Возвращение в Тооредаан (новый вариант) (СИ) - Чекрыгин Егор. Страница 49

Знаю. Вы в своем кружке, частенько перемалывали ей косточки, обсуждая слухи и сплетни, до сих пор обильно плодящиеся вокруг этой загадочной личности! И потому, конечно же, я не смог не попытаться разговорить генерала оу Дарээка на эту тему, благо — он был хорошо знаком с этой загадочной персоной… Поначалу, генерал отвечал на мои вопросы весьма неохотно. Но, у вашего покорного слуги есть свои таланты, и постепенно, проявив свое искусство дипломата, я сумел заставить нашего грозного героя, стать куда более откровенным.

Увы, первым делом должен развеять слух, будто бы оу Дарээка был влюблен в Одивию Ваксай, и задушил ее в приступе ревности, узнав, что она оказала предпочтение мооскаавскому сатрапу. Уверен, никаких «…так не доставайся же ты никому» и «…молилась ли ты на ночь…», вопреки уверениям «очевидцев» «случайно» оказавшихся «в тот момент» в спальне генерала, — не было, и быть не могло. Даже не столько по словам, сколько по тону и взгляду генерала, я понял, что он не испытывал к этой девице никаких романтических чувств, однако явно относился к ней с теплом и заботой, словно к близкой родственнице. Как, например, отношусь к тебе я, дорогая кузина.

…И да. — Генерал уверил меня, что она и правда принадлежит к древнему валаклавскому роду, эмигрировавшему в Тооредан где‑то около сотни лет назад. В этом свете, предложение руки и сердца, поступившее от Вааси седьмого, стоит рассматривать не столько в романтическом, сколь в прагматическом ключе. Ведь это дало бы сатрапу формальное право на захват Ваалаклавы, и весьма способствовало бы принятию населением тех земель, нового властителя… Впрочем, размышления об этом, скорее заинтересуют моих начальников, нежели столь юных и прекрасных созданий как ты и твои подруги.

Да — генерал подтвердил, что эта Ваксай, и впрямь показала себя весьма предприимчивой особой, сумев в короткие сроки заметно приумножить доставшееся ей от погибшего отца, богатства. И что якобы наш славный герцог Моорееко — бессменный хранитель и приумножатель казны королевства, весьма интересовался ее идеями и планами. А Ваасю седьмой, так и вовсе предлагал ей должность министра финансов всей Сатрапии. Что, впрочем, можно скорее отнести на счет пылких чувств юного жениха, нежели холодного расчета государственного мужа.

Однако — нет. Генерал оу Дарээка, с гневом и негодованием, отверг все намеки, на мужеподобие Одивии Ваксай. Утверждая, что она была вполне изящной и миловидной девицей, прекрасно воспитанной и образованной.

…И вот тут‑то вот, я и подхожу к главной загадке, которую я пока так и не смог разгадать. Ты и твои подруги, читая это письмо, наверняка заметили что я говоря об Одивии Ваксай употребляю прошедшее время. А вот генерал, всякий раз упоминая эту особу, говорит так, будто она все еще жива, и только отправилась в продолжительный вояж. Сначала, я относил это к вполне естественному нежеланию генерала, поверить в гибель человека, которого он искренне любил и уважал. Но со временем я понял, что он и правда верит в возвращение Одивии Ваксай и своего друга и помощника оу Готора Готора, так же бесследно пропавшего вместе с этой особой. Генерал отнюдь не показался мне натурой сантиментальной и склонной к долговременному сплину, скорее я готов предположить что он знает Нечто, что будет держать в большом секрете, и о чем будет молчать и в пьяном угаре, и даже под пытками. Так что, увы, — тайну пропажи невесты мооскаавского сатрапа, мне раскрыть пока так и не удалось… Но это не значит, что я не буду пытаться!

Что ж, дорогая кузина. Мы подходим к знаменитому проливу между Южной и Северной землей, — Воротам в Срединное море. Нас начало изрядно болтать на волне, (видишь, я уже научился говорить морскими терминами!), так что пользоваться письменным прибором, становится все более затруднительно. Это письмо, я передам с общей почтой в тоореданский форт на одном из островов, «затыкающем» вход в пролив. А вот следующее, боюсь, возможно будет переслать только с попутной оказией.

