Дом под дождем - Тихомиров Артем Юрьевич. Страница 10

– Что вы обнаружили, коллега? – спросил Галлахад. «Коллега» был весьма язвительным.

– Не так много. Только некоторые детали, – ответил я.

Потом он задал вопрос, который я от него не ожидал.

– Нож не нашли?

– Как видите, нет.

Горацио Китс наконец отпустил руку покойника.

– Смерть наступила около часа назад, – сказал он. – Причина – проникающее ранение грудной клетки. Судя по всему, поврежден перикард с последующим рассечением миокардных мышц. Но вскрытие уточнит картину. Почему у покойника под ногтями краснота? Кровь?

– Это краска, – сказал я. – Карл был художником.

– Доктор, графа убили ножом?

Китс указал на топорик.

– Что бы это ни было, рана нанесена не этим предметом.

– Графиня сказала, что у них есть коллекция оружия, – отозвался я.

Шериф велел эльфу заняться этим, а также немедленно собрать в гостиной все слуг для допроса.

– Так что вы думаете? – спросил шериф, когда его помощник убежал выполнять поручение.

Я рассказал ему о своих соображениях. Но не упомянул о книгах. Слишком мало у меня было фактов насчет библиотеки.

Горацио вытер пот со лба.

– Следов борьбы нет, – заметил пухлый господин. – Но убийца, пронзивший грудь этому человеку, должен обладать немалой силой.

– И застать жертву врасплох. Орудие, скорее всего, либо кухонный нож, либо кинжал. – Шериф и доктор перевернули тело. – Выходного отверстия нет!

Я и сам это знал. Ремпсток сел на стул и положил ногу на ногу. Доктор продолжал свое обследование, после перешел за письменный стол, писать какую-то бумагу.

– Вы давно знакомы с убитым? – спросил шериф у меня. Глазки сверлящие, что твои буравчики.

– Выходит, что больше десяти лет. Учились в Фарандском университете.

– И вы приехали погостить?

– Да.

– Покойный не сообщал вам ничего такого, что могло бы натолкнуть на разгадку преступления?

Какой хитрый! Все-то ему расскажи…

– Нет. – Не объяснять же ему, что в письме Карл, пусть и туманно, намекал на нечто нехорошее, творящееся в этом доме. Мне и самому эти связи не были понятны на сегодняшний день.

– Значит, из списка подозреваемых мы исключим троих. Вас, Эрну и огра Тибальда. – Шериф разглагольствовал, глядя в потолок и поигрывая серебряным портсигаром. – Остаются все, кто был в поместье. Они…

– Восемнадцать слуг и пятеро Сэдлфортов, – сказал я.

Неподалеку от дома, возле деревьев, подстриженных на манер фигур животных, стояли двое, старик и более молодой тип. Кажется, человек и эльф. Они разговаривали. Эльф махал руками, старик качал головой. Первый наверняка садовник, а второй – Айкс.

– Ага. А мотив?

– Пока неизвестно.

Шериф вскочил, раскуривая сигарету от спички.

– Кого, по-вашему, можно исключить из списка подозреваемых уже сейчас? – спросил он.

– Заочно? Пожалуй, только поваренка, работающего на кухне. У него не достало бы сил совершить такое. Да и ума тоже. К тому же, есть слуги, которые никогда не поднимаются выше первого этажа. Как правило, это кухонные работники, прачки и кто-то в этом роде. Их появление в таком месте вызвало бы, как минимум, вопросы среди служанок. За исключением случаев, когда они живут наверху…

– Совершенно верно, – шериф прошелся туда-сюда по комнате. Брови сдвинуты, губы кривятся. Желваки ходят ходуном. – Доктор, это можно убрать?

Он указал на топорик.

– Да. – Горацио продолжал писать свидетельство о смерти.

Шериф вынул из заднего кармана брюк заранее заготовленную тряпицу и схватился за рукоять топорика. Оружие вышло не сразу, Ремпстоку пришлось приложить усилие, чтобы освободить его из плена ребер. Кровь из раны уже не текла. Теперь она стала почти черной.

Как я и думал, треугольное лезвие было сантиметров десять в длину. Теоретически им можно достать до сердца, но это не было бы результатом броска. Как правило, эльфы используют топорик для удара в голову. Штырь пробивает череп и проникает в мозг. Мелкую дичь пронзает этим трехгранных клювом насквозь.

