Свет. Испытание Добром? - Федотова Юлия Викторовна. Страница 3

Правда, дольше трех дней такого смирного времяпрепровождения ланцтрегер выдерживал с трудом и не понимал, отчего Легивар продолжает удерживать его дома, ведь ему уже полегчало. А дело в том, что маг видел страшное, о чем сам Йорген не подозревал, да и сиделка Лизхен заметить не умела. В те дни, когда ланцтрегер бывал действительно нездоров, странная тень ложилась на его лицо, и не могли прогнать ее ни солнечный луч, упавший из окна, ни свет свечи, поднесенной чуть не к самому носу. Да и во всем облике его появлялась едва заметная, но зловещая прозрачность.

Тьма – вот что это было. Тьма не получила свою жертву, вырванную из ее объятий магией Жезла Вашшаравы. Тогда, в скалах Хагашшая, Тьма отступилась от нее, но не пожелала отказаться совсем. Она до сих пор стремилась забрать то, что причиталось ей по условию чьей-то жестокой игры. И Легивар Черный, никудышный практик, но выдающийся теоретик магии, знал это и со страхом наблюдал за проявлениями Зла. Но Йоргену не говорил ничего – зачем зря тревожить?

К счастью, гнилая, раскисшая осень сменилась крепкой и морозной, по-настоящему северной зимой, и здоровье Йоргена сразу улучшилось. За всю весну он простудился только один раз, в середине марта, и Легивар, привычно вглядываясь в его лицо, страшной тени уже не увидел. Ушла. Навсегда ли? Хотелось верить…

– Так ты обещаешь, что не станешь спрашивать про моровые поветрия? – Йорген не успокоился даже после того, как Легивар скрепя сердце пробормотал что-то вроде: «Ну извини, был неправ» (очень немногим в этом мире доводилось слышать подобное из уст гордеца-бакалавра!). Но студиозусу фон Рауху и этого показалось мало, он желал обезопасить себя на завтра. – Поклянись, что не спросишь! Поклянись! – пристал он.

– Не спрошу, если не будет в билете, – обещал наставник сдержанно. – Иначе не обессудь.

– Договорились! – легко согласился Йорген, посчитав условие справедливым: если в билете попадется, тогда деваться некуда и Легивар не поможет – придется отвечать. – Но ты все-таки клянись.

– Ну клянусь, – отмахнулся бакалавр, тема ему уже наскучила. – И не досаждай мне больше сегодня!

– Не «ну клянусь», а полной формулой! Мне серьезная клятва нужна, а не отговорка. После жабьей икры я тебе не доверяю.

А вот это была уже сущая наглость! Слишком сложные формулы имели магические клятвы, и слишком сурово карался клятвопреступник, чтобы подобными словами можно было разбрасываться из-за пустяков. И Йорген это прекрасно знал…

Или не знал?!

Глаза бакалавра нехорошо сверкнули из-под сведенных бровей, как у хищника, учуявшего поживу.

– Так-так! И какую же клятву ты хочешь от меня услышать, друг мой? – спросил он сладким голосом палача на допросе. – Уточни, пожалуйста, будь добр!

– Любую! – поспешно выпалил ланцтрегер, он уже понял, что загнал в угол самого себя. – Какая тебе больше нравится.

– Ладно, – усмехнулся наставник, – зайдем с другой стороны. Напомни-ка ты мне названия тридцати основных клятв, а я уж из них выберу. Ты ведь их учил к сегодняшнему экзамену, правда?

– Учил, а как же! – подтвердил Йорген с большим апломбом. – Но ты меня так расстроил икрой, что все мысли смешались. Однако, если ты настаиваешь… – Тут он сделал продолжительную паузу в робкой надежде, что Легивар вдруг проявит снисхождение типа «Нет-нет, не настаиваю вовсе, тебе показалось!».

– Настаиваю, настаиваю, – изуверски усмехнулся тот.

– Что ж, изволь. Клятва именем Первой Девы, клятва именем Второй Девы, клятва именем Третьей Девы…

– С Девами достаточно! – перебил бакалавр жестоко. – В том, что ты умеешь считать до девяти, я не сомневаюсь.

– А! Тогда клятва именем всех Дев Небесных…

– Оставь дев в покое, я сказал! Переходи к другой группе!