…На сим, позволю себе откланяться, оставаясь вашим преданным братом и другом, оу Аалааксом Вууром.

Оу Игиирь Наугхо. Десятник.

Последующая погоня, проходила без особых волнений. Спокойствие десятника было потревожено только в городке Киимр. В Киимре, караван «Стрелка» простоял несколько дней, так что невольно, отряду стражников тоже пришлось задержаться в городке, и тогда‑то, воспользовавшись подходящим моментом, Игиир наконец смог увидеть чужака собственными глазами… Поселились они в харчевне, соседствующей с большим караван–сараем. Заведение, прямо скажем, было достойно исключительно самых гадких слов. — Грязь, тараканы, клопы, отвратительная кухня и убогие комнатки на втором этаже, большую часть которых занимали весьма сомнительные личности. Зато, из окон этого второго этажа, был хорошо виден двор соседнего караван–сарая. Все остальное, было уже делом техники. Один раз увидав следы «Стрелка», там на месте непонятного освобождения бандитского полона, Хееку уже никогда в жизни, не спутал бы их с другими. А уж определить хозяина следов и вовсе не оказалось проблемой — благо, тот похоже даже и не пытался скрываться.

Зато, что‑то такое, чужак делать явно пытался, активно посещая административные здания города Киимр. Немного помахав листом с полномочиями и посветив мундиром, Игиир быстро обзавелся бездной новой информации. — «Стрелок» называл себя Иигрем Рж'коовым, рожденным в какой‑то безвестной глухомани под названием Россия. Назвался офицером в отставке, что намекало на принадлежность к благородному сословию, и это вероятно было правдой, ибо соответствовало его манере держать себя с окружающими… Да. Поручились за чужака некий кредонский купец и начальник его охраны, что уже наводило на определенные мысли… Раздав немалое количество взяток, «Стрелок» легализовался в Сатрапии, выправив себе подорожную аж до самой столицы, куда следовал якобы с целью поступить в Мооскаавский университет. Что ж — студент, хорошее прикрытие для любого вида деятельности, — окружающие относятся к ним достаточно снисходительно, и не удивляются никаким безумствам и странным поступкам этой одуревшей от переизбытка молодых сил и задора, братии.

Открыв счет в банке, положив туда весьма немалую сумму, «Стрелок» завершил работу над образом респектабельного и добропорядочного человека. Что, с одной стороны — явно облегчало работу Бюро по слежке за ним, а с другой — наводило на размышления. Человек, засветивший свои деньги в банке, явно послан не для разовой акции, а для долговременного внедрения. Вопрос — с какой целью?

Сведя эти сведения вместе, и добавив к ним всю добытую информацию по кредонскому купцу оу Моовигу, и дальнейшему пути следования его каравана, оу Наугхо отправил доклад в Мооскаа через местное отделение Бюро, и последовал далее за «Стрелком», присоединившемуся к попутному каравану. Буквально через неделю, в очередном городке, он получил инструкции, подписанные замом директора Бюро. В них десятника весьма хвалили, намекали на всяческие блага и награды, а также подтверждался приказ — по возможности, проследить и войти в доверие к «Стрелку». В отделения БВБ, в дальнейшем велено было не обращаться, зато даны адреса явок особых групп расставленных по пути следования «Стрелка», и пароли, сказав которые, можно было привлечь себе на помощь тайных агентов БВБ… Все это произвело на оу Наугхо сильное впечатление. Впервые он почувствовал, что задействован в действительно серьезной операции. Причем — играет в ней, отнюдь не последнюю роль.

Когда начались дожди, оу Наугхо опять занервничал. Будучи уроженцем этих мест, он прекрасно осознавал, что такое сезон ураганов, знал о пренепреятнейшей привычке этого природного явления начинаться внезапно, в самый неподходящий для этого момент.

Расстояние, между ним и преследуемым незнакомцем, традиционно составляющее одно дневное поприще, было заметно сокращено. И все же…