Месть нибелунгов - Хольбайн Вольфганг. Страница 26

— Мама говорила, что Кримгильда и Зигфрид любили друг друга так же сильно, как она любит Гернота.

— Их любовь возникла вопреки судьбе и воле богов, потому что Зигфрид пообещал свое сердце Брюнгильде Исландской.

Сигурд нахмурился.

— Брюнгильде? Прежней королеве?

— Тогда она еще не была королевой. Она была молодой и дикой, и ее сердце сгорало в огне любви к Зигфриду.

— Об этом мама не рассказывала.

— Естественно, — угрюмо пробормотал Эолинд. — Это мрачная глава в истории семьи, и о ней нельзя было говорить. Как можно объяснить то, что Брюнгильда вышла замуж за Гунтера, в то время как ее возлюбленный Зигфрид взял в жены его сестру?

— То, что ты говоришь, поразительно. Но я никак не пойму, как это связано со мной.

— В этом смешении страданий и предательства вся любовь исчезла, — продолжил Эолинд. — По крайней мере, так мне рассказывали. Брюнгильда была доброй женщиной, но от отчаяния и обиды она пришла в бешенство и воспользовалась слабостью Гунтера, чтобы добиться смерти Зигфрида. После его гибели Ксантен перешел к Кримгильде.

— Это я тоже знаю, — сказал Сигурд. — Говори то, что мне неизвестно.

— Подождите немного, — спокойно ответил Эолинд. — Я не знаю, представится ли мне еще когда-нибудь возможность поведать вам обо всем. А раз так, я хочу сделать это, как полагается. Итак, Брюнгильда умерла сразу после того, как погиб Зигфрид. После похорон жены и друга король Гунтер сошел с ума. Кримгильда же отправилась в Ксантен, чтобы править королевством, доставшимся в наследство ее супругу. В сердце Кримгильды осталась только ненависть, а под сердцем она носила… вас.

Сигурд опустился на палубу, словно у него подкосились ноги.

— Кримгильда Ксантенская?

Эолинд кивнул.

— Она ваша мать. А Зигфрид — ваш отец. Если я правильно помню, имя Зигфрид было дано вам при рождении. Только здесь, в Исландии, Эльза решила назвать вас Сигурдом. Так она надеялась снять проклятие с вашего имени.

Сигурд протер глаза. К ним приблизился Гелен, который хотел посмотреть, что случилось с его другом, но Эолинд властным движением отослал его прочь.

— Кримгильда тоже стала жертвой своей жажды мести, и в конце одного кровавого дня из бургундов остались только Гернот, Эльза и маленький Зигфрид.

— Мои родители. Они… они…

— Они не ваши родители, — еще раз повторил Эолинд. — Но все же вы наследник трона Исландии, потому что ваш дядя Гунтер, женившись на Брюнгильде, стал королем острова, оставаясь в то же время королем Бургундии.

— Но если… если Зигфрид — мой отец… — пробормотал Сигурд.

Эолинд глубоко вздохнул. Он приближался к той части рассказа, которой боялся больше всего.

— Значит, вы не только законный наследник Бургундии и Исландии, но и королевства Ксантен.

Сигурд, казалось, перестал дышать. Разумно мыслить он тоже не мог. Его тело и душа замерли, словно примеряя платье для своего нового существования. После долгого молчания, возможно, последних минут тишины, которыми наслаждался Эолинд, Сигурд заявил о своем наследном праве:

— Я Сигурд, сын Зигфрида и Кримгильды! Наследник Ксантена, Бургундии и Исландии!

— Не забудьте о том, что вместе с этим у ваших врагов возникнет несколько причин убить вас сразу же, как только вы предстанете перед Вульфгаром в Исландии, — прошептал Эолинд. — Теперь вы понимаете, почему вам необходимо бежать?

Сигурд взглянул на него. Трудно объяснить, что именно было в его взоре, но в решимости этому юноше отказать было нельзя. Эолинд вздохнул.

— Исландия! — закричал Ион, который взобрался на мачту, чтобы лучше видеть остров. — Исландия на горизонте!

— Вы думаете об Исландии, не так ли? — спросила придворная дама Хеда и отложила лиру, струны которой тихо перебирала.

Принцесса Ксандрия постаралась отогнать от себя мрачные мысли и отвернулась от окна.

