечать Рождество елкой. Все получили свои подарки, потом мы прокричали здравицу в честь Эльсы. У меня сжалось горло: жива ли она? Я попросила повара принести пудинг, который мы привезли из Исиоло, полить его бренди и поджечь. Увы, голубых огоньков не получилось. Повар все перепутал и утопил пудинг в любимом соусе Джорджа.

Впрочем, рождественский обед не удался не только у нас. На случай появления Эльсы мы запасли козу, которую подвесили на дереве повыше от наглых разбойников. А когда легли спать, то услышали, как супруг Эльсы ворчит, кряхтит и выделывает всевозможные трюки. Он долго пытался достать мясо, да так и ушел несолоно хлебавши.

Рождественским утром мы отправились на розыски Эльсы. По следам льва пересекли реку, потом прочесали буш вокруг того места, куда он уволок водяного козла. После нескольких часов бесплодных поисков мы вернулись в лагерь завтракать. Недалеко от палаток Джордж застрелил свирепую кобру.

Днем мы еще раз сходили к гряде. Что-то нам подсказывало, что, если Эльса еще жива, она должна быть там. Мы продирались сквозь кустарник, и я не пропускала ни одной расщелины. В душе я побаивалась, что вот сейчас увижу мертвую Эльсу, скрытую в чаще от грифов…

Мы вконец измотались и сели в тени под утесом, раздумывая, что бы такое могло приключиться с нею. Нуру и Македде тоже пригорюнились.

Чтобы подбодрить самих себя, мы вспоминали, что собаки первые пять-шесть дней не отходят от щенят, согревают их, кормят, растирают им животы, чтобы наладить пищеварение. Наверное, и у Эльсы немало забот. Да, но ведь какие-то следы должны же быть? Те же собаки даже в самую ответственную пору находят время проведать своих хозяев. До родов Эльса была так сильно привязана к нам. Сильнее, чем к своему супругу. Сомнительно, чтобы появление детенышей заставило ее совсем одичать. И мне все казалось, что случилась беда.

Близился час праздничного обеда. Мы вернулись в лагерь и сели за стол. Настроение у всех было мрачное.

Вдруг что-то быстро мелькнуло у нас перед глазами, и не успела я сообразить, что происходит, как невесть откуда взявшаяся Эльса смахнула все со стола и принялась валить нас на землю, садиться на каждого по очереди, всячески выражая свою радость и любовь.