Ближе - Гордон Родерик. Страница 10

Честер даже не пытался остановить Марту, когда она сказала, что собирается взломать дверь. Коттедж стоял в безлюдном месте, никаких датчиков сигнализации видно не было. Они снова обошли коттедж, Марта разбила окно доской, отодвинула задвижку и пролезла внутрь. Честер последовал за ней, испытывая некоторую неловкость от того, что делает… Но усталость от жизни под открытым небом, болезни и собственной слабости оказались сильнее.

Кроме того, хоть они этого, возможно, и не осознавали, на них обоих действовала земная гравитация, особенно на Марту. Им действительно нужно было отдохнуть в человеческих условиях.

Исследовав содержимое буфета и холодильника на кухне, Честер отказался от предложения Марты приготовить ужин, удовлетворившись банкой консервированной фасоли, которую съел холодной.

Поднявшись в спальню и увидев чистые, застеленные свежим бельем постели, Честер решительно направился в душ. После того как ему удалось разобраться с бойлером, потекла теплая вода.

Он и понятия не имел, какое это наслаждение – смыть с себя всю грязь последних месяцев. Когда кожа порозовела и заскрипела под пальцами от чистоты, Честер расслабился под теплыми струями, наслаждаясь теплом и покоем. Потом он обследовал гардеробную и нашел подходящие по размеру джинсы и футболку. Поймав свое отражение в большом зеркале, улыбнулся:

– Носки. Мне нужны чистые носки.

Он натянул чистые носки на чистые ноги и с наслаждением пошевелил пальцами. Честер чувствовал себя намного лучше. Настолько, что был готов встретиться с любыми испытаниями лицом к лицу.

– Чистые сухие носки. Да, именно так! – воскликнул он, вставая.

Он спустился вниз предупредить Марту, что собирается прилечь и поспать в одной из спален. Проходя через гостиную, он резко остановился, замер – не в силах справиться с чувствами. На тумбочке стоял телефон.

Это была та самая возможность, о которой он мечтал.

Он мог позвонить Дрейку или даже маме с папой. Честер подумал о своих родителях. Он должен был дать им знать, что с ним все в порядке, что он жив и здоров – он не говорил с ними несколько месяцев, с тех самых пор, как они с Уиллом спустились в ту роковую ночь в туннель под домом Берроузов…

Затаив дыхание Честер поднял трубку и послушал гудки. Он едва сдерживал радостное возбуждение, начав набирать домашний номер.

– Привет, мам… привет, пап… – шептал он в гудящую трубку, молясь, чтобы родители оказались дома или, чего доброго, не переехали…

Нет! Думай о хорошем!

Он успел набрать всего несколько первых цифр, когда сильный удар по затылку погрузил его в беспамятство…

Глава 5

Дрейк резко открыл глаза и уже через секунду скатился с кровати и был на ногах.

Он находился в темной комнате, и комната эта была ему совершенно не знакома. Впрочем, за свою жизнь он так привык просыпаться в незнакомых комнатах, что не собирался тратить время на попытки вспомнить, как он сюда попал. Воздух в комнате был прохладный и свежий, и Дрейк уловил слабое гудение кондиционера.

Висок пронзила резкая боль, Дрейк приложил руку ко лбу и опустился обратно на кровать. Только сейчас он понял, что почти полностью одет, не хватает только носков и обуви. Под ногами он ощутил мягкий ворс ковра…

– Иисусе! Где я…

Этот вопрос он задавал себе уже бесчисленное количество раз – в разных местах, где ему доводилось приходить в себя…

Он вновь поднялся с кровати, нашарил ночник на прикроватной тумбочке, но уронил его на пол. Опустился на колени, чтобы поднять, и застонал от боли в виске, когда яркий луч ударил ему в глаза.

Уилл и Эллиот страшно удивились бы, увидев его сейчас, а может быть, и не узнали бы вовсе. Недельная щетина превратилась в настоящую бороду, лицо осунулось, под глазами залегли черные тени. Обычно коротко стриженные волосы отросли, а сейчас еще и свалялись с одной стороны – он спал на одном боку.

Все еще держа лампу в руках, он с трудом вернулся на кровать, сел на край. Провел языком по сухим, шершавым губам, ощутил привкус алкоголя.

– Водка? Что ж я творил-то…

Кусочки воспоминаний пересыпались в голове, с трудом складываясь в картину вчерашнего вечера. Он вспомнил, как завернул в бар, кажется, в Сохо, чтобы напиться. Вероятно, удалось. Голова сейчас просто взорвется.

Однако головная боль – ничто по сравнению с тем жутким чувством одиночества и опустошенности, которое продолжало им владеть. Вся его жизнь потеряла смысл.

Впервые за долгие годы он был один. Ни плана, ни цели. Много лет назад Дрейк был завербован в тайное общество, группу, которая боролась с расой стигийцев, населявшей подземелья под Лондоном. У них был свой подземный мегаполис – Колония, – однако влияние стигийцев не ограничивалось только им. Стигийцы стремились свергнуть мировой порядок в Верхоземье, и щупальца их зловещей организации, словно споры ядовитого гриба, проросли на поверхность Земли буквально повсюду. Стигийцы веками трудились над тем, чтобы ослабить власть верхоземцев и полностью подчинить их себе.

Последняя миссия Дрейка против них закончилась поражением и полным крахом. Предполагалось, что он должен выманить одного из самых влиятельных вождей стигийцев, запустив дезинформацию о том, что в его руках находится последняя ампула со смертоносным вирусом Доминионом. Выманить и захватить, разом обезглавив этот враждебный народ. «Передача» ампулы должна была пройти в доме миссис Берроуз, матери Уилла, в Хайфилде, чтобы придать происходящему достоверности. Однако все пошло не так, как они планировали. Стигийцы всегда обгоняли их на шаг – так был захвачен и обезврежен главный помощник Дрейка, Лезерман, а потом и все остальные его люди были выведены из строя неизвестным инфразвуковым оружием.

Дрейк почти не сомневался, что его люди погибли – стигийцы были жестоки и безжалостны к противнику. Во время операции исчезла миссис Берроуз, Дрейк был уверен, что она тоже погибла. Насколько он знал, выжил только он сам, благодаря неожиданной помощи странного отряда…

– Выпить… Мне надо выпить…

Он пробормотал это, чтобы перестать думать. Вспоминать. Дрейк считал, что не заслуживает жизни. Страшные потери, гибель его людей, тех, за кого он отвечал – все это было непереносимо. Дрейк со стуком поставил лампу на тумбочку, поднялся и медленно побрел к окну.

– Какого дьявола! – воскликнул он, едва успев поднять жалюзи. Дневной свет ударил по глазам, и в голове что-то взорвалось.

Дрейк был смущен и ошарашен увиденным. С высоты третьего или четвертого этажа он смотрел на Темзу и на солнце, поднимающееся над Канареечной верфью.

Дрейк обернулся и начал осматривать комнату. Она была довольно большая, с красными обоями, украшенными орнаментом. На стенах висели картины в резных рамах, на большинстве были изображены батальные сцены, преимущественно времен Крымской войны. Кроме большой двуспальной кровати в комнате были стол и платяной шкаф – старинные, темного дерева, возможно, красного. Это могла быть комната в отеле, но в отеле не из дешевых.

– Я умер и попал в Хилтон… – пробормотал Дрейк, обшаривая комнату в поисках мини-бара. Ему срочно требовалось опохмелиться, чтобы прошла голова и чтобы из нее улетучились воспоминания о погибших по его вине людях.

Он посмотрел на закрытую дверь, но не стал ее открывать, а вернулся к окну, прислонился горящим лбом к холодному стеклу. Тяжело вздохнул. Налитые кровью глаза бездумно следили за полицейским катером, поднимавшимся по Темзе в сторону Тауэрского моста.

В дверь постучали.

Дрейк выпрямился и замер.

Дверь открылась, и в комнату, держа в руках стакан, вошел тот, кто спас его в Хайфилде. Он рассказал Дрейку, что когда-то был одним из Граничников, солдатом элитного подразделения стигийцев, славившихся особой жестокостью и беспощадностью…

Было очень странно видеть этого бывшего безжалостного убийцу в серой спортивной куртке, фланелевых брюках и коричневых мокасинах. Несмотря на свое состояние, Дрейк слабо улыбнулся.