Эльфийская трилогия - Нортон Андрэ. Страница 20

Как выяснилось из воспоминаний Серины, эльфы с величайшей жесткостью контролировали деторождение у своих наложниц. Но вот причина этого осталась неведомой для Серины: А весь фокус заключался в том, что эльфы не просто могли Скрещиваться с людьми — такие союзы оказывались куда более плодовиты, чем эльфийские браки. Нет, до уровня плодовитости самих людей дело не доходило, но все же полукровок набралось достаточно, чтобы во время Войны Волшебников они представляли собой грозную силу.

И потому, к какой бы группировке ни относились эльфы, они уничтожали отпрысков таких союзов, как только обнаруживали беременность или ребенка.

Волшебники-полукровки стремились уничтожить своих бывших господ и почти добились своей цели, хотя эльфы никогда и не осмеливались признать это — даже в хрониках. Когда Алара по настоянию Отца-Дракона изучала историю этой войны, она обнаружила, что, читая хроники между строк, вполне можно выяснить, каковы же на самом деле были потери — хотя бы по спискам погибших и записям об уничтоженном имуществе, составленным уцелевшими в самом конце войны. Война Волшебников привела к исчезновению целых эльфийских кланов. Множество сильнейших магов слишком поздно обнаружили, что человеческая магия разума не только превосходно сочетается с эльфийскими способностями, но и вдвое — а то и вчетверо — увеличивает силу волшебника.

Если бы не раскол, произошедший в рядах волшебников, все переменилось бы и теперь эльфы были бы рабами или преследуемой дичью. Любопытно, а какое положение в этом обществе заняли бы чистокровные люди? И не стали бы полукровки держать под рукой некоторое количество эльфов — для продолжения рода? Эльфы наверняка задумывались об этом еще до окончания войны. Единственное, что спасло их, — это междоусобная распря среди противников. Да, с такой удачливостью эльфы, возможно, по праву считают себя детьми богов...

Серина застонала. Алара отвлеклась от своих размышлений и задумчиво уставилась на женщину. По всем правилам бывшей наложнице давно уже полагалось распрощаться с жизнью — ей ни за что не позволили бы бежать. Если бы ее хозяином был не Диран, а кто-нибудь другой, женщину уничтожили бы посредством магии, как только ее беременность стала бы заметной. Но Диран недооценил эту женщину — да и ее соперница тоже. К тому времени, как стражники пришли за ней, Серина уже бежала из поместья — босая, не умеющая путешествовать, боящаяся открытого пространства... В глубине ее души тлела искра мужества и отголосок той девочки, что пробиралась тайком посмотреть на тренировки гладиаторов, и тень женщины, у которой хватило силы воли пойти наперекор обычаям и отвоевать себе место рядом с Дираном. Никто и никогда не осмеливался так поступать. Алара никогда не слыхала, чтобы наложница постоянно находилась рядом с лордом невзирая на все обычаи. Воля и разум породили семя мятежа, а жажда жизни преодолела все ментальные и физические препятствия, удерживавшие Серину от бунта.

Конечно же, отнюдь не материнский инстинкт подтолкнул Серину к мятежу. Из мыслей Серины явственно следовало, что ребенок для нее — опасное бремя, и ничего более. Она знала, что эльфы ненавидят полукровок и что такая беременность означает смертный приговор — хотя причина и оставалась для нее тайной. Людей никогда не обучали ни чтению, ни письму, и потому у них не было своих хроник, повествующих о временах Войны Волшебников. Лишь Пророчество, распространяемое Народом, не позволяло угаснуть эху тех событий. А Серина никогда не слыхала Пророчества: наложниц тщательно ограждали от всякой «заразы», какую можно было подхватить среди обычных рабов, — в том числе и от этой.

