Синее Пламя - Воронин Дмитрий Анатольевич. Страница 27

– Подразумевается, что мы можем это есть? – поинтересовался он, протягивая руку, но все еще не решаясь прикоснуться к склизким комочкам.

– Подразумевается, что сейчас ты этим и займешься, – в тон ему ответила Таяна.

– Почему я? – Он усмехнулся, стараясь придать и голосу, и лицу веселое выражение. Получилось весьма посредственно.

– Мужчина должен всегда и во всем быть первым, – безапелляционно заявила она, вонзая в серую массу большую ложку. – Приступай.

– Тэй, милая… а ты не могла бы наколдовать какого-нибудь соуса? – Он обреченно вздохнул, понимая, что стать испытателем ему все равно придется. – Или хотя бы перца.

– В следующий раз, – пообещала она, – будет тебе и соус, и специи… все, что пожелаешь. А пока только эта… это…

– А как «это» называется? – Жарову очень хотелось оттянуть эксперимент. Может быть, стоило попоститься хотя бы денек… а так свежи еще воспоминания об утренней роскошной свиной отбивной.

– Еда, – отрезала волшебница.

Осознав, что далее сопротивляться бессмысленно, Денис взял ложку, зачерпнул несколько комочков и поднес их ко рту. Запах от этой, с позволения сказать, еды исходил… не самый лучший. Определенно. Сделав над собой усилие, он закинул несколько комков в рот и принялся с глубокомысленным видом их жевать. Пища напоминала резину – и по вкусу тоже.

– Ну как?

– Есть можно… – неуверенно заключил Жаров, раздумывая, то ли проглотить, то ли деликатно удалиться в другую комнату и выплюнуть это добро. Понимая, что второй вариант Таяне не понравится, он решил все же глотать.

Она стояла и смотрела на него немного грустными глазами. Пауза затягивалась, и Денис вдруг понял, что девушка обижена… нет, это было мягко сказано, она оскорблена в лучших чувствах.

– Тэй… – он замялся, – я… я что-то не то сказал?

– «Есть можно»… – процитировала она горько. – И это все? Ты понимаешь, Денис, я только что сделала нечто такое, что и не снилось никому, понимаешь, никому из магов за последние несколько тысяч лет. Даже Эрнис на это не способна. Да, я знаю, что Зорген сумел… но у него на это ушли годы. В башне было достаточно настоящей еды, чтобы он мог спокойно экспериментировать.

– Зорген же тебе и подсказал, – поддразнил подругу Жаров, понимая, что и в самом деле повел себя неправильно, и стараясь легкой насмешкой скрыть чувство вины.

– Подсказал? – тут же взвилась молодая волшебница. – Несколько невразумительных строк ты считаешь подсказкой? Ну да, великий Страж Дьен стал у нас знатоком магии… его не удивляет, что я сумела сотворить настоящую материализацию!

– Не понял?

– Где ж тебе, – рыкнула она и только через пару минут все же снизошла до объяснения: – Понимаешь, иллюзия есть иллюзия… помнишь, Дерек рассказывал. Если то, что он творил в своей пещере, вынести за ее пределы, все рассеется, превратится в ничто. Эрнис что-то говорила о том, что у нее иллюзии получаются куда лучше. Но суть не в этом… Вдумайся, иллюзия… да, ее можно потрогать, понюхать, ощутить вкус, но на самом деле ее нет. А эта каша – есть. Понимаешь, она – есть. То, что ты сейчас проглотил, по-настоящему даст тебе силы. А вкус и вид… это дело времени и практики. Научусь, теперь это не самое главное.

– Тэй, послушай. – Жаров встал и обнял девушку. – Послушай меня, ты… ты самая лучшая, самая талантливая, честное слово. Прости дурака… я и в самом деле маловато понимаю в магии, но, думается, половина ваших магов отдали бы по десять лет жизни, лишь бы суметь сделать что-то подобное. А скорее всего они просто считают, что материализация невозможна, и точка. У них же нет ни твоих знаний, ни твоего ума…

– Пытаешься меня задобрить? – подозрительно прищурилась волшебница, но в глазах ее, уже распрощавшихся с обидой, лучились смешинки, а голос заметно потеплел. Лесть, даже грубая и неприкрытая, приятна любому. А если уж она заслуженна – то и вдвойне.

