Ближе - Гордон Родерик. Страница 11

– О, вот и мой друг-стигиец… неплохое местечко ты выбрал.

Голос бывшего Граничника прозвучал немного гнусаво. Говорил он отрывисто и немного… старомодно.

– У меня несколько владений в Лондоне, но я предпочитаю дни свои коротать именно здесь.

Дрейк кивнул в сторону окна.

– Надеюсь, в окна других твоих… владений видно картинки получше. – Он помолчал и снова посмотрел на стигийца. – Так вот, значит, как я оказался здесь? Ты приволок меня из бара прошлой ночью. Ты считаешь себя моим ангелом-хранителем?

Стигиец не ответил, лишь протянул Дрейку стакан. Оказывается, в нем была не вода, а сок. Дрейк разочарованно понюхал его.

– Апельсиновый? – Он сделал большой глоток, и ароматная жидкость освежающей волной омыла пересохшее горло. – Впрочем, очень хороший.

– Свежевыжатый, – ответил стигиец.

Дрейк с силой помассировал переносицу, пытаясь собрать мысли воедино.

– Послушай, дружище… Я знаю, ты считаешь себя моим должником за то, что я присматривал за Эллиот, но поверь, теперь мы квиты. Ты вытащил мою задницу из той заварухи в Хайфилде. Ты вернул долг, и мы в расчете.

Стигиец кивнул.

– Да, я благодарен тебе за помощь моей дочери Эллиот. Одна она бы не выжила. Пора – очень опасное место, я это знаю едва ли не лучше всех. – Он присел на край кровати: – Но видишь ли…

– Что же? – нетерпеливо спросил Дрейк. Голова не проходила, и терпение его было на исходе.

– Если ты не возьмешь себя в руки, Дрейк, мои люди доберутся до тебя. Тебя нейтрализуют.

С этими словами он выключил все еще горевший ночник, словно подчеркнув значение своих последних слов.

Дрейк смущенно кашлянул.

– Я обычно себе такого не позволяю… ну, как прошлой ночью. Это было впервые.

– Сдается, что подобные «впервые» случались с тобой не однажды… А ты помнишь, что, когда бармен отказался тебя обслуживать, ты был очень груб с ним? Ты орал на него, называя проклятым стигийцем. Тебя все слышали. Все посетители.

Дрейк посмотрел на него и попытался защититься.

– То, что я делаю и говорю, касается только меня! Если я захочу…

Он неожиданно почувствовал сильную усталость. Зачем он пытается что-то объяснять этому человеку?

– Да неважно. Скажи, а тебе-то что в этом?

– Эллиот. Ты сказал, она где-то там, в Поре. Мне понадобится твоя помощь, чтобы спуститься туда и забрать ее. Потом я, в свою очередь, помогу тебе. Думаю, от помощи ты не откажешься.

Дрейк изучал бесстрастное лицо со впалыми, бледными щеками и угольно-черными провалами глаз. Это было лицо заклятого врага, одного из тех, с кем Дрейк долгие годы яростно сражался не на жизнь, а насмерть. Сейчас этот враг сидел напротив, в паре метров от Дрейка, а Дрейк пил выжатый его руками сок. Более того, этот враг просил Дрейка о помощи и предлагал в ответ свою. Фантастика!

Дрейк сухо рассмеялся:

– А какого дьявола я должен тебе верить? Насколько я успел изучить стигийцев, это может быть одна из ваших любимых ловушек. Ты меня используешь, а потом вместе со своими людьми вытрясешь из меня все, что я знаю. Плавали – знаем!

– Нет. Я уже говорил тебе. Я больше не Граничник. Я сам себе вынес смертный приговор, уйдя из их рядов.

– Мои соболезнования. Покойся с миром и все такое, – саркастически ответил Дрейк. – Значит, дезертировал из своей банды маньяков-человеконенавистников? Ты меня извини, но даже если ты сказал правду… что это доказывает? То, что ты – предатель и тебе нельзя доверять?

– Эллиот доказывает все. – В голосе стигийца прозвучал холод, он явно был обижен и рассержен. – Я был приговорен в тот момент, когда женщина из Колонии родила от меня ребенка. С тех пор я умер для моего народа.

– Почему это?

– Во всех наших книгах и учениях говорится, что мы, стигийцы, – высшая раса. Еще до Римской империи мы правили своим миром и влияли на ваш мир.

