Королевское чудовище - Кашор Кристина. Страница 50

— Ну, хорошо, еще пятнадцать тысяч разбросаны по всему северу. А у Мидогга сколько? Мы вообще имеем представление? Двадцать тысяч? Двадцать одна? И кто знает, на что ему взбредет в голову напасть — на крепость моей матери, на Срединный форт, или на Половодный, или на саму Столицу — и пройдут дни, даже недели, прежде чем нам удастся собрать войско и дать ему отпор.

— Он не может спрятать двадцать тысяч воинов, — возразила Клара, — особенно когда мы их так ищем. Даже в Малых горах ему не спрятаться, а уж сюда незамеченным не добраться ну просто никак.

— Мне нужен Бриган, — проговорил Нэш. — Я хочу, чтобы Бриган приехал, сейчас же.

— Приедет, когда сможет, Нэш, — сказал Гаран, — мы держим его в курсе событий.

Файер невольно коснулась разума испуганного короля в попытке умерить его тревогу. Нэш почувствовал, что она делает, и потянулся к ее руке. С благодарностью и с чем-то еще, что не сумел сдержать, король поцеловал ей пальцы.

Глава двадцать первая

Ежегодное празднество при деллийском дворе, на которое приглашались все, кто имел хоть какой-то вес в королевстве, было частью сложной политической игры. Семь внутренних дворов превращались в бальные залы, где верные союзники короны и предатели вместе танцевали, попивали вино из кубков и притворялись друзьями. Приезжали все, кто способен был осилить путешествие, только Мидогг с Гентианом обыкновенно не решались показаться — слишком уж неправдоподобны были бы с их стороны изъявления преданности. И целую неделю дворец сходил с ума от наплыва слуг, стражи, домашних питомцев и от бесконечных капризов гостей. В конюшнях было не протолкнуться, и лошади то и дело начинали нервничать.

Брокер как-то объяснял Файер, что торжество всегда устраивают в январе, чтобы отпраздновать то, что дни начинают становиться длиннее. Декабрь был отведен на приготовления. На всех этажах дворца Файер то и дело натыкалась на ремонтные работы, со стеклянных потолков свисали мойщики окон, а с балконов — полировщики стен, занятые приведением стекла и камня в надлежащий вид.

Гаран, Клара, Нэш и Файер тоже готовились. Раз Гентиан намеревался убить Нэша с Бриганом через несколько дней после праздника, а затем сбежать в Половодный форт и начать сражения, значит, Гентиана и Гуннера требуется убить во время бала — а еще, возможно, придется избавиться от леди Маргды, если она будет путаться под ногами. Потом Бригану нужно будет самому поспешить в Половодный форт и, затеяв битву в пещерах, взять войска Гентиана врасплох.

— Сражаться в туннелях, — покачал головой Гаран, — да еще в январе. Не завидую я им.

— Так что нам делать с севером? — снова и снова спрашивал Нэш.

— Может, удастся узнать о планах Мидогга у Маргды на балу, — предположил Гаран, — перед тем как мы ее убьем.

— И вообще, каким образом мы собираемся это провернуть? Три убийства! — Нэш с диким взглядом мерил комнату шагами. — При них постоянно будет охрана, они никого близко не подпустят, а во дворце нельзя начинать войну. Невозможно придумать худшего времени и места для того, чтобы тайно прикончить целых трех человек!

— Сядь, брат, — сказала ему Клара. — Успокойся. У нас еще есть время все подготовить. Что-нибудь придумаем.

Бриган обещал вернуться во дворец к концу декабря. Он написал откуда-то, неизвестно откуда, что послал воинов в имение лорда Брокера, чтобы привезти того на юг оказалось, что бывший командующий предложил юному преемнику помощь на случай, если и вправду разразится война. Эта новость Файер просто ошеломила — она за всю свою жизнь не помнила, чтобы Брокер ездил дальше, чем в соседний город.

По ночам, в сопровождении своей охраны, тоскуя по обществу Бригана, она всматривалась в раскинувшийся перед ней город и пыталась осознать, что грядет.