—Aгаl– расплылся в улыбке Жаров. – Тэй, радость моя… ну сделай хоть капельку соуса!

Ноэль-де-Тор, Шпиль Познания. Где-то между мирами

Огромный стол, украшенный сложным орнаментом и покрытый темным лаком, занимал почти четверть просторной комнаты – или скорее небольшого зала. Это место называлось Залом Малого Совета, и использовалось оно куда чаще, чем Зал Большого Совета – огромное помещение, куда при желании можно было поместить четыре сотни гостей, и еще осталось бы немало свободного места. Но в этих стенах не слишком часто появлялись гости, тем более в таком количестве. Куда чаще посторонних было всего лишь несколько…

А в данный момент их не было вовсе. Здесь собрались лишь те, кто имел право занимать один из высоких стульев за этим столом, простоявшим в этих стенах уже лет сто, не меньше. Предыдущий Великий Магистр испытывал к этому творению краснодеревщиков странную привязанность, а его преемник, вознамерившийся в первый же день после своего избрания расстаться с сим предметом мебели навсегда, поначалу не нашел на это времени… а потом и сам привык к огромному столу и даже стал искренне верить, что именно здесь ему как-то особо хорошо думается.

Если это и было так, то сейчас наступило самое время проверить, насколько антикварный стол помогал светлому и ясному мышлению, поскольку тем, кто собрался за этим столом, было о чем подумать. По традиции начали с вопросов малозначительных, тех, которые можно обсудить и решить походя. Один из магистров, Вершитель Поиска, щупленький старичок лет семидесяти, седой как лунь, щурился подслеповатыми глазами, разглядывая стопку пергаментных листов. Монотонным голосом он зачитывал отдельные места, в остальных случаях ограничиваясь лишь передачей общего смысла донесения и своими комментариями. Остальные слушали его вполуха, украдкой зевая и делая отчаянные попытки сохранить глаза открытыми. Двоим это не удалось… точнее, даже троим – магистр Уайн Борох в совершенстве владел искусством спать с открытыми глазами. При этом, пока его разум отдыхал, тело жило своей жизнью, время от времени покачивая головой и даже поворачивая ее в сторону источника звука. Завистники поговаривали, что тело изображало даже одобрение или несогласие, причем всегда к месту.

Сидящий во главе стола мужчина – довольно немолодой, но еще весьма крепкий для своих пятидесяти лет, с изрядно поседевшей густой гривой черных волос и внимательным взглядом столь же черных глаз – с явным неодобрением взирал на тех, кто не выдержал испытание монотонным бормотанием. Может, в иное время он сказал бы что-то резкое, но вдруг и сам поймал себя на почти непреодолимом желании сладко зевнуть. А потому взял со стола деревянный молоток и несколько раз ударил им по столешнице… возможно, слишком сильно. Бормотание тут же прервалось, и десять пар глаз обратились в его сторону – в том числе и мудрые, но в данный момент ничего не видящие глаза магистра Бороха.

– Благодарю вас, магистр Блист, но позвольте вас прервать. Большая часть того, что вы намерены нам поведать, присутствующим уже известна, к тому же у нас сегодня немало и иных проблем. Так что, с вашего позволения, перейдем прямо к делу.

– Как прикажете, Ваше Святейшество. – Блист изобразил поклон.

Великий Магистр Ярген Белидьен поднялся из-за стола и подошел к огромной, на половину стены, карте, весьма точно отражавшей все, что было на данный момент известно Ордену. Белых пятен на карте хватало, но человек внимательный мог бы заметить, что за последнее время число их заметно поубавилось, немалые участки карты сияли свежей краской.

– Итак… – Великий Магистр задумчиво бросил взгляд в сторону огромного материка, расположенного за морем к западу от земель Ордена. Здесь белые пятна сливались в одно огромное, лишь кое-где испещренное крошечными островками известных территорий. – Итак, магистр Блист, сколько экспедиций ушли в Заморье истекшим годом?