Тщеславие - Лысенков Виктор. Страница 60

А ночи становились все мучительнее. Он уже не засыпал и в три ночи без стакана коньяка (за время работы на станции совсем отвык от водки), и минут за пятнадцать до наступления трех ночи (это же по-нашему, по-русски, по Москве - двенадцать!) записал элениум стаканом коньяка, это была вторая таблетка: чтобы держаться до трех, он часов в десять пил первую. А до тех пор, пока в вентиляционном отверстии на кухне были слышны голоса соседей снизу и сверху. Он был совершенно нормальным человеком.

Но как-то раз, среди ночи, ему почудились голоса в большой комнате. Сквозь щель в дверях он увидел свет и понял, что там ему нечего бояться: во-первых, разные там духи и нечистая сила боятся света, а, во-вторых, если там живые люди (жулики, конечно, то он не даст им и глазом моргнуть - будут лежать со сломанными челюстями. Он открыл дверь и мурашки пошли по его коже: Ему показалось как нечто бесформенное выкатилось вместе с голосами в лоджию и (он слышал!) оттуда приземлилось в кусты палисадника. Он включил свет в лоджии, подошел к краю лоджии и стал всматриваться в темноту. "Говорят или нет? И кто это может быть? Да, неясные голоса. Будто влюбленные в темной аллее в парке...". Он вернулся домой, взял фонарь и начал освещать кусты. Сам себя убеждал, что смотреть надо внимательно - они ведь не дураки спрятались как надо! В это время вдруг мелькнула мысль: это же влюбленные черти! Негде им любовью заниматься. Вот они и облюбовали его квартиру! А теперь вон в кустах шебуршаться! Он бы не поверил этим голосам, если бы был пьян. Он забылся после первой таблетки элениума и стакан коньяку должен выпить только через час. Он вздрогнул, когда услыхал голос соседа с соседнего балкона: "Сергей Егорович! Вам тоже не спится?". Сосед курил сигарету и неизвестно, что выгнало его в такой час на балкон: то ли с женой в постели что-то не получалось. То ли наоборот, получалось и очень хорошо и он теперь на радостях решил выкурить сигарету. Соседу был точный полтинник (гуляли тут совсем недавно до утра, и Сергей был рад - под живой шум за стеной он уснул без коньяка. "Да мне кажется, что там, в кустах, кто-то есть". Сосед спокойно (еще ничего не понимал) ответил: "Да кто там может быть! Я здесь уже минут пятнадцать стою - отличная погода. Вт, вторую сигарету докуриваю...". Может, вы услыхали кошек?". Сергей пошел в дом - что объяснять этому дураку, если он не врубается, что речь-то не о кошках!

Голоса он слышал и на следующий день - решил не пить, чтобы удостовериться, что это ему не мерещится с пьяных глаз. И когда вот так же голоса с комком чего-то бесформенного выкатились через балкон, он взял заранее приготовленную палку и пошел в палисадник. Да, голоса вон там. Он подошел к кустам, но голоса сразу же перелетели за дальние кусты. А когда он дошел до тех кустов - упорхнули дальше. "Ну и хитрые, заразы!" - подумал он. И вдруг его осенило: "Да это же не люди! Это что-то другое! Они - заманивают меня!". И он бросился в дом, включил везде свет, а сам залез под стол в большой комнате (хрен они меня увидят - скатерть спускается низко мелькнуло в голове), с твердым намерением узнать - кто это у него в квартире разговаривает по ночам: если есть копыта - точно черти. Но что с ними делать - он не знал. Им же не сломаешь челюсть! Голоса появились очень скоро, но смысла их разобрать он не мог. Примерно через час мучений он начал осторожно осматривать комнату - никого не видно. И голоса ушли. Он глянул на часы было четверть пятого. "Ага, они уже в это время уходят!". Вылез из под стола, хлопнул стакан коньяка и лег, оставив кругом свет.

В этот день он встретился со Славкой Шиловским. Славка иногда подходил к бочке с пивом, но всегда грустной улыбкой шлепал по своему заду, куда была вшита капсула. "Послушай, Сергей! УВ меня к тебе есть дело! Тут, понимаешь, я недавно дома фотографировал семью одного академика - ну там детей, внуков, зятьев и так далее. Не поверишь - сорок снимков. И все - цветные! А мне за "кодаком приходится ездить в Москву. Там и химикаты беру у ребят. Но академика цена не испугала: он заплатил мне ровно тысячу рублей. Пока я у них работал два дня - субботу и воскресенье - о многом говорил. Академик, в частности, сказал, не пойду ли я к нему в помощники. У него есть вакансия и оклад - двести рэ. Я сказал, что сам не пойду, но у меня есть на примете один журналист. "Тот согласился. Давай заглянем к нему хоть завтра. Ты же, как я вижу, уже давно нигде не служишь". Сергей согласился почти сразу: "Может, там, в академии, он встретится с самим Гулямовым, тет-а-тет расскажет о том, что с ним происходит и Гулямов даст ему таблетки, чтобы не ложиться в дурдом?".

Академик только спросил: "А почему у вас - целый год - перерыв в работе?". Сергей ответил, что три года собирал материал о Ферганской долине, а сейчас пишет книгу. Собственно говоря, уже написал первый вариант, но сжег - как Гоголь второй том "Мертвых душ" - не понравилось. Сейчас пишет второй вариант. Академик удивился, что Сергей пишет о долине - удивился любознательности. И тут же начал рассказывать ему историю названия родного кишлака Костакоз, что назывался он в свое время Кистакуз, это потом, при русских, переиначили. Сказал, что когда он закончит книгу о Ферганской долине, сектор официально закажет ему такую же о Гуссарской долине. И так далее. Может быть хороший научный труд с элементами беллетристики. Так что кандидатская в перспективе обеспечена. Сергей подготовил и отредактировал ряд бумаг для своего нового шефа. Тот вызвал его и было видно, что он доволен работой. Вы так владеете языком... Все понятия выбраны абсолютно точно. И добавил по секрету: "А то у нас тут для некоторых (он дал понять "блатных") сложность представляет даже дефиниция. Не могут точно определить понятие...". И добавил: "Еще. Сколько я ни старался - на тридцати страницах - ни одной опечатки... У нас тут у иных - на странице не менее семи... Сергей уже знал, что академик перевел на родной язык восемь томов Ленина (это - не шуточки!), а по секрету ему сообщил, что переводил в свое время и товарища Сталина. А сейчас заканчивает перевод очередного тома Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Сергей понимал какую языковую школу прошел его академик - наверное, тысячу потов пролил и сидел месяцами в Москве еще в тридцатые вгрызаясь в великий и могучий. Сергей не стал ему рассказывать, что точности слова он учился у своего любимого (тогда!) поэта Маяковского (в грамм добыча - в год труды), потом пятнадцать лет работы в газетах - читка полос, дежурства - навык к внимательному чтению вырабатывается почти механически. Он сказал только: "Ну, я же закончил историко-филологический факультет". Академик, явно довольный, сам проводил его до дверей кабинета.

А тут грянули майские праздники. Сергей четыре дня не просыхал, пил в одиночку, плохо спал и прислушивался, когда появятся голоса. Но их не было. Пятого, когда надо было идти на работу, он выпил крепкого кофе (чтобы не было запаха) и пошел на работу. Он сидел и правил материал, как вдруг явственно услыхал голоса под окном академии. ТЕ ЖЕ САМЫЕ. Он вяглянул в окно и увидел, что за кустами кто-то прячется. "Что за черт! Я же ни капли не пил!" - подумал Сергей. Но за кустами странно разговаривали и мешали работать. Он решил спуститься на первый этаж и посмотреть на тех, кто разговаривал. Тут - не страшно - пусть хоть сам черти будут. - Центральная улица, все время идут люди. Рядом - редакции газет. И если он ИХ увидит (может, это - барабашки?) сможет выдать материал - будь здоров!

Он обошел газон и зашел к голосам с тыла. Они опять, как и тогда ночью, перепорхнули на другую часть газона перед академией и заверещали противными голосами. Он не сразу врубился, что его кто-то зовет. Посмотрел - на аллее стоял давний коллега по "Молодежке" Юра Автонов. Он давно работал в республиканской партийной газете и был уже зав.отделом какой-то пропаганды. Он услыхал голос Юры: "Сергей, ты кого здесь ищешь?". (Ага, усек, что я их ищу. Вспугнет ведь, если ОНИ узнают, что их ищут) и потому приостановил и назиданием указательного пальца и тихим голосом: "тише, тише! А то их спугнешь!". Автонов знал Сергея как большого мастера розыгрыша и он не хотел вот теперь, в такой солидной должности, попасться, как мальчишка. А голоса исчезли. "Наверное, поехали (ха-ха - поехали! - они наверняка передвигаются со скоростью света". Он сел в троллейбус и поехал домой, хотя до конца работы было еще три часа. Дома он внимательно осмотрел все закоулки, но ни голосов, ни их обладателей, не нашел. А тут накатывалась череда праздников. Он пошел в магазин и взял десять бутылок водки, ящик пива и несколько бутылок коньяка - водку он не пил. Набрал всякой еды - на десяток человек. Вечером, у пивной, он предложил по случаю наступления дня победы врезать у него. У бочки всегда кучкавалось и несколько ветеранов. "Идемте - я все приготовил!".