Дети Мира - Пекур Екатерина. Страница 58

И на самом деле фраза, которая горела на моём языке, была куда длиннее. Я могла бы им сказать, что если бы, паче чаяния, мы с Каруном не разбились и смогли вернуться домой — через пару недель я бы уже получала зарплату в третьем отделе. Что двое суток назад я была морально готова к этому и даже рассматривала это будущее, как притягательное, интересное и даже счастливое. Хотя бы потому, что для моей жизни это была какая-никакая смена обстановки. Не факт, конечно, что всё это хорошо бы для меня закончилось. Но ясный и непреложный факт — я была на волосок от того, чтобы граница между мной (почти своей в Горной Стране) и офицером контрразведки да Лигаррой стёрлась.

Но я всего этого не сказала вслух. Произнеся этот обезоруживающий монолог, я бы, конечно, блеснула красноречием и остроумием. Но такими вещами хорошо козырять, если ты сам — образец надежности и порядка. А так было очень вероятно, что в итоге я обезоружу сама себя. Мне вообще перестанут доверять. Уж пусть думают, что я смирились.

Тень. Как же часто в жизни мне приходилось так поступать… И за что я так прицепилась к да Лигарре? — может за то лишь, что он запросто позволял мне рычать вслух (а не про себя) и делать то, что я захочу. Это было мудрее. Он сразу понял, что на деле мне не хватит ни силы, ни храбрости даже чтоб муху оглушить. Что мне самой нужна защита, беспрерывно, круглосуточно, а бить слабых — не слишком-то достойно. А какой смысл пакостить и давить, если ты по-настоящему сильный и мудрый человек? Ничего не нужно доказывать. Никому и себе в первую очередь. Ты просто делаешь своё дело. А всякие глупые санды, оказывающиеся на пути, могут даже хамить без всякого страха — это не те вещи, на которые стСит отвечать злом. Он же понял — потому и прощал. Не со зла же я ему хамила. По глупости, и, может быть, для привычной самозащиты. А потому, наверное, абсурдно, но он оказался чуть ли не единственным человеком в моей жизни, на которого я ни разу серьёзно на обиделась. Который ни разу не сделал мне ничего плохого. Странно, такая жуткая личность. Странно — но закономерно…

Глава тринадцатая

Советники разошлись. Мы остались с отцом в пустой гостинной, и я обнаружила, что на моих коленях всё так же лежит мокрое полотенце, которым я сушила волосы.

— Они тебя напугали? — тихо спросил отец.

Я подумала и сказала:

— Не знаю.

— Я просил Ларнико погодить с визитом, но они примчались, как ветром надутые. Наверное, думали, что если они тебя застанут врасплох, ты будешь откровеннее…

Я меня возникло мрачно-ироничное ощущение, что я снова в плену у да Райхха. Или в третьем на допросе. Интересно, люди при власти всегда так себя ведут? Стараются согнуть тебя в самой неудобной позе и добиться своего?

— Тень им на хрен.

— Ты раньше так не ругалась, — покачал головой отец.

— Я раньше всего этого не переживала… — в сердцах буркнула я, немного смутившись.

— И стала ты куда твёрже и злее, — продолжал отец, — Жаль, что нам с тобой и до моего ухода не удавалось видеться регулярно, а теперь и вовсе столько лет прошло! Наверное, я что-то упустил. Ты изменилась, Санда. Очень. Не могу сказать, что повзрослела… Но тебя как броня покрыла.

Я улыбнулась, как мне показалось, несколько беспомощно. Если бы смог понять, что броня эта была заимствованной… Скопированной или одолженной у другого человека. Я и сама ловила себя на мысли, что начала так поступать, так общаться с людьми и так выражаться, как Карун. Просто мастер-класс прошла по защите и нападению из-за угла.

— И кто тебя только таким словам научил? — мягко пожурил меня отец, — И так себя вести?

Я помолчала и ответила:

— Он.

Как мне показалось, вздрогнув, отец проговорил:

— Не самый хороший учитель для молодой женщины.

— Не стану с тобой спорить. Факт свершившийся. За эту неделю я не раз попадала в такие передряги, где покрыть Богов матом — самое то что надо. И не доказывай мне, что тебе это не очевидно, и что для тебя это действительно важно в такой ситуации.

Отец остолбенел, а я с опозданием напомнила себе, что передо мной не да Лигарра. Я только что впечатала отцу, что он либо лицемерит, либо ни Тени не смыслит в жизни. Но я была… обижена. Отец не стал на мою сторону перед лицом Совета. То есть как бы стал — но пользой он считал не то же самое, что я. При том я не верила, что он был так слеп, что не сознавал очевидного. Как и члены Совета. А что они хотят — чтобы я смирилась с казнью человека, которого я считала другом и которому столько раз была обязана жизнью, а в ситуации с Рунидой — ещё и достоинством?! Эта сволочь могла меня изнасиловать — хорошо ещё, что я это поняла с таким опозданием!

Мы с отцом оба помолчали, а потом оба же сказали:

— Извини.

Заулыбались. Всё-таки мой отец — хороший и мудрый человек.

— Как мне теперь быть? — тихо спросила я.

— Начинай учиться. Я позвоню своему приятелю, его зовут Лак'ор. Профессор Лак'ор. Пожилой, уважаемый человек. Он преподаёт в одной из местных школ, но имеет большой опыт обучения сайти с поздним проявлением Дара. Хотя, признаюсь, до тридцати лет тут никто не дотягивает — но я подозреваю, что Лак'ор, уж прости меня, с радостью вцепится за возможность тебя изучить, — улыбнулся отец, — Впрочем, твоя задача не меняется. Учиться и начинать понимать себя. Дар, единожды проявившись в одном из компонентов, имеет свойство лавинообразно проявляться во всех остальных. И чем старше носитель Дара, тем быстрее это происходит. С учётом твоего возраста — тебя ждут очень напряженные дни или недели. Хотя может быть и так, что полёт — это единственное, что тебе дано.

Хотя тревога не отпускала меня, я ощутила любопытство.

— А у Дара есть много компонентов?

— Конечно. Полёт — лишь малая доля умений бризов. Но — самая частая, и нередко принимаемая за эквивалент силы.

— Частая — а что, не все бризы летают?!

— Иногда — нет. Некоторые компоненты в той или иной степени вытесняют способность к полёту. Но они редко проявляются даже у чистокровных бризов. Таково, например, Прозрение — Дар видеть истинную суть вещей. Или Зов Земли — Дар выращивать растения со скоростью, превыщающей нормальную в сотни раз. Есть и другие.

Теперь я слушала отца, разинув рот.

— Дар может быть сильным или слыбым независимо от чистоты крови. Всем нам даны мышцы — но не все способны носить большие грузы, — пояснил он, — А опытный взрослый бриз умеет даже со слабой силой Дара добиться бСльших результатов