Охота за невестой - Фэйзер Джейн. Страница 20

Гидеон разглядывал свою гостью, слегка подняв бровь. Как могла женщина, относительно молодая, надеть такое уродливое платье? Видимо, она его тщательно выбирала, как и костюм, в котором предстала перед ним в его конторе нынче днем. Возможно, предположил он, она не различает цветов в дополнение к тому, что близорука, а возможно, слабое зрение вынуждает ее носить эти ужасные очки в роговой оправе. К тому же она явно не следит за модой. Он потянул носом. Неужто от этого ужасного платья исходит запах шариков от моли?

– Могу я предложить вам стаканчик хереса перед обедом?

– Благодарю, – ответила Пруденс, заметив, как он воспринял ее туалет. Именно на такую реакцию она и рассчитывала, но сейчас это раздосадовало ее. Она привыкла к поклонению и восхищенным взглядам, а не к жалости, смешанной с презрением, которые отразились на лице адвоката.

– Садитесь, пожалуйста.

Он жестом указал на один из диванов и подошел к буфету, на котором стояли графины с хересом и виски. Он налил херес и подал ей стакан.

– Благодарю вас, – повторила Пруденс с чопорной улыбкой, которая, как она решила, вполне гармонировала с ее одеждой.

– Что это за дом? – спросила она.

– Это частный вечерний клуб, – ответил он, садясь на диван напротив нее. – Я подумал, что ресторан – слишком людное место.

Сэр Гидеон отпил глоток виски.

– Да, – кивнула она, разглаживая складки юбки. – Лучше, чтобы нас не видели вместе.

Гидеон искренне разделял ее мнение. Если бы его увидели с этой дамой, безобразно одетой и старомодной, неизвестно, как это отразилось бы на его репутации. С минуту он исподтишка разглядывал ее. Волосы его посетительницы были стянуты на затылке в тугой пучок, сколотый деревянными шпильками. Но эта старомодная прическа не могла скрыть блеск ее волос и богатство их цвета. Нечто среднее между корицей и ржавчиной, подумал он. Нет, что-то тут не так. Пока он не мог понять, что именно, но было что-то в этой высокородной Мисс Пруденс Дункан, что не вязалось с образом чопорной старой девы. Ему вспомнился эпизод в его конторе, когда, разгоряченная спором и готовая броситься в атаку, она внезапно сняла очки. Та женщина была полной противоположностью этой, сидевшей сейчас напротив него.

– Насколько я помню, мисс Дункан, вы сказали, что нес, те ответственность за дела вашей газеты. Видимо, у вас есть склонность к математике.

– Нет, – возразила Пруденс. – Я своего рода бухгалтер. Только и всего.

Он рассмеялся:

– О нет, мисс Дункан. Убежден, вы такой же бухгалтер, как ваша сестра, которая пишет под псевдонимом Пенни Дредфул.

Пруденс не могла скрыть своего удивления.

– Значит, после нашей сегодняшней встречи вы прочли несколько номеров газеты «Леди Мейфэра»?

– И неожиданно обнаружил источник, из которого мне удалось почерпнуть сведения о ней, – сухо ответил он. – Этот источник живет под моим кровом. Оказалось, что моя дочь и ее гувернантка – страстные почитательницы вашего издания.

– Ах, – сказала она, – ваша дочь!

– Похоже, вас не особенно удивило, что у меня есть дочь, – заметил он.

– Да, мы заглянули в справочник «Кто есть кто», – ответила Пруденс.

Он поднял бровь:

– Значит, вы обо мне знаете больше, чем я о вас, мисс Дункан.

Пруденс почувствовала, что краснеет, будто ее уличили в неблаговидном поступке, будто она копалась в его личной жизни и была поймана с поличным и теперь он обвинил ее.

– «Кто есть кто» – достояние общественности, – заявила она. – Без него мы просто не смогли бы вас найти.

– Вы поступили вполне разумно, – сказал сэр Гидеон.

– Ваша дочь живет с вами? – спросила Пруденс с нескрываемым удивлением.

– Так уж получилось, – ответил он. – Она посещает школу для леди, основанную Френсис Басс, чтобы получить формальное образование, а гувернантка заботится о том, чтобы дать ей более широкие знания. Сторонницы суфражисток представляют особый интерес для мисс Уинстон. Отсюда се знакомство с вашей газетой.

