Маг Эдвин и император (СИ) - Зинченко Майя Анатольевна. Страница 25

Захватив бритвенные принадлежности и полотенце, я отправился наверх. Нужно было снова стать прилично выглядящим человеком. Мне бы не хотелось, чтобы при моем появлении младенцы начинали заходиться криком, а нервные девицы визжать и падать в обморок. В ванной я нашел маленькое замурованное в стену зеркало. В нем нельзя было толком рассмотреть лицо, поэтому бриться пришлось приняв забавную позу. Конечно, откуда Руби Пушистому знать про эту ежедневную мужскую пытку, если его лицо все покрыто шерстью?

В комнате было мало вещей и все они были прикручены или прикованы. Что поделаешь, воровство в нашем мире не редкость. Выплеснув в ведро ставшую ненужной воду, я улыбнулся своему отражению. В конкурсе красоты участвовать не стоило, но к людям можно было выходить без опаски. Впечатление портили только покрасневшие от недосыпания глаза.

— У вас есть общая карта империи? — спросил Фаусмин, после моего возвращения.

— Конечно. Хотите посмотреть?

Он кивнул и я, отыскав карту, разложил ее на столе.

— Хм, она отражает реальное расположение дел?

— Ей всего пятьдесят лет. Если и есть отличия, то небольшие. Горы, во всяком случае, на своих местах, да и реки в прежних руслах. Хотя с тропинками через болота могут быть проблемы. Но ведь нас не интересуют болота. Мы же идем на юг, а не на запад. Вот страна Белых песков, — я провел пальцем по карте, обведя страну по контуру. — А вот и столица — город Зорах, что в переводе означает «Белоснежный». Дворец Магерона находится здесь.

— Далеко… — пробормотал император, прикидывая расстояние на глазок.

— Если бы вы были магом, я мог бы провести вас по Часовой Тропе, но для человека без способностей этот путь закрыт.

— Эта та самая тропа, которую проложили мистики? — заинтересовался Фаусмин. — Волшебная тропа в Подземелье?

— Да, именно она.

Идея воспользоваться Часовой Тропой всегда выглядела очень заманчивой. Этот путь, проложенный некогда исчезнувшим народом, позволял магу всего за час оказаться на месте, независимо от того, как далеко оно расположено. Но для того, чтобы найти Тропу необходимо спуститься в полное опасностей Подземелье.

— Даже будь у меня магические способности, я бы не стал ею пользоваться. Тот, кто становится на нее, уже не возвращается.

— А как же я? Мне неоднократно приходилось это делать.

— Судя по тем слухам, что о вас ходят, вы необычный человек, — сказал Фаусмин и с усмешкой добавил, — если человек вовсе. По-моему богиня удачи приходится вам близкой родственницей.

— Что-то я этого не замечал. В самой Часовой Тропе нет ничего страшного. Гораздо опаснее во время ее поисков находиться в Подземелье, а они могут затянуться на несколько дней.

— Я бы хотел взглянуть на мир вашими глазами, — неожиданно сказал император. — Должно быть ваша реальность сильно отличается от моей. Вы видите то, что никто больше не видит, можете проникнуть туда, куда другим путь закрыт.

— Ваше Величество, вам бы не понравилось увиденное, — откровенно ответил я. — Вы никогда не задумывались, что если куда-то путь закрыт, то закрыт он не зря? Иногда мне кажется, что я более совершенное творение природы, а иногда — что все маги ее ошибка. Когда-нибудь природа перестанет делать ошибки и волшебники перестанут рождаться.

— Но магия ведь останется?

— Конечно, но только никто не сможет ею пользоваться. Магия будет так же разлита в воздухе, — я медленно провел руками перед собой, — но никто не сможет ее коснуться. В Невидимых Помощников перестанут верить, потому что некому будет их увидеть, мир станет правильным, понятным, не допускающим разночтений.

— И очень скучным, — добавил Фаусмин.

— Вы правы.

— Не хотелось бы мне в нем родиться. Кстати, я должен вас попросить… — он нервно потер переносицу, — если со мной что-нибудь случится, вы должны будете забрать камень, кольчугу, меч и передать их преемнику.

— Простите, а если вас кто-нибудь съест целиком? В таком случае, мне следует подождать, э…

Император побледнел и крепко сжал губы.

— В этом случае ничего передавать не надо, — выдавил он через силу. — Вы первый человек, который обращается со мной подобным образом. Ни такта, ни уважения. Это поразительно!

— Зато я всегда говорю то, что думаю. Это издержки призвания. Произнося заклинания нельзя кривить душой.

— Неправда, призвание здесь ни при чем. Все дело в вашем скверном нраве. Мои волшебники ведут себя совсем иначе.

— А вы бы предпочли, чтобы я придерживался дворцового этикета? Так я его все равно не знаю.

— Вы неисправимы маг Эдвин и когда-нибудь поплатитесь за это. Надо быть гибче — это я говорю для вашего же блага. А теперь вернемся к карте, — он нахмурился. — У вас есть грифель?

Такими темпами я скоро переквалифицируюсь из магов в секретари. То карту, то грифель… Хорошо хоть сапоги не просит почистить.

Мы сообща проложили маршрут, при чем император над ним особо долго не раздумывал. Прямая линия его вполне устраивала. Если бы я знал, что все властители мыслят столь масштабно, не замечая таких мелочей как километровые овраги, реки, непроходимые вересковые холмы и лес, полный всякого зверья, я бы проявил больше инициативы. Но уже было слишком поздно.

Рядом с таверной стояла лавка, принадлежащая брату Руби, который приторговывал всякой всячиной, в том числе и готовой одеждой. В ней мы подобрали подходящий наряд моему спутнику. Его дорогой костюм привлекал к себе ненужное внимание. Хватит и того, что я был в мантии мага, которую трудно скрыть. Фаусмин поморщил нос, но надел кожаную куртку, какую носят охотники и длинный плащ с капюшоном. У императора с собой было только золото, поэтому платить лавочнику пришлось мне. Фаусмин сначала хотел взять на себя все расходы, но после того как я настоятельно попросил его не сверкать золотыми, если нет желания сегодня же общаться с бандитами, он спрятал монеты.

Попрощавшись с трактирщиком, который подмигнул и пожелал мне удачной охоты, мы сели на отдохнувших лошадей и выехали на тракт. В это время года здесь было людно. Длинные ряды повозок груженных различным товаром растянулись на многие километры. Все время пока мы ехали, рядом с нами обязательно плелся какой-нибудь торговый караван. Люди попроще, вроде крестьян и коробейников шли пешком, обходя конных стороной.

Охранники караванов лениво обозревали окрестности, флегматично поплевывая, нередко прямо на спину какого-нибудь бедолаги-крестьянина. Можно было сказать, что все их тревоги уже остались позади. На тракт редко нападали, никому не хотелось связываться с имперскими патрулями.

Внезапно мирная картина была нарушена. Я привстал на стременах: впереди поднимался столб пыли, откуда доносились истошные крики.

— Быстрее сворачиваем! — я направил лошадь на обочину.

— Почему? — непонимающе спросил Фаусмин.

— Сюда несется трок!

Остальные путешественники тоже засуетились, освобождая дорогу. Торговцы в срочном порядке сдвигали телеги. Громыхание колес вместе с воплями грифона наводили на жуткие мысли. Моя лошадь испуганно шарахнулась и я едва ее успокоил. Трок приближался слишком быстро, его скорость многократно превышала допустимую.

— Что за идиот им правит?! — возмутился Фаусмин. — Он же сейчас разобьется.

Я был согласен с императором. Троком трудно управлять, во всяком случае, на выполнение сложных маневров он точно не рассчитан, поэтому гнать так не следовало. Троки вообще не для простых смертных. Этим транспортом могут пользоваться только люди, состоящие на государственной службе: маги вроде меня, священнослужители или советники, и то лишь в случае необходимости. Иначе бы наши дороги могли бы стать самым опасным местом во вселенной.

Рев запряженного в трок грифона стал оглушительным. Когда он поравнялся с нами, я непроизвольно втянул голову в плечи. В этот момент одна из его осей треснула и трок, увлекаемый огромным колесом, подпрыгнул вверх и в мгновенье ока оказался в воздухе. Я успел увидеть испуганные глаза мальчишки, сидящего в кабине. Еще мгновенье и трок упадет прямо на повозки торговцев.