Дар Миррен - Макинтош Фиона. Страница 41

Уил кивнул.

– Думаю, вы правы, сир.

Он был рад, что они с королем достигли взаимопонимания. Слушая Валора, Уил вспомнил о сестре, брошенной в темницу Стоунхарта. Илена находилась в смертельной опасности. Селимус мог расправиться с ней в любую минуту. Но Уил не сомневался, что Ромен сдержит слово и спасет ее.

Его мысли прервало появление Валентины.

Мужчины встали, когда она вошла в кабинет. У Уила перехватило дыхание, как только он взглянул на нее. Кожа Валентины после купания приобрела здоровый розоватый цвет, и ее хорошо оттеняло простое платье рубинового цвета. Ее роскошные иссиня-черные волосы свободной волной падали на плечи и спину. Валентина не носила украшений и не пользовалась румянами или пудрой. Тем не менее, своей редкой красотой она была способна пленить сердце любого мужчины.

Дочь Валора была высокой, стройной и гибкой. Уилу она показалась чрезмерно худощавой. В мужском платье Валентина походила на мальчика, но в ней не было и следа юношеской угловатости. Подойдя к отцу, она поцеловала его в щеку.

– Вот так-то лучше, – снисходительно улыбаясь, промолвил король. – В этом одеянии ты по крайней мере похожа на принцессу.

– Мне больше нравится тот костюм, который я только что сняла, – заявила Валентина и повернулась к Уилу: – А этот очаровательный наряд я надела в вашу честь, господин генерал.

Уил, у которого горло перехватило от волнения, что-то пробормотал в ответ и смутился, чувствуя, что выглядит смешным и неуклюжим.

– Давайте поужинаем, – предложила Валентина, садясь за стол.

Мужчины последовали ее примеру.

Ужин стал для Уила настоящей пыткой. Он робел и заикался во время разговора, а когда Валентина наклонялась, чтобы положить себе на тарелку кусочек того или иного блюда, молодого генерала охватывало непривычное волнение. Тайком посматривая на красивую девичью грудь, видневшуюся в низком вырезе платья принцессы, генерал ощущал тяжесть в паху. Когда же принцесса устремляла на него взор ярко-синих глаз и задавала вопросы с таким видом, как будто его мнение было для нее самым важным на свете, он совсем терялся. В какой-то момент Уил с удивлением обнаружил, что слышит биение собственного сердца и стук крови в висках. Ничего подобного с ним еще не случалось.

Валентина же говорила и говорила, легко перескакивая с одной темы на другую. Рассказав гостю о своем новом жеребце, она стала жаловаться на плохую изгородь, защищавшую с севера королевские виноградники.

– Завтра же поеду туда, – заявила она. – Козы, овцы, дикие лошади – все, кому не лень, проникают через дыры в заборе и едят наш чудный виноград. Не жди меня раньше вечера, отец. Я должна взглянуть своими глазами на то, что там творится.

Валор с притворным отчаянием взглянул на Уила.

– Ты видишь, что я не имею над ней никакой власти, – пожаловался он гостю.

– Не расстраивайся, отец, надо мной ни один мужчина никогда не будет иметь власти, – заявила Валентина, нежно глядя на Валора.

После этих слов сердце Уила дрогнуло. Внезапно он понял, что должен во что бы то ни стало помешать Селимусу жениться на Валентине. Веселой, живой, целеустремленной и талантливой девушке нельзя связывать жизнь с высокомерным и жестоким Селимусом. Эти двое возненавидят друг друга с первого взгляда, и тогда между соседними королевствами вспыхнет еще более ожесточенная вражда.

Валентина и Селимус могли повторить судьбу Магнуса и Аданы. Только Валентина в отличие от Аданы не была расчетливой и бездушной. Брак с Селимусом несомненно погубит ее. Взгляд Уила упал на голубую жилку, пульсировавшую на белоснежной шее Валентины, и ему стало нехорошо от одной мысли, что Селимус посмеет прикоснуться к этой прелестной девушке.

Прервав разговор, Уил спросил, как ему пройти в уборную. Заметив внезапную бледность генерала, Валор показал ему на маленькую дверь, скрытую висевшим на стене гобеленом. В уборной Уил попытался собраться с мыслями. Протерев лицо полотенцем, смоченным холодной водой из стоявшего на умывальнике кувшина, он сокрушенно покачал головой. Положение было трудное. Ему предстояло сделать выбор между Иленой и Валентиной. Может быть, еще раз поговорить с Роменом и заключить с ним сделку, подумал он.