Стигиец засунул руки в карманы. Это был профессиональный воин, убийца из элитного подразделения, но вместе с этим в нем было и что-то неуловимо… профессорское. Словно ему приходилось когда-то читать лекции с кафедры.

– Возможно, ты и не поверишь, но мы не всегда скрывались в местах, подобных Колонии. В разные эпохи мы жили на разных континентах, стараясь не собираться слишком большими сообществами, чтобы не привлекать к себе внимания. Тогда бы нас неминуемо уничтожили. Именно в те времена и появился закон, ставший для нас нерушимым и главным – нам нельзя иметь детей от чужаков. «Книга Катастроф» говорит: «Чистота есть святость».

– И ты нарушил…

– Межрасовые браки ведут к уничтожению расы. Дилюция – так мы это называем. Разбавление крови. И я нарушил этот закон, самый строгий и нерушимый закон моего народа. Не только моего. Если бы про Молли – это мать Эллиот, – и меня узнали, то казнили бы и ее, и меня. Колонисты линчевали бы ее, стигийцы – меня. Не говоря уж об Эллиот, она ведь полукровка. Молли сделала вид, что больна, и ей удалось скрыть беременность, а потом ее семья спрятала Эллиот. Но чем старше становилась девочка, тем яснее становилось, что она несет в себе чужую кровь.

Дрейк молча кивнул, и стигиец продолжал:

– К сожалению, если бы Эллиот не сбежала в Пору, рано или поздно она была бы казнена. В ней ведь течет стигийская кровь.

Черные глаза стигийца бездумно следили за крошечным самолетом, чертившим в утреннем небе белую линию. Покачав головой, он негромко сказал:

– Она должна была бежать. За все эти годы… словом, родилось достаточно много детей от смешанных браков. Знаешь, как их называют? Сушеные детки.

– Почему… сушеные? Я никогда не слышал такого названия… – В горле у Дрейка внезапно пересохло.

– Потому что их сбрасывали в Пышущую Мэри. Там жарко… – Стигиец невозмутимо посмотрел на Дрейка: – Ну так что? Мы будем… сотрудничать?

– Я должен сказать тебе честно, Граничник. Я – пас. – Дрейк вдруг почувствовал страшную усталость, даже плечи опустились. – Все, за что я брался, окончилось крахом. Погибло в пламени и под огнем твоих… коллег. И ты зря теряешь время, пытаясь втянуть меня в свои игры.

– Все зависит от того, какую именно игру ты имеешь в виду, – спокойно проговорил стигиец. – Кроме того, подумай, что ты можешь сделать, имея в союзниках стигийца. Того, кто знает все их секреты. Кого-то изнутри.

Легкая улыбка тронула губы Дрейка, словно он не воспринял эти слова всерьез.

– Хочешь сказать, что присоединишься ко мне в борьбе против собственного народа? Поможешь мне уничтожить твою расу?

Стигиец поднялся и шагнул к двери.

– Нет. Я не согласен с тем, что они творят, но это не значит, что я хочу гибели моему народу. Я не стану делать ничего, что могло бы уничтожить даже Граничников. И я не позволю причинить вред жителям Колонии, включая Молли.

– Разумеется, нет! – Дрейк едва не поперхнулся от возмущения. – За кого ты меня принимаешь?!

Стигиец кивнул.

– Хорошо. Мне не нужно объяснять тебе, что некоторые из стигийских предводителей, включая близнецов, которые известны тебе под именами Ребекка-один и Ребекка-два, перешли к решительным действиям и слишком жестким мерам. Мы считаем…

– Мы?

– Я один из тех стигийцев, кто не согласен с политикой террора в отношении Верхоземья, например, с применением биологического оружия вроде Доминиона. Мы считаем, что верхоземцы сами ослабят себя до такой степени, что в один прекрасный день мы почти без усилий захватим власть над вами.

– Другими словами, хочешь сказать, что мы убьем себя сами, без вашей помощи? Но если у вас такие разногласия с вашими руководителями, почему вы не выступите против них?

Стигиец ничего не ответил на это, но выражение его лица было достаточно красноречиво.

– Понятно, плохая идея! – пробормотал Дрейк. Рука стигийца сжалась в кулак.

– На этом этапе истории мы оба не хотим одного и того же. Вполне достаточно для сотрудничества, не так ли?

Чем дольше Дрейк обдумывал предложение стигийца, тем ярче разгорались его глаза. Он нервно взъерошил волосы, потом попытался пригладить их… и коротко кивнул стигийцу: