Король пиратов - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 49

— Нет! — закричал Робийард, едва осознав ее намерение. — Она нужна…

Он замолчал и поморщился, увидев, что Арабет вытащила кинжал и продолжала наносить удары один за другим, пока вопли Валиндры не сменились сдавленным хрипом.

Мэймун все же подбежал к Арабет и оттащил ее от жертвы. Робийард позвал жреца.

Чародей махнул рукой первому же проходившему мимо клирику, хотя и понимал, что уже слишком поздно и в лечебных молитвах нуждаются многие другие люди.

— Что ты наделала? — спросил Робийард.

Арабет только всхлипывала, но смотрела на опустошенное поле битвы, а не на свою поверженную жертву.

— Она заслуживала худшего, — ответила Арабет.

Робийард, глядя через ее плечо на обломки Главной Башни Гильдии Чародеев, на мужчин и женщин, погибших в этом сражении, не смог ей возразить.

Глава 17

Последствия

В процессе извлечения сильно побитого, но живого Дюдермонта из-под земли Мэймун не мог удержаться от ироничной мысли: как много людей — они лежат повсюду на этом страшном поле — будут вскоре зарыты в землю, и все из-за решений этого самого человека.

— Мне говорили; что нельзя бить лежачего, — пробормотал Мэймун, чем привлек к себе внимание Робийарда, Арабет и даже едва дышавшего Дюдермонта. — Но ты идиот, мой славный капитан.

— Следи за своими словами, молокосос, — одернул его Робийард.

— Лучше промолчать и утаить правду, чем оскорбить власть имущего, да, Робийард? — грустно усмехнувшись, поинтересовался Мэймун.

— Напомни-ка мне, почему «Морская фея» не отправила тебя на дно во время наших многочисленных встреч на море, — угрожающим тоном сказал чародей. — А то я позабыл.

— Наверняка из-за моего обаяния.

— Прекратите, вы, оба! — крикнула им Арабет, не сумев сдержать дрожи в голосе. — Оглянитесь вокруг! Неужели это зрелище вас не останавливает? Неужели не сдерживает вашего соперничества? Неужели надо сейчас искать виноватых?

— А как же не искать виноватых? — возразил Мэймун, но осекся под сердитым взглядом чародейки.

— Это все из-за огромного количества людей, лежащих на этом поле, — сказала Арабет более спокойным тоном. — Живых и мертвых…

Мэймун тяжело сглотнул и обернулся к Робийарду, но маг тоже не проявлял желания спорить, да и трудно было что-либо возразить Арабет при виде ужасной картины бойни. Они наконец подняли Дюдермонта, и в этот момент вторая спасательная группа обнаружила лорда Брамблеберри.

Покрывавший его толстый слой земли защитил лорда от убийственного взрыва, но в то же самое время и погубил, перекрыв доступ воздуха. Молодой аристократ из Глубоководья, полный амбиций и идей, полный решимости завоевать себе громкую славу, был мертв.

В тот день не было никаких празднований победы, а если кто-то и веселился, радостные голоса тонули в горестных рыданиях и воплях.

Всю ночь и весь следующий день бригады спасателей отделяли мертвых от живых и оказывали помощь тем, кому еще можно было помочь. Робийард в сопровождении небольшого отряда обследовал развалины всех четырех башен и обнаружил немало подручных Арклема Грита, но все они сдавались без боя. Желание сражаться испарилось у оставшихся чародеев, как только они убедились в неукротимой злобности своего бывшего великого архимага.

Лускан заплатил неимоверную цену — более трети жителей еще недавно оживленного города были мертвы.

Но война закончилась.

Капитан Дюдермонт грустно покачал головой.

— Что это значит? — закричал на него Реджис. — Только не говори, что он пропал!

— Друг мой, пропало очень много людей, — стал объяснять Дюдермонт. — После взрыва, разрушившего Главную Башню, произошел мощнейший выброс всех видов магической энергии, и не только разрушительной, но и деформирующей. Люди сгорали заживо, взрывались, трансформировались, и многие, очень многие, были просто унесены из этого мира. Мне говорили, что некоторые воины были полностью уничтожены, даже их души распались и превратились в ничто.

— А что произошло с Дзиртом? — не унимался Реджис.

