Ищейка (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 27

— Я не интересный мужчина, я следователь, — я вздохнул. — У тебя какие планы на завтрашний вечер?

— Если ничего не случится, здесь работать буду. Хочешь куда-нибудь пригласить?

— Почему бы не пригласить очаровательную девушку посидеть в какое-нибудь приятное местечко? Я крайне редко бываю в Пёстрой Луже, здесь есть достойные посещения рестораны?

— М-м… — задумчиво протянула Марена. Потом лицо её озарилось искренней и крайне злорадной радостью. — А знаешь, есть. Называется «Маски».

— Ты меня пугаешь. Почему такое кровожадное выражение лица?

— А, так, богемные взаимоотношения, — она поморщилась. — Очень интересно посмотреть на реакцию пары… знакомых, когда я заявлюсь под руку с эффектным мужчиной, да ещё и галантным, воспитанным, не позволяющим себе вольностей. А уж если учесть, что графом… И не смейся! Знаешь, как она меня достала со своим ухажёром? Купец первой гильдии, п-фе… Плешивый, сальный!

— Ладно, ладно, я понял, побуду галантным ухажёром. Если сегодня доберусь до портного, то даже постараюсь соответствовать титулу, — я поднял руки вверх. — В конце концов, я тоже очень не люблю, когда начинают пускать пыль в глаза, особенно если ничего кроме пыли нет.

— Я уже, кажется, начинаю радоваться, что с тобой познакомилась, — весело подмигнула мне художница.

— Полностью согласен, — я хмыкнул. Потом поглядел на часы (как удачно, что я вчера их не потерял; жалко было бы такую хорошую вещь) и вздохнул. День пролетел незаметно, время шло уже к пяти. — Но, увы, вынужден откланяться. Работа, работа… А ещё я обещал зайти к портному. Но завтра в шесть вечера я у вашего порога, — я поднялся и поклонился. Художница махнула мне кистью в качестве прощанья и попросила захлопнуть дверь.

Встреча с портным прошла спокойно и быстро. Приятно удивило то, что координаты старика Шера Рамо ещё сохранились в моей памяти. Следующей приятной новостью было наличие его в мире живых, да ещё и в весьма бодром состоянии. Правда, подобное впечатление — что скоро Рамо отчалит на остров Мёртвых, — производится им столько, сколько я его помню. Сухонький старичок с неопределённой родословной продолжал быть лучшим портным этого города уже не первый десяток лет, и количество его клиентов никогда не было большим.

— Господин Рамо вас примет, — сообщил явно озадаченный помощник портного, кланяясь и предлагая следовать за ним. Сначала юноша (внук? правнук?) попытался меня не пустить, заявив, что старик не принимает. Пришлось назвать свою фамилию и попросить доложить.

— Блэйк, мальчик мой, как давно ты не навещал старика, — Шер поднялся мне навстречу, распахивая объятья. Он был точно такой же, каким бывал всегда — аккуратно уложенные редкие седые волосы, белая рубашка с подвёрнутыми рукавами, жилет с доброй сотней карманов, тёмные брюки и мягкие домашние туфли. И всё та же мерная линия, висящая на шее. Сколько помню, он никогда ей не пользовался, но и никогда не снимал. Может быть, эта полоска кожи уже давно к нему приросла?

— Добрый день, господин Рамо, — улыбнулся я.

— Иди, иди, Тамир, тебя ждут дела в лавке, — старик махнул рукой на помощника, и тот поспешил скрыться. — Внук мой. Младший. Смышлёный мальчик; вот приспособил к семейному делу. А что ты так давно не заглядывал? — поинтересовался он, придирчиво разглядывая мой костюм. — Так-так, узнаю-узнаю, моя работа… Но как же это давно было!

— Работа, времени на хорошую одежду нет совсем, — я виновато развёл руками, стоически снося цепкие паучьи пальцы старика, дёргавшие меня в разные стороны за детали одежды.

— Нет, молодой человек, это просто кошмар какой-то! — вынес свой вердикт портной. — Я непременно займусь вашим гардеробом. Что желаете заказать?

— На первое время — два сюртука, трое брюк и пяток сорочек, — растерянно сообщил я.

— Как?! И всё?! — возмутился он. — Нет, это же уму непостижимо! И не уговаривайте даже, это какой-то кошмар! Что бы сказал ваш покойный отец, видя, что его сын годами ходит в одном и том же сюртуке?!