– С вами все в порядке, Уил? – коснувшись его руки, спросила Валентина, когда он вернулся за стол.

От ее прикосновения его бросило в дрожь.

– Простите меня за не совсем уместное замечание, но в жизни не видел столь прекрасной уборной, – сказал Уил, борясь с желанием поцеловать руку Валентины.

Король и принцесса рассмеялись.

– Нет, правда, – пожав плечами, смущенно продолжал Уил, – у нас в Моргравии отверстия в уборных, например, намного уже.

– Вы не находите, что это не очень подходящая тема для разговора за ужином? – спросила Валентина.

Ее глаза искрились от смеха.

– О, простите, – спохватился Уил, бросив на нее виноватый взгляд.

– Не надо извиняться, – сказала Валентина. – Мне намного приятнее беседовать с вами, чем с друзьями отца. Вы мне нравитесь, Уил. Мне по душе ваше смущение и робость.

И лицо принцессы озарилось улыбкой.

– Я – солдат, ваше высочество, – сказал Уил. – И не привык к общению с дамами.

И то была чистая правда. Валор сдержанно кашлянул.

– Давайте перейдем к делу, – сказал он. – Валентина, дорогая моя, генерал приехал сюда с важной миссией. Он сообщил, что король Моргравии делает тебе предложение. Именно этот вопрос мы и обсуждали до твоего прихода.

Валентина на мгновение замерла, перестав жевать, но выражение ее лица не изменилось.

– И о чем вы успели договориться? – с невозмутимым видом спросила она. – К какому решению пришли?

– Ты, наверное, и сама об этом догадываешься. Такой брачный союз принес бы мир нашим народам, которые долгое время враждовали друг с другом, и положил бы конец кровопролитным войнам.

Валентина положила вилку и взглянула на короля.

– Но я даже не знакома с королем Моргравии, отец. Если, конечно, не считать знакомством короткую встречу, произошедшую много лет назад, когда мы были еще детьми.

– О, тогда ты была еще совсем ребенком, дитя мое!

– Да, и к тому же ужасной толстушкой, – добавила Валентина. – Но…

– Я хотел сказать не об этом, – перебил ее король. – Тебя тогда было очень легко довести до слез. Но с тех пор ты сильно изменилась. Ты стала прелестной девушкой, Валентина, и многому научилась. Я и мечтать не смел о том, что ты когда-нибудь станешь такой красивой, сильной и уверенной в себе. Я горжусь тобой, дитя мое, и уверен, что любой король с радостью назвал бы тебя своей королевой.

– Спасибо, отец. Но подумай о том, что мы его совсем не знаем.

– Это не беда. Вместе с нами за столом сидит человек, который может рассказать о Селимусе. Давай, Уил, убеди мою драгоценную девочку в том, что она будет счастлива с вашим королем.

Уил поднес к губам свой кубок и залпом его осушил. В этот краткий миг он мысленно попросил у Илены прощения.

– Я не буду это делать, сир, – спокойно промолвил он, поставив пустой кубок на стол.

– Это еще почему? – изумился Валор.

Валентина внимательно посмотрела на Уила. Он чувствовал, что у него горит лицо. Мысли путались. Неужели любовь с первого взгляда действительно существует? Его мать верила в это. Она как-то рассказала сыну о своей первой встрече с Фергюсом Тирском.

Уил любил вспоминать те счастливые времена, когда подолгу беседовал с матерью в ее покоях. В тех комнатах было много красивых, необычных вещей, привлекавших внимание мальчика. Обставлены они были со вкусом, но без излишней, бросающейся в глаза роскоши. Фергюс называл жену своим сокровищем. Когда Хелина смотрела на мужа, выражение ее глаз становилось еще более мягким и проникновенным. В те редкие дни, когда Фергюс навещал семью в Аргорне, Уил часто замечал, как его родители обмениваются нежными взглядами.

Ему нравилось ездить верхом с отцом и Герином по окрестностям Аргорна. Фергюс и Герин относились к нему как к взрослому мужчине и разговаривали с ним на серьезные темы. Речь шла главным образом о военных походах, об ответственности за состояние родового поместья и о чести семьи. И все же больше всего на свете Уил любил сидеть у ног матери, занимавшейся рукоделием, и слушать ее рассказы. Она не раз описывала первую встречу с прославленным генералом, произошедшую в Рамоне, куда король Магнус и его военачальник заехали, возвращаясь с северной границы королевства.