Инферно. Армия Ночи - Вестерфельд Скотт. Страница 8

Эти поиски не пробудили во мне никаких воспоминаний — ни туманных образов автоматов для игры в пинбол, ни внезапных проблесков длинных темных волос Морганы и ее бледной кожи. И быть носителем вовсе не означает иметь бледную кожу и облик с оттенком готики. Давайте будем реалистами. Моргана, скорее всего, просто изначально имела и то и другое, но даже не подозревала, что вот-вот превратится в кровожадного маньяка. Если, конечно, не была тем, кем стал я — носителем. Но таким, который балдеет, превращая любовников в инфернов.

Как бы то ни было, с тех пор я ее не видел. И вот то немногое, что я помню. Я сидел в баре в Нью-Йорке и думал: «Класс! Я сижу в баре в Нью-Иорке». Наверное, та же мысль вертелась в головах множества недавно прибывших сюда первокурсников. Я пил «Багамалама-Диндон», потому что сидел в баре под названием «Дом "Багамалама-Диндон"». Так было написано на вывеске снаружи.

Рядом со мной уселась бледная женщина с длинными темными волосами и сказала:

— Что, черт побери, это за штука?

Может, ее вопрос спровоцировал плавающий в моем коктейле замороженный банан. Я внезапно почувствовал себя немного глупо.

— Ну, это коктейль, который подают здесь. Так сказано на вывеске у входа.

— Хороший?

Он был хороший, но я просто пожал плечами:

— Ага, сладковатый, правда.

— В нем есть что-то женственное, тебе не кажется?

Мне казалось. Коктейль почему-то с самого первого мгновения вызывал у меня смутное чувство смущения, замороженный банан подпрыгивал в такт музыке. Однако другие парни в баре, казалось, ничего не замечали, а все они выглядели очень круто в кожаных гетрах и прочих причиндалах.

Я утопил банан в коктейле, но он снова выскочил наверх. Не потому, что был такой надоедливый, просто удельная плотность замороженного банана ниже, чем рома и ананасового сока.

— Ничего не могу сказать насчет женственности, — сказал я. — По мне, он выглядит как парень.

Она улыбнулась, уловив мой акцент, и спросила, немного коверкая слова:

— Ты ведь нездешний, да?

— Да. Из Техаса. — И отпил глоток.

— Техас? Вот это да, черт возьми!

Она хлопнула меня по спине. За прошедшие два дня я уже успел понять, что Техас — это в некотором роде бренд. Быть из Техаса гораздо круче, чем из любого просто узнаваемого штата типа Коннектикут, или Флорида, или — ха! — Южная Дакота. Если ты из Техаса, тебя замечают.

— Я тоже хочу такой, — сказала она бармену, указав на мой «Багамалама-Диндон».

Тот кивнул. Тут она и сообщила, что ее зовут Моргана.

Мы надирались коктейлями. В результате мои воспоминания о последующих событиях становились все менее отчетливыми. Но я помню, что у нее был кот, ТВ с плоским экраном, черные сатиновые простыни и характерная насмешливая манера говорить — и все. За исключением того, что, когда я проснулся на следующее утро, меня выставили из незнакомой квартиры, потому как ей срочно надо было куда-то уходить, и вид у нее был при этом смущенный. Похмелье оказалось таким тяжелым, что я еле нашел дорогу домой. К тому времени, когда я добрался до общежития, у меня напрочь выскочило из головы, откуда начался мой путь.

Результатом этого происшествия стали вновь обретенная уверенность в общении с женщинами, медленно проявляющие себя супервозможности и тяга к мясу с кровью.

— Мы уже не раз обсуждали то, как я заразился, но я по-прежнему ничем не могу помочь вам.

— Речь не идет о помощи мне, — жестко ответила доктор. — Ты не примиришься с болезнью, пока не найдешь источник своих бед.

— Ну да, но я же пытался. Однако, как вы уже говорили, она, наверное, уехала куда-то, или умерла, или еще что-нибудь в этом роде.

Что именно с ней произошло, по-прежнему оставалось тайной. Если бы Моргана все еще околачивалась где-нибудь поблизости, мы находили бы результаты ее «работы» — по всему городу появлялись бы новые инферны, море крови всякий раз, когда она подцепляла бы в баре какого-нибудь молодого глупого техасца. Или, по крайней мере, несколько трупов время от времени.

— В смысле, с тех пор прошло уже больше года, а у нас по-прежнему никакой зацепки.

— Не было никакой зацепки, — сказала она и зазвонила в маленький тонкоголосый колокольчик.

Где- то за пределами видимости, но в пределах слышимости ее помощник застучал по клавиатуре компьютера. Спустя несколько мгновений загудел принтер, стоящий по мою сторону красной линии.

— Это совсем недавно попало мне в руки, Кэл. Теперь, когда улажена проблема с Сарой, думаю, тебе будет интересно взглянуть.

Я встал, подошел к принтеру и дрожащими пальцами взял теплый лист бумаги, скользнувший в его лоток. Это оказался отсканированный рекламный листок, какие часто раздают на улицах.

Снова сложив пальцы домиком, доктор Проликс смотрела, как я читаю:

— Не хочешь выпить? — спросила она.

4

ТОКСОПЛАЗМА

Бросьте жребий. Зад? Расслабьтесь. Голова? О, да у вас в мозгу живут паразиты! Все правильно. У половины из нас в голове живет паразит Toxoplasma gondii. Но пока не настолько сильный, чтобы пробуравить мозг.

Токсоплазма — паразит микроскопического размера. Обычно иммунная система человека держит его в ежовых рукавицах, так что, если он у вас есть, вы, скорее всего, никогда об этом не узнаете. Фактически токсоплазма не хочет быть у вас в голове. Пойманная в ловушку внутри вашего прочного черепа, подвергающаяся нападению иммунной защиты, она не может отложить яйца, а это означает, что для нее большая эволюционная игра окончена.

Гораздо охотнее токсоплазма жила бы в пищеварительной системе вашего кота, ела кошачью еду и откладывала яйца. Потом, стоило бы котику покакать, яйца выбрасывало бы на землю, где они дожидались бы других бегающих там созданий. К примеру, крыс.

Одно короткое замечание о крысах: они очень часто служат для паразитов в некотором роде поездами, перенося их с места на место. В своей работе мы называем такое существо переносчиком инфекции. Крысы ходят по всему миру и размножаются словно ненормальные. Попасть на «Крысиный экспресс» — один из главных способов, которым распространяются самые разные заболевания.

Проникнув в крысу, токсоплазма начинает производить изменения в ее мозгу. Если нормальная крыса столкнется с чем-то, пахнущим, как кошка, она пугается и убегает. Однако зараженным токсоплазмой крысам нравится запах кошек. Кошачьи «пи-пи» вызывают у них любопытство, и они будут рыскать часами, пытаясь найти источник этого запаха. А он не что иное, как кошка, которая съест их. В результате токсоплазма счастлива, потому что больше всего на свете хочет жить в кошачьих кишках.

У помешавшихся на паразитах есть сентенция, характеризующая то, чем коты являются для токсоплазмы: «конечный организм-хозяин». В конечном организме-хозяине паразит может жить припеваючи сколь угодно долго, есть на халяву, иметь множество детишек. Большинство паразитов живут в нескольких видах животных, но все они стремятся добраться до своего конечного хозяина… это рай для паразитов.

Чтобы попасть в свой рай, токсоплазма контролирует разум. Заставляет крысу разыскивать кошку и быть сожранной. Жуть, правда?

Однако с людьми ничего такого не произойдет, верно?

Ну, может быть. Однако никто реально не знает, что именно токсоплазма делает с людьми. Исследователи собирают группу людей с токсоплазмой и без нее, тестируют их, изучают привычки, расспрашивают друзей. И вот что они выясняют.

Зараженные токсоплазмой мужчины бреются не каждый день, редко носят галстуки и не любят подчиняться правилам социального общения. Зараженные токсоплазмой женщины любят тратить деньги на наряды и имеют склонность заводить множество друзей. Остальные люди считают их более привлекательными, чем незараженных женщин. В общем и целом исследователи выяснили, что инфицированные люди интереснее для окружающих.