– Клятва на собственной крови, формула Адэнауэра, клятва надмогильная, формула Херц-Витгенросса, клятва на оружии, формула Тууллия… – забубнил студиозус довольно бодро, но очень скоро запнулся и перешел из обороны в наступление. – Слушай, ну что ты ко мне привязался с этими клятвами? Экзамен уже позади, балл выставлен, причем урезанный по твоей вине… К чему этот допрос?

– Ага! – вскричал Легивар с видом победителя. – А кто ругался, что я не мог про икру дома спросить? Вот я и спрашиваю тебя дома про клятвы! Может, на экзамене надо было?

– Не надо, – сдался ланцтрегер. – Лучше уж сейчас. Клятва честью, воинская, модификация… модификация… ах ты господи, ну как же его звали-то, паразита?! На «эф», точно помню, что на «эф»! Имя такое лошадиное, вроде твоего [4]…

– Фон Хафер [5] его звали, – снисходительно усмехнулся маг. – Ладно, не мучайся. Обед стынет.

На обед был кислый каббес из свиных ребрышек, турнепс с эстрагоном и маковая коврижка – Лизхен расстаралась для своих любимых квартирантов. И сама, как заведено, села с ними за стол, было очень по-семейному. «И чего они никак не поженятся?» – подумалось Йоргену с досадой (сам он бежал от брака, как от хаальской язвы, но от окружающих почему-то ждал решительности и расторопности в матримониальном вопросе). Обильная еда вдруг вызвала тоску в душе, остро захотелось перемен в жизни. Учение – экзамены, учение – экзамены, теплая постель, вкусная пища, домашняя идиллия… Разве таков удел воина?

– Знаешь что, – выдал он, заставив бедного Легивара поперхнуться от неожиданности, – пожалуй, брошу я эту вашу академию ко всем шторбам, вот что. Последний экзамен сдам и сразу брошу!

– С чего вдруг? – откашлявшись, просипел маг. – Тебе же нравилось вроде бы, и папаша твой тебя благословил… Неужели из-за жабьей икры?

– Ах, ну при чем тут икра! – отмахнулся Йорген, досадуя, что его тонкие душевные переживания приятель свел к какой-то земноводной ерунде. – Просто не вижу смысла. Ну выучусь я, стану образованным магом, а дальше что? Кончилась Тьма, боевые маги больше не нужны. Чем заниматься-то?

От таких слов Легивар Черный даже руками всплеснул по-бабьи, в манере своей любимой Лизхен.

– Ну и глуп же ты, милый мой! Неужели ты думаешь, что боевые маги востребованы лишь в темные времена?! По-твоему, десять лет назад их не существовало, так, что ли?

– Существовало их, существовало, – нарочно коверкая язык, признал ланцтрегер. – Но что делали они, чем добывали на жизнь – не представляю!

Тут он приврал, конечно. Все он прекрасно представлял, просто потянуло на полемику демагогического толка. А Легивар и рад был заглотить наживку, принялся растолковывать:

– Ну, во-первых, не забывай про войны. Агрессия у человека в крови. Если в наше время выход ей давала борьба с Тьмой и войны надолго прекратились, не надо думать, что так будет и впредь. Уж поверь, мир будет нарушен в самые ближайшие годы, и первым это сделает ваш же собственный король. Эренмарк неизбежно нападет на Гизельгеру…

– Не сделает, – перебив, возразил Йорген. – Не станет молодой король Видар на кого бы то ни было нападать. К добру ли, к худу ли это, но его жизненные интересы слишком далеки от государственных. Кроме балов, турниров и охоты на уток, для него вообще ничего не существует.

– Только на уток? – вставила слово Лизхен, дотоле в мужскую беседу не вникавшая. – Почему?

– Потому что всей остальной дичи он побаивается. По крайней мере, так говорят, – был ответ.

А Легивар продолжал развивать свою мысль:

– Не Видар, так кто-нибудь другой развяжет войну. Нифльхейм захочет отделиться от Эренмарка, Мораст двинется на север Хааллы, из-за Сенесс придет кто-нибудь уцелевший – не суть. Боевые маги не останутся без дела – вот что главное. Это печально, конечно, но такова наша жизнь. А потому хорошего мастера тайных боевых искусств с распростертыми объятиями примет любая корона. Тот же, чье сердце не лежит к военной службе, кто предпочитает быть хозяином самому себе, сможет добывать на жизнь ведьмачеством, как в старые времена.