Воины короля на севере обыскивали горы, туннели и все обычные места дислокации войск Мидогга. Разведчики прочесали Пиккию, юг и запад. Все без толку: либо Мидогг спрятал свои легионы с необычайной изобретательностью, либо заставил исчезнуть с помощью волшебства. Бриган послал из резервных войск подкрепления в крепость Роэн, в Срединный форт и на южные золотые рудники. Количество воинов, размещенных в Столице, тоже заметно выросло.

Со своей стороны, Файер принялась мучить капитана Харта расспросами о торговце зверями Каттере и мальчишке-туманщике с разными глазами. Но Харт утверждал, что ничего об этом не знает, и в итоге Файер пришлось ему поверить. В конце концов, мальчик, по-видимому, не имел никакого отношения к приготовлениям к войне — как, собственно, и браконьер, и второй чужак, появившийся в ее землях на севере, и лучник, которому вздумалось любоваться видом из ее окон. К чему же они тогда имели отношение — это сейчас не интересовало никого, кроме самой Файер.

— Ты меня прости, Файер, — отрезала Клара. — Уверена, это все очень зловеще и все такое, но у меня нет времени ни на что, что не связано с войной или праздником. Разберемся с этим потом.

Единственным, кому было не все равно, оказался Арчер, но какой от него прок, когда он убежден, что причина всего происходящего кроется в чьем-то желании отобрать у него Файер.

Однако вскоре выяснилось, что у Клары все же нашлось время на кое-что, помимо войны и праздника. Она ждала ребенка.

Принцесса рассказала об этом Файер в Погребной гавани, чтобы рев водопада не дал никому, даже стражам, подслушать их разговор. Клара говорила прямо и спокойно, и когда Файер свыклась с новостью, то поняла, что не особо и удивлена.

— Я была неосторожна, — сказала Клара. — Мне никогда не нравились эти травы — от них подташнивает. К тому же до этого я еще ни разу не беременела — и, наверное, убедила себя, что просто не могу. И вот расплачиваюсь за свою глупость, потому что теперь меня тошнит от всего.

Файер она больной не казалась — в последние недели она как будто была в добром здравии и спокойна как никогда. Но ей было известно, что Клара — хорошая актриса и, возможно, лучшая кандидатура для подобного происшествия. У нее есть и деньги, и поддержка, и она будет выполнять свой долг до того самого дня, как родится ребенок, и продолжит сразу после. А еще она будет сильной, уверенной матерью.

— Отец — Арчер, — добавила принцесса.

Файер кивнула. Так она и предполагала.

— Когда ты ему расскажешь, он ничего для вас не пожалеет. Ручаюсь.

— Это все неважно. Для меня важно только то, что ты думаешь. Я сделала тебе больно тем, что прыгнула к нему в постель и оказалась настолько глупа, что позволила случиться тому, что случилось?

Файер посмотрела на нее изумленно и растроганно.

— Ты совершенно определенно не сделала мне больно, — сказала она твердо. — У меня нет никаких прав на Арчера, и я его не ревную. Обо мне можешь не волноваться.

— Ты такая странная, — вскинула брови Клара.

Файер пожала плечами:

— Ревности самого Арчера всегда хватало на то, чтобы внушить мне отвращение к этому чувству.

Клара посмотрела Файер в лицо, прямо в глаза, и Файер ответила на ее взгляд с прямотой и спокойствием, чтобы Клара убедилась в ее искренности. Наконец она кивнула.

— Для меня это огромное облегчение. Прошу, не говори моим братьям, — добавила она, и впервые в ее голосе проскользнула тревога. — Они все тут же взовьются и захотят порвать его в клочья, и тогда я сама разозлюсь. У нас слишком много других забот. Худшего времени для этого нельзя было и придумать. — Мгновение она помедлила, а потом закончила мысль с откровенностью: — К тому же я не желаю ему зла. Возможно, Арчер не подарил мне всего, о чем я мечтала. Но не могу отрицать: то, что он мне все-таки подарил, было восхитительно.

Но не все готовы были с радостью принять подобный дар.

Марго, стражница Файер, спала с нею в спальне всегда, а Муза с Милой сменяли друг друга. Однажды на рассвете Файер, проснувшись, почувствовала, что кого-то не хватает, и поняла, что Мила в ванной — ее тошнило.