Возвращение в Тооредаан (новый вариант) (СИ) - Чекрыгин Егор. Страница 48

Игиир вообще оказался нормальным парнем… Я и так довольно легко схожусь с людьми, а тут — два летехи, успевших послужить в медвежьих углах. Два, достаточно молодых парня, с похожим жизненным опытом. Даже детство и юность у нас были чем‑то похожи. Он тоже вырос в каком‑то небольшом городке в паре дней езды от столицы, с золотой посуды не жрякал, и в шелковых подгузниках не гулял. Так что — сам бог велел нам подружиться… Не, реально. — Отличный парень, этот оу Игиир Наугхо. — Серьезный такой, молчаливый, ответственный. О своих солдатиках, он заботился не меньше чем о себе, не забывая посылать им кувшинчики вина, и закусь. Однако бдил, и когда один из его людей — здоровущий громила, с кулаками размером и весом как двухпудовые гири, начал вести себя несколько буйно — усмирил его одним взглядом… Красиво так вышло. Этакий негромкий окрик — «Рааст», и выразительный взгляд. И громила мгновенно съеживается, и даже будто становится ниже на две головы. — Сразу видно — командир!

В первый день мы с ним были на «вы», и вовсю сыпали неискренними любезностями. К концу второго… — все еще продолжали выкать, но искренности уже стало куда больше. Обсудили службу, перемыли косточки командирам, посетовали на недостаток женского общества в отдаленных гарнизонах. Отчаянно привирая — поделились военными байками и анекдотами, выдавая их за реальные случаи. В общем — все как обычно… На третий день — мы уже резались в местные шашки, вовсю «тыкали» друг дружке, и вообще — стали настолько хорошими приятелями, чтобы начать изливать друг дружке душу. — Он мне поведал про печальные материальные обстоятельства его семейства, и грустные перспективы в плане карьеры, а я ему — про то насколько неприятен вид вражеских мозгов на прикладе твоего мушкета, и насколько омерзительна вонь вывалившихся из раны кишок. Мол, потому, я и решил завязать с военной службой, и посвятить себя медицине… Врал конечно… — слегка. Хотя — кишки и впрямь воняют препротивно… Он мне поведал о том, что надеется использовать эту поездку, чтобы закрепиться на службе в Мооскаа, поскольку Даар — это дыра и кладбище надежд. А я ему вещал о своей великой мечте стать ученым человеком и постичь тайны мироздания. Дескать — даже специально для этого ваш язык выучил.

— Твой язык Иигрь. — Заметил мне на это мой новый приятель. — Он… — как бы это сказать — весьма вульгарен и груб. Тебе следует приучиться говорить, как пристало людям благородного звания.

— А что ты хочешь, друг. — Ответил я, заметив что Игиир слегка поморщился, услышав очередной простонародный оборот, но ничуть за это на него не обидевшись. — Я ведь, если не считать пары старых книжек из библиотеки отца, набирался знания языка, общаясь с погонщиками караванов в вашем Дааре. Какие учителя — такой и язык. Вот сейчас пообщаюсь с тобой, и научусь говорить правильно. Ты не думай — я человек способный, ловлю на лету! — «А ведь и впрямь». — Подумал я про себя. — «Полезно будет пообщаться с представителем местной знати, и поднабраться от него хороших манер, коли задумал пролезть в высшее общество».

— Полагаю. — Опять что‑то серьезно обдумав, кивнул головой Игиир. — Раз мы оба едем в Мооскаа, то нет причины не разделить сообща трудности этого пути. Если ты едешь одвуконь, то вполне сможешь придерживаться нашей скорости.

— За это надо выпить! — Подтвердил я разумность его решения.

Итак, дорогая кузина. Это моя вторая жертва на священный алтарь твоего любопытства, и конечно же — любопытства твоих прекрасных подруг.

…Да. Каюсь. От меня давно не было вестей. Увы — Ты должна простить мне этот грех, ибо долг подданного короля, вступил в противоречие с моим долгом перед вашим прекрасным обществом. Эта поездка, в которой столь любопытный вам генерал оу Дарээка намерен развлекаться, думаю, обернется для меня немалыми хлопотами. Почти неделю я не вылезал из библиотеки генерала, (надо отметить — весьма богатой), копируя, и освежая в памяти содержание сотен документов, которые… — впрочем, думаю тебе и твоим подругам это абсолютно неинтересно.

В общем, когда на ставшем традиционном совместном ужине, наш гостеприимный хозяин объявил, что завтра мы отправляемся в плавание — я вздохнул почти с облегчением, хотя труд в архивах, никогда не считал чем‑то неприятным и наводящим тоску.

Итак, начинаю новую главу моих приключений, которую условно можно озаглавить «Океан»… Ты знаешь, дорогая кузина, мое отношение к океану и прочим кораблям, лодкам и даже рыбе, коли она не лежит на тарелке обработанная руками искусного повара. Как сын флотского офицера, никогда не видевший отца, ибо его поглотила эта ужасная бездна воды и ужаса, я испытываю некоторое предубеждение ко всей этой «морской романтике». Так что уволь меня от описания «пенящихся волн», «буйства стихий», «восходов–закатов» и «легкой дымки над горизонтом». Об этом, в куда более искусной и живописной форме, вы с подругами сможете прочитать в каком‑нибудь новомодном романе. Да и от описания «высоких мачт» и «белоснежных парусов», так же умоляю меня избавить. Однако…

Честно говоря, я даже как‑то не сразу понял НА ЧЕМ нам придется плыть! — В состав нашей эскадры, входили два, пожалуй самых легендарных корабля нашего времени. — Знаменитый флагман флота Фааркоона, фрегат «Счастливый», и та самая «Чайка», на борту которой, по слухам, циркулирующим в вашем кружке дорогая кузина, юный и прекрасный монарх Мооскаавской сатрапии, сделал предложение своей будущей, не менее юной и прекрасной невесте, по удачному совпадению, бывшей владелицей этого удивительного корабля. (Генрал, впрочем, этот слух опроверг).

Фрегат «Счастливый» — некогда краса и гордость кредонского флота, как возможно вы слышали, был захвачен корсарами нашего героя оу Дарээка, да при этом еще и был убит адмирал республики, державший на нем свой флаг. Насколько я знаю, кредонские моряки до сих пор считают это величайшим оскорблением для себя. Ведь «Счастливый» (впрочем, тогда он носил другое название), создавался как раз для того чтобы стать грозой пиратских флотилий, но был захвачен этими самыми пиратами, едва ли не в первом же своем боевом походе. И потом, уже под личным флагом оу Дарээка — сам начал наводить ужас на кредонских купцов. Да и воякам их, тоже изрядно досталось от пушек «Счастливого» во время знаменитейшей битвы «У Ворот». Помню, пару лет назад, я помогал составлять ноту протеста правительству Республики, после попытки нескольких кредонских безумцев–патриотов, возжелавших подорвать этот корабль даже ценой собственных жизней, дабы отомстить за нанесенное оскорбление. Однако, фааркоонские егеря, охранявшие порт, успели отловить всех злоумышленников до того, как они смогли воплотить в жизнь свои преступные замыслы, и… — был изрядный скандал!

Впрочем, полагаю, дорогая кузина, что пушки, и дипломатические скандалы, не слишком‑то интересуют тебя и твоих подруг… Потому‑то собственно говоря, я и испытываю ваше терпение, оставляя самые лакомые кусочки на десерт.

Итак — «Чайка» и ее таинственная владелица!

Корабль — действительно прекрасен, и он вполне оправдывает свою репутацию самого быстроходного судна на всем Океане. Но поражает в нем даже не это, а... Говорят, раньше в Империи строили подобные корабли. Корабли, предназначенные не для войны, и не для перевозки людей и товаров, а для путешествий и развлечения царственных особ. Сейчас же, увы, даже наш король, выходя в море, вынужден довольствоваться тесной каютой обычного военного корабля, самую малость облагороженной стараниями придворных лакеев. «Чайка» же, хотя и создавалась, по уверениям нашего генерала, как торговый корабль, в последствии была переделана своей владелицей в подобную, как говорили в древности, — «jahtu». Просторные, и удобно обставленные каюты. Большой обеденный зал, где может свободно разместиться общество из полутора дюжин человек. Никакой показной роскоши, однако вся обстановка сделана из очень дорогих материалов, чрезвычайно изящно и с большим вкусом. Весь корабль, чем‑то напоминает мне шкатулку для драгоценностей, что наверняка стоит в будуаре каждой дамы. — Роскошный предмет, предназначенный хранить и оберегать настоящие сокровища! …Признаюсь, дорогие барышни, — я сразу влюбился во владелицу и создательницу, (а генерал подтвердил слухи, что Одивия Ваксай, сама участвовала в проектировании кораблей, что сходили с принадлежавших ей верфей), этого прекрасного судна, даже ни разу не увидав ее в живую. И в мою голову, невольно затесалась крамольная мысль, что может быть и правда — стоит позволить женщинам учиться, ну хотя бы на архитекторов, и тогда мы все получим возможность жить в столь же прекрасных и уютных домах. Шучу конечно! Однако, я теперь вполне понимаю несчастного сатрапа, влюбившегося в особу со столь неоднозначной репутацией. — Полагаю, это была в высшей степени выдающаяся женщина, и вероятно из нее вышла бы прекрасная жена!