Соприкоснувшись с мыслями Серины, Алара поняла, что, если бы женщина имела хоть малейшее представление о пустыне она ни за что не пошла бы туда. Но бывшая наложница не знала простейших вещей: что погода может меняться, а солнце обжигает неосторожных. Она убежала из поместья, прошла через возделанные сады и покинула земли, зеленевшие и процветавшие силой магии Дирана. Серина увидела бескрайние пески в тот час, когда взошла луна, и подумала лишь об одном — здесь ее босым ногам будет не так больно. Когда Диран беседовал со своими гостями об охоте, Серина иногда прислушивалась к этим разговорам. Теперь же она заметила, как ветер гонит песок, и поняла, что он скроет ее следы, и гончие не смогут учуять ее запах. Она никогда не думала о солнце. Она не знала, каким жарким может быть день, если вокруг ни клочка тени. Она даже не подумала, как будет добывать пищу и воду. Первый же день пути по пустыне заставил Серину понять, сколь жестокую ошибку она совершила, но к этому моменту женщина уже успела безнадежно заблудиться. Она постоянно жила под крышей и потому не знала даже, что солнце каждый день встает на востоке и садится на западе. Серина совершенно не умела ориентироваться на местности. В первую ночь над пустыней пронеслась гроза — она дала женщине воду и буквально оживила ее. Тучи, закрывшие солнце, позволили Серине продержаться второй день. Но третий день скитаний почти что доконал ее. Впрочем, Алара обнаружила, что все это мало ее интересует — разве что абстрактно, как показатель того, что могли существовать и другие женщины, понесшие ребенка-полукровку.

Неожиданно эта мысль заинтересовала Алару. Если Серина ухитрилась доносить своего ребенка почти до срока — это при том, что в дело еще была замешана соперница, мечтающая погубить фаворитку, — значит, полукровки вполне могут существовать. Какое-нибудь случайное изнасилование рабыни, работающей в поле, романчик молодого эльфа с простой служанкой или женщиной для утех — да мало ли что еще! Человеческая кровь обычно сильнее эльфийской...

Да, тут все будет зависеть от внешности ребенка. Тех, кто наследовал белую эльфийскую кожу и золотые волосы, наверняка Уничтожали. Такому не укрыться в толпе рабов, предназначенных для работы в поле...

Стоп! Что-то ей еще припоминается...

Отец-Дракон что-то говорил о полукровках. Эльфов загар не берет, а полукровки загорают. Полукровки обычно наследуют Цвет волос от родителя-человека, но при этом у них сохраняются эльфийские зеленые глаза с овальными зрачками. Такой ребенок старается держать голову склоненной, пока не овладевает магией в достаточной степени, чтобы при ее помощи скрыть цвет глаз... А ошейники блокируют человеческую магию — но не эльфийскую. И кстати, раз магия полукровок взаимоусиливается, может быть, они способны даже преодолевать воздействие ошейника.

А еще существуют эльфийские женщины, которые возглавляют кланы... и которым нужен наследник. Не могло ли случиться такого, что кто-нибудь из них, играя с идеей официального союза, тем временем искала развлечений в жилищах рабов? А как бы выглядел ребенок такой пары? Мать ребенка вполне могла бы навести иллюзию на свое дитя, чтобы он с самого рождения выглядел как маленький эльф. Кто знает — возможно, среди эльфов и сейчас есть полукровки...

Но даже ребенок эльфа и человеческой женщины вполне мог дожить до значительного возраста, если его удавалось спрятать среди обычных слуг или рабов-земледельцев. А потом он из ребенка становился взрослым. Это грозило ошейником и возможным разоблачением. Интересно, что же может сделать полукровка в такой ситуации?

Он может бежать. Алара знала, что существуют какие-то так называемые «дикие» люди, хотя эльфийские лорды и не любят признавать этот факт. Как минимум, в прошлом году устраивалась большая охота на двуногую дичь. В мире хватает мест, куда можно спрятаться — и даже Народу они известны не все. Слишком уж много вокруг диких пространств, где даже драконы бывают нечасто.

Серина теперь затихла — уснула в тени стены, рядом с бассейном. Усталость превозмогла все остальное. Женщина напилась из бассейна, и магия воды отчасти излечила раны, дав беглянке возможность заснуть. Но необычайная чистота воды сейчас работала против женщины. Серине нужна была не просто влага, но и минеральные соли, потерянные с потом и необходимые обожженному телу, — а вот их-то в воде и не было. Сон, в который погрузилась женщина, вполне может перейти в кому, если продлится слишком долго. На мгновение Алара почти пожалела ее — драконицу удержало лишь воспоминание о бездушности, с которой Серина относилась к собственным соплеменникам.