— А о чем еще думать?

Хеда улыбнулась.

— Я уверена, что ваш отец вернется домой целым и невредимым и привезет нам победу. Он великий воин.

Вздохнув, принцесса села на кровать, устланную дорогими тканями.

— Но не более того.

Испугавшись, Хеда оглянулась, чтобы удостовериться, что их никто не подслушивает.

— Ваше высочество, как вы можете так говорить о собственном отце, короле?

Ксандрия взглянула на нее с вызовом, и в ее изумрудных глазах вспыхнул огонь.

— Если бы он был хорошим королем или хорошим отцом, то находился бы там, где он нужнее всего. Ксантен — небогатая страна, нуждающаяся в заботливом правителе. А он шляется где-то на севере, пытаясь заграбастать королевство, которое все равно не сумеет удержать. Знаешь, сколько денег на оружие и наемников он вытащил из сокровищниц нашей страны?

Хеда опустила голову.

— Моя принцесса, политика двора — это не мое дело. И не ваше…

— Ну конечно, — пробормотала Ксандрия. — Война и политика — это привилегия мужчин. Я согласна, что война мужское дело, но почему бы им не отдать политику нам, женщинам?

— Женщине нет места в управлении государством, — поспешила ответить Хеда.

— Потому что так решили мужчины? — Ксандрия, не скрывая насмешки, посмотрела на собеседницу. — Такие мужчины, как мой отец, которые заставляют собственный народ голодать, чтобы самоутвердиться в военных походах?

— Вульфгар — хороший король, — прошептала Хеда, — и неумно считать иначе.

Ксандрия откинулась на спину, и ее рыжие волосы разметались по подушке, словно огненное кольцо.

— Может, это и неумно, но я, пользуясь привилегиями принцессы, хочу называть вещи своими именами. Вульфгар жесток и несправедлив. Меня тошнит от одной только мысли, что он мой отец.

Хеда молчала. Уже тот факт, что она слышала оскорбительные речи принцессы, мог оказаться опасным. Хотя Ксандрия была похожа на свою красавицу мать, темперамент она унаследовала от отца. Блеск ума противоречил нежности тела. Против воли отца она научилась читать и писать и каждый день мучила придворных советников вопросами, которые касались политики и стратегии. Едва ли еще какая-нибудь принцесса с такой настойчивостью добивалась привилегий принца.

Ксандрия перекатилась на живот и дерзко взглянула на придворную даму.

— Я должна организовать восстание! Воспользоваться моментом, пока мой отец находится за пределами страны! Провозгласить себя королевой!

Хеда сделала глубокий вдох и задержала дыхание, опасаясь упасть в обморок.

— Прошу вас, скажите мне, что вы пошутили, принцесса.

Ксандрия рассмеялась.

— А почему бы и нет? Мой отец воспитывает меня, чтобы однажды я взошла на трон вместе с каким-то принцем. Если я успею, то смогу править одна. Тебе не кажется, что я была бы умной и справедливой королевой?

На этот вопрос невозможно было ответить достойным образом — Хеде не приличествовало противоречить принцессе. Но и поддерживать ее заявление по поводу восстания было безумием. Поэтому Хеда поспешила сменить тему разговора.

— Насколько мне известно, — сказала придворная дама, — зачастую детям королей намного хуже, чем вам.

Ксандрия поморщилась.

— Признаюсь, я бы не отказалась на это посмотреть.

Сигурд и его спутники доплыли до Исландии ночью и, спрятав корабль, вплавь добрались до берега. Море было беспокойным, поэтому они привязали оружие к спинам и оделись как можно легче. Волны подбрасывали тела мужчин, будто играли ими, вода тянула их вниз, ко дну. Иногда казалось, что боги смеются над их попытками отомстить и они утонут прежде, чем выйдут на поле боя.

Сигурд попробовал отговорить Эолинда плыть вместе с ними, убеждая старика, что ему лучше остаться на корабле до их возвращения. Но королевский советник отказался, и его мышцы продемонстрировали завидную силу, противоречащую довольно почтенному возрасту.

Задыхаясь, исландцы забрались на скалу, находящуюся вдалеке от фьорда. Волны с силой били о камни. Но эти четверо, несмотря на невероятную усталость, заставляли себя двигаться вперед, ибо они были намерены вступить в бой с завоевателями.