Хроники императора. Начало пути (СИ) - Мерлянов Юрий Николаевич. Страница 17

Но что следует признать, выполнение практики с сознанием по схеме уже на первый взгляд казалось достаточно сложным. Легко не будет. Будет пот, кровь и головная боль - это я так настраиваюсь на работу до упора. Без хотя бы одного признака любая тренировка бесполезна. Так что... начнем.

И сразу же вылет! Глаза закрыты, я до сих пор отрешен от всего, но уже на самом краю, еще чуть-чуть и все, буду просто сидеть с закрытыми глазами. Однако. Впечатление было такое, будто, погружаясь на глубину, пытаешься все время нащупать перед собой что-то постоянно ускользающее, словно окутанное неким барьером, не дающимся в руки, отталкивающимся от любого прикосновения. И вот, почти удалось схватить, оно у тебя между ладоней, ты сводишь руки, ощущаешь легкое, скользкое трепыхание, чувствуешь победу, сдавливаешь сильнее, пытаясь схватить, зажать, но оно вдруг пулей проскальзывает между пальцев, словно кусок мыла, а меня отдачей выталкивает на поверхность.

Не хватает концентрации, моего уровня недостаточно, я понял это с огромным сожалением. Любой мимолетный сбой в настрое - и вот результат. Вернее, его отсутствие. Дальнейшее можно было назвать битьем головой о стену. С тем же успехом. Она начала болеть. В иные моменты напряженность и концентрация достигали такого пика, что казалось, будто сознание дрожит и бьется в судорогах, не способное продолжать далее. И тогда меня выбрасывало, я открывал глаза, мотал головой, разминал шею, массировал виски, и начинал все заново. Раз за разом, спотыкаясь на одном и том же, продолжал попытки снова и снова. После очередной неудачи, активировал символ на восстановление, так тут называлась диагностика и устранение неисправностей организма. Проводилось своего рода омоложение страдающего участка, если это было возможно, если же нет - вот тут, как всегда, информация была для меня закрыта. Боль утихла, остался лишь легкий шум в ушах, но это не мешало, и я продолжил.

В общем, спорта сегодня не было, я так и не пробил головой эту стену, и это очень огорчало. Может, я что-то делаю не так? Приняв местный "душ", удобнее устроился на лежаке. Тьма.

- У меня есть вопросы.

- Слушаю тебя.

- Пытаюсь работать с сознанием по новой методике. Постоянно выбрасывает, полностью. Что я делаю не так?

- А что ты вообще делаешь?

Объяснил ему свои ощущения. Как я вижу ситуацию в целом. Что мне попросту не хватает контроля над собой. Черт! Я дурак...

- У меня и не должно было получиться, ведь так?

- Не должно. Ты и так уже все понял, еще вопросы?

- А как же возможные перспективы, сама суть слияния и все прочее?

- А с чего ты взял, что схема одноуровневая? Достигнешь нужной концентрации, откроется следующий уровень. Или ты хотел все и сразу? - в голосе откровенный смех. Я молчал.

А что говорить, дурак, он и есть дурак. Когда получал эти знания, то, по мере их поступления, становилось известным и понятным то, о чем я даже не подозревал до этих пор. И когда начинал осознанно думать про что-либо из полученного, знаний становилось больше именно об этом, словно вспоминалось давно забытое. Что нам это дает? Правильно - многоуровневую систему. И что я дурак, знавший все нужное, но не собравший все воедино.

- Если ты еще не пробовал, хочу так же отметить, что полученное ты сможешь применять только в определенной последовательности. И кстати, физподготовку я бы на твоем месте не забрасывал, - последнее прозвучало довольно сухо.

- Увлекся просто, у меня больше нет вопросов.

- А у меня нет советов, переживи эту ночь.

- И ты переживи.

- Я не живу по определению, ну да я и не куратор поведения.

- А что, и такие есть? - я немало удивился.

- Есть, конечно. Форма прощания применима только к живущим, к существующим она не применяется.

- А ты в курсе, что снаружи она уже не в ходу?

- Дикари могут делать все, что им вздумается, нам же не обязательно за ними повторять? - очередная насмешка.

- Мне они не показались дикарями.

- А многих ли ты видел? Ну да ладно, это не мой профиль. Переживи эту ночь, - и, не позволяя мне ничего ответить, выбросил в сон.

Это утро принесло только легкую головную боль, впрочем, как и многие последующие, повторяющиеся своей обычностью и предсказуемостью. Но результат, все же, был. Может, и не такой, как хотелось бы, но был, несомненно. То же время, проведенное на пике напряжения - оно увеличивалось. Мозг все так же страдал, сознание билось в судорогах, да иногда так, что это передавалось телу, и я мелко дрожал, будто каждый негативный импульс от сознания переходил в легкие конвульсии рук, ног, груди и брюшных мышц. Пахал я, в общем.

Уроки стали какие-то чудные. Монстров больше не было. Приходилось бегать, прыгать, преодолевать препятствия. Правда, все это в полнейшей темноте, потому как пятачок света не шибко быстро рос, и я довольно часто вспахивал носом землю. Про травмы и не говорю, нос, руки, ноги, ребра ломал неоднократно, о сотрясениях головы и выбитых зубах можно пьесу написать. Провоцировало же меня на это всегда разное, но неприятное: то белесая дымка, от которой трава прямо на глазах чахла и осыпалась пеплом, то какие-то мелкие прыгающие блохи, реально жрущие плоть - поздно от них рванул, то еще какая-то дрянь. В общем, стимул был. Насколько я понял, все, что я мог выработать за это время - это выносливость, ориентирование в полной темноте всеми доступными способами, ну и, конечно же, сосредоточенность на основном - на улепетывании, а не на ушибах и прочих второстепенных неприятностях, даже если это сломанная рука или нога.

Радовало то, что все физически полезное, что ощущалось в процессе урока, атрасс переносил в ощущения и память тела. То есть при длительном беге на уроке, в себя я приходил с уставшими ногами и отдышкой. Ничего не пропадало втуне, вот в чем плюс. А последующая медитация обновляла тело, сбрасывая усталость и придавая сил, давая возможность поизмываться над собой второй раз за день. Эх, такой бы распорядок мне тому, в прошлом, когда обычно сидел или перед компьютером, или с бутылочкой пива где-то, с кем-то. Подобные мысли иногда посещали и отчего-то смешили. Не то, что мне нравилась такая жизнь, и я откажусь вернуться обратно, домой, представься такой случай. Но жить по-старому я бы уже не смог. Слишком изменился, и то, что я делаю сейчас, мне ближе того, чем я жил раньше.

Так и проходи день за днем. Довольно неплохо продвинулся в медитации, удерживая сознания в нужной точке уже значительно дольше. Радовала кормежка. Хоть и была все той же баландой, но ее стало значительно больше, и я все умудрялся съедать, даже от добавки иногда отказывался бы, будь она в меню. Куратор сообщил как-то, что мой вес составил почти семьдесят пять килограмм против шестидесяти двух изначальных, и это при моем-то росте. Сложно оценивать, наблюдая себя каждый день и не имея раннего образа для сравнения. Но не верить не было смысла, около тринадцати килограмм чистых мышц, жиру то неоткуда было взяться, не тот образ жизни.

В какой-то момент, медитируя, словно проломил стену, будто скачек произошел - давишь, давишь, а потом резко проваливаешься вперед, по инерции. Из-за перенапряжения носом пошла кровь, отметил не прерываясь, просто знал, сама остановится. А сознание претерпевало изменения, подстраиваясь под новые условия - очередной уровень схемы разворачивался во всей красе. Теперь же мне стоило огромных усилий уже удержаться, не ухнуть вниз, ощущение падения то замедлялось, то вновь набирало силу, увлекая сознание все глубже и глубже, утягивая неизвестно куда. Стало страшно. Я не контролировал процесс, меня засасывало. Дыхание участилось. Это была уже не медитация. Я боролся, пытаясь вынырнуть, вернуться, всплыть. Чувствовал, как дрожат руки, как бешено вращаются бельма под веками, гулко ухает сердце, и бездна медленно, неохотно, но отдалялась. Спасся. Рано, рано мне еще с этим связываться. Открыл глаза. Спина мокрая от пота, легкая дрожь по всему телу. Нервы. Еще бы чуть-чуть, и кто знает, сидел бы тут сейчас безмозглый кусок мяса или просто сбрендившая человеческая кукла. Хотя для меня это значило бы одно и тоже - конец.