— Господин Рамо, мне элементарно жаль творения ваших рук; при моей работе они могут быть безвозвратно испорчены, — вяло попытался оправдаться я. С этим человеком спорить бесполезно. Максимум, можно высказать своё мнение и смиренно просить о милости быть услышанным и принятым к сведению.

— Не смейте оправдываться, юноша! Я знаю, где и кем вы работаете, и это не даёт вам никакого права ронять достоинство своей семьи! Минимум, семь сюртуков, парадный фрак… и ещё по мелочи! Завтра зайдёте забрать первый, и чтобы больше вас в этом старье я не видел! Я знаю, что делаю хорошие вещи, которые могут служить долго, но это не повод беречь их, как память о старой бабушке в виде её очков в ларце на каминной полке, — решительно возразил Рамо. Я понял, что моё мнение здесь и сейчас никого не интересует, и предпочёл промолчать.

— Слушаю и повинуюсь, — я коротко поклонился. — В котором часу завтра вам будет удобно?

— Другое дело, — сразу подобрел портной. — Заходи после обеда, одежда уже будет готова. А теперь иди, иди, мне нужно работать, — и он выпроводил меня из кабинета. Шер всегда, когда ругается, начинает обращаться ко мне на «вы».

Каждый раз, выходя от старика, я надеюсь, что он будет жить вечно. Это совершенно уникальный человек. Мало того, что мастер, каких во всём мире не сыщешь, до фанатизма обожающий свою работу, да ещё при этом совершенно замечательный человек. Я помню его с самого детства, а он всегда помнит всех своих клиентов и искренне за них переживает. Он шил мне, совсем тогда ещё мальчишке, первый в моей жизни форменный костюм, когда я отправился в Академию. Шил фрак к первому выходу в свет. Шил костюм, когда я…

Впрочем, что-то слишком часто последнее время я тревожу призраков прошлого и вспоминаю те страшные для меня дни. Не к добру. Хоть я и не суеверен, но накликать беду своим постоянным ожиданием страшного очень просто; это не суеверие, это закон судьбы и жизни.

Выходя из мастерской портного, я вдруг вспомнил одну прелюбопытную вещь.

У меня дома в данный конкретный момент сидит мрачный с похмелья даймон, который никуда не может выйти из-за сторожевого заклинания. Мою ж Силу! Рико меня убьёт, и будет в чём-то прав. Если он, конечно, уже проснулся. А если не проснулся, его всё равно пора разбудить: до рандеву с «заказчиком» осталось совсем чуть-чуть.

Тревога оказалась ложной. Дома царили тишина и спокойствие, огненные шары по коридорам не летали, стены не горели, предметы мебели не взрывались. Видимо, мой дражайший друг всё ещё спит.

Я повесил на вешалку плащ, разулся и взбежал по лестнице. Зашёл по дороге в кабинет, вспомнил про стопку писем и в раздражении вышел — никакого времени и желания сейчас заниматься делами или отдавать дань вежливости не было.

— Энрике, ты тут? — осторожно позвал я, заходя в библиотеку.

— М-м-м? — раздалось в полумраке. — В смысле, тут, тут, — послышалась тихая возня и ворчание.

Я отдал мысленный приказ зажечь свет. Друг сидел на диване и выглядел несколько помятым, но, вроде бы, без особых признаков похмелья.

— Как самочувствие? — участливо поинтересовался я.

— Да ничего вроде, — не слишком уверенно ответствовал даймон. — Только странно… Почему у меня такое ощущение, что сейчас уже дело к вечеру?

— Потому что оно и есть к вечеру, — насмешливо фыркнул я. — Понимаешь ли, «липучка», обитающая в библиотеке, не успела к тебе привыкнуть. Так что ты, опрометчиво телепортировавшись сюда, влип в неё, и из стазиса я тебя вытащил только около полудня.

— Тьфу. Понаставят тут, — проворчал Энрике, поднимаясь с кровати и потягиваясь. Слегка встряхнулся, и сразу стал выглядеть бодрым, отдохнувшим и довольным жизнью. Везёт некоторым, у них лицо — личина.

— Слушай, Рико, ответь мне на один вопрос. На каком моменте заканчиваются твои воспоминания о вчерашнем дне? — настороженно поинтересовался я.

— На том моменте, как я отправился к тебе домой в надежде найти тебя здесь, а не прочитать утром в газетах о твоей безвременной кончине, — мрачно хмыкнул огненный наш.