– Рана низкая, вы правы, – заметил Галлахад. – Эту штуку мог бы использовать гном… Но, как видно, мы имеем дело с тем, кто хотел замести следы.

Горацио вынул из саквояжа нечто вроде линейки и принялся измерять длину раны.

– Лезвие сначала располагалось под углом примерно в тридцать градусов по отношению к межреберному пространству. Но раздвинуть ребра не удалось. Нож повернулся и тогда вошел между ними. И…

Доктор выпрямился, поглядел на линейку.

– Что? – спросил Ремпсток.

– Не уверен. Но с чем-то таким я сталкивался. Это не просто удар. Это… словом, на нож, кажется, давили всем телом, чтобы он вошел глубже.

Глаза шерифа полыхнули гневно-торжествующим пламенем.

– Значит, его убили прямо на кушетке!

– Скорее всего, да, – отозвался я. Старик и эльф к этому времени разошлись в разные стороны. Под окнами одна из служанок беседовала с кучером. Оба флиртовали. Интересно, кто еще не особенно опечалился гибелью молодого графа? – Только в таком положении убийца мог сделать то, что сделал. И, вероятно, он использовал вес своего тела, чтобы протолкнуть нож. У него заранее был топорик. И украл убийца его у кого-то из эльфов. Цель? Вероятно, подставить.

Шериф завернул топорик в тряпицу.

– Но это глупо, – сказал он. – Неужели убийца считал, что мы поверим такой, простите за каламбур, топорной работе?

– Мы имеем дело не с профессионалом, шериф.

– Женщина?

– Я бы не был столь категоричен.

Ремпсток наградил меня испытующим взглядом. Мол, я не полностью доверяю таким, как ты. Ты – непрофессионал.

Но сам с удовольствием пользуется моими находками. Хотя я не обязан делить с ним информацией.

Вернулся Вингилот. Несмотря на довольно анемичный вид меланхолика, передвигался он быстро.

– Оружейная коллекция находится в гостиной, но все предметы на месте, – доложил эльф. – Слуги соберутся там же через десять-пятнадцать минут.

– Что ж. Займемся рутиной. Придется выслушать множество рассказов о сегодняшнем дне. Шериф вынул часы на цепочке и мрачно хмыкнул.

Доктор тем временем обследовал ногу Сэдлфорта. На его немой вопрос я высказал ему версию, услышанную от Эрны. Горацио частично размотал повязку. Запах мази стал сильнее. Я подошел ближе и увидел то, чего никак не мог ожидать. Ремпсток заглянул доктору через плечо.

– Некроз, – сказал Китс, наклоняясь, чтобы понюхать рану. – Явная гангрена.

Он был прав. Мне и в голову не могло придти, что под повязкой там вовсе не то, о чем было сказано. Некроз налицо, но распространялся он довольно странно. От пятачка здоровой кожи во все стороны на участке примерно десяти квадратных сантиметров площади. Сам островок нетронутой кожи был странным. На нем имелось нечто, напоминающее старый шрам от ожога. Формой шрам напоминал крест с загнутыми в спиральки концами.

– Некроз не застарелый, но… довольно глубокий. – Горацио вооружился иглой и проткнул черно-коричневую ткань. Игла вошла в омертвелую плоть легко. Крови не появилось. – Вероятно, плоть прогнила до самой кости. Но вот этот островок со шрамом… Кажется, не затронут. Ничего не понимаю. С таким поражением покойный неминуемо испытывал бы сильнейшие боли. Да и заражение крови не сумел бы избежать.

Я отошел от трупа.

Мазь нужна была, чтобы заглушить запах гниения. Карл не хотел посылать за врачом, боясь, что обнаружится тайна. Какой в этом смысл? Откуда такая таинственность при явной угрозе жизни?

Я ощутил легкий бег мурашек по своим предплечьям и спине.

Нехорошие события в особняке…

Карл собирался посвятить меня в подробности, но не успел. Его убили. Может быть, для того, чтобы он ничего не рассказал.

– Сколько времени нужно, чтобы развился такой некроз? – спросил Ремпсток.

Доктор поднял на него глаза, растерянные.

– Не меньше недели. И это если не предпринимать никаких мер. Но я не знаю… Если бы граф был жив, ногу пришлось бы ампутировать.

– А почему здесь плоть не сгнила?