— Это нам неизвестно. Его так и не нашли. Как и многих других. Мне очень жаль. Эта утрата так терзает меня…

— Замолчи! — заорал на него хафлинг. — Ты ничего не понимаешь! Робийард пытался тебя предостеречь, и многие другие тоже. Но ты никого не послушал. Ты выбрал бой, и посмотри, к чему это привело всех нас!

— Хватит! — проворчал Робийард и с угрожающим видом шагнул к хафлингу.

Дюдермонт молча остановил его. Он понимал, что резкие слова Реджиса вызваны горестным чувством утраты. Да и как могло быть иначе? Гибель Дзирта До'Урдена причинила настоящее горе хафлингу, который почти полжизни провел рядом с темным эльфом.

— Мы не могли знать, что Арклем Грит способен на такой отчаянный шаг, мы даже не подозревали о его исключительном могуществе, — тихо заговорил Дюдермонт. — Но сам факт, что он решился на это, только доказывает необходимость его изгнания любыми средствами. Рано или поздно он все равно прибег бы к этим разрушительным мерам, и, возможно, еще более сильным. Раз уж он способен выпустить мертвецов из Иллуска, раз приказывает своим магам издеваться над горожанами, значит, он недостоин быть правителем Лускана.

— Ты так говоришь, словно этот город нуждается в лидере, — заметил Реджис.

— Лусканцы сражались рядом с нами плечом к плечу, — разволновался Дюдермонту и сопровождавший его жрец положил руку на плечо капитана, чтобы напомнить ему о необходимости сохранять спокойствие. — Каждая семья сейчас испытывает не меньшее горе, чем ты, можешь в этом не сомневаться, свобода далась им слишком дорогой ценой.

— Это их свобода, им за нее и платить, — огрызнулся хафлинг.

— Дзирт пошел со мной по доброй воле, — напомнил ему Дюдермонт, и жрец едва не силой вывел его из комнаты.

— Ты перекладываешь вину на плечи человека, и так согнувшегося под ее тяжестью, — сказал Робийард.

— Он сделал свой выбор.

— Так же, как и ты, и я, и Дзирт. Мне понятна твоя боль — Дзирт До'Урден был и моим другом тоже, — но сможет ли ее облегчить твоя брань в адрес капитана Дюдермонта?

Реджис хотел что-то ответить, хотел возразить, но лишь молча бросился на кровать. Зачем?

Зачем все это?

Он вспомнил о Мифрил Халле и подумал, что пришло время возвращаться домой.

***

Демонические чудовища казались продолжениями бесконечной тьмы, и Дзирт даже не мог определить их размеров и формы. Не мог он увидеть и то, каким природным оружием они обладали, так что сражался, лишь повинуясь инстинкту, и уклонялся от ударов благодаря отличной реакции.

На победу рассчитывать было невозможно. Он останется жив, пока его рефлексы позволят отражать натиск сгустков тьмы, пока в руках достаточно сил, чтобы поднять мечи и отсечь змееподобную голову, грозящую вцепиться в горло, или огромный кулак, нацеленный в череп.

И он продолжал драться мечами и рычанием отрицая собственную смертность. Дзирт сражался и убегал, снова сражался и снова убегал, все время отыскивая место, где можно было бы перевести дух.

Но находил только новых врагов.

Огромная черная тень поднялась перед, ним, и навстречу с молниеносной скоростью и неизмеримой силой устремились сразу три пары рук. Понимая, что справиться с ними нереально, Дзирт пригнулся к самой земле, намереваясь откатиться в сторону и атаковать чудовище сбоку.

Но оно уже было готово, и как только он попытался вскочить, обнаружил, что завяз в плотной луже застывшей слизи.

Чудовище нависло над ним, выпрямившись во весь рост, вдвое превышавший рост нормального человека. Монстр широко раскинул могучие руки и заревел, предвкушая победу.

Дзирт, освободив из слизи одну руку, сильно ткнул его мечом в ногу, но это вряд ли могло бы остановить чудовище.

Но когда Гвенвивар со всей своей мощью обрушилась на волчью голову и вместе с чудовищем рухнула на землю, все мысли о тщетности борьбы мгновенно испарились.