Он поднялся, чтобы взять свой стакан с буфета и снова наполнить, и бросил взгляд на почти нетронутый стакан с хересом, стоявший перед Пруденс.

Этот человек полон сюрпризов, размышляла Пруденс. Она не могла отрицать, что он вызвал ее интерес. Школа для леди, основанная в 1850 году грозной Френсис Басе. Покойная леди Дункан на нее буквально молилась. Эта женщина была страстным борцом за женское равноправие, в частности за право женщин на высшее образование.

Пруденс отпила из своего стакана херес.

– Значит, вы не против того, чтобы женщины получали высшее образование?

– Разумеется, нет, – ответил он, снова садясь и бросив на нее насмешливый взгляд. – Вас это удивляет?

– Еще бы! После вашей филиппики, которую вы произнесли сегодня днем. Вы утверждали, будто женщины не обладают необходимыми качествами, чтобы ломать копья в суде и сражаться за свои права и все в таком духе. Порекомендовали мне и моим сестрам ограничиться сплетнями, циркулирующими в нашем кругу, и не прикасаться к перу и чернилам. – Пруденс улыбнулась. – Значит, я имею на это право, сэр Гидеон?

Она поставила свой пустой стакан на столик возле дивана.

– Имеете, – невозмутимо согласился он, ничуть не смущенный очевидным противоречием. – Факт, заключающийся в том, что я поддерживаю женское образование, ничуть не противоречит моему утверждению, что большинство женщин недостаточно образованны и не обладают необходимыми качествами для того, чтобы иметь дело с миром юстиции. Еще хереса?

Она кивнула, он потянулся за ее стаканом и направился к буфету.

– В противном случае вам не понадобилась бы моя помощь в вашем деле.

Он наполнил ее стакан, подал ей и теперь стоял, глядя на нее с иронией. Пруденс почувствовала себя неловко. У нее возникло ощущение, что он видит ее насквозь, несмотря на нелепое одеяние, в которое она вырядилась.

– Ваша дочь... – начала она, пытаясь отвлечь его внимание от своей особы.

– Едва ли моя дочь – удачный пример, – ответил сэр Гидеон. – Достаточно сказать, что под руководством мисс Уинстон она стала ярой поборницей женского равноправия.

– А вы?

Пруденс сняла очки, как частенько делала в полемическом пылу или в минуты волнения, и принялась протирать их рукавом платья, не сводя глаз с сэра Гидеона.

У Гидеона дух захватило. Удивительные глаза. Нет, она совсем не та, за кого себя выдает. Не старая дева. Не серая мышка. Мисс Дункан затеяла какую-то игру. И до конца вечера он должен разгадать ее намерения.

– На этот вопрос у меня пока нет ответа, – сказал он, наконец. – Возможно, вам удастся убедить меня в преимуществах женского равноправия, когда вы попытаетесь доказать мне, что я должен взять на себя защиту ваших интересов в суде.

Улыбка тронула уголки его губ, в серых глазах вспыхнули огоньки. Какое-то время они пристально смотрели друг на друга.

Пруденс поспешила водрузить на нос очки. Она не могла долго выносить его взгляд, а от модуляций его голоса ее бросило в дрожь. Все ее инстинкты подавали сигналы тревоги, по какому поводу ей следовало тревожиться? Вряд ли она привлекает его как женщина, по крайней мере в настоящем виде, но его глаза, голос и улыбка говорили о противоположном. Неужели он играет с ней в кошки-мышки? Неужели пытается поставить ее в ложное положение? Она усилием воли заставила себя сосредоточиться на своей цели. Она должна убедить его взяться за их дело и...

Она вдруг потеряла способность мыслить. Единственное, что могло его заинтересовать в их деле, – это тщательно выверенная и жестокая игра с ней, имитирующая обольщение. Было ли в этой игре qui pro quo, в котором ей пока не оставалось места?

Пруденс подумала о «Леди Мейфэра», об огромных долгах и о том, что в любой момент эти долги могут на них обрушиться. Она подумала об отце, которого до сих пор им удавалось держать в неведении, как это сделала бы их покойная мать. Когда ставки так высоки, она, пожалуй, может подыграть сэру Гидеону Молверну – не только ради дела, но и из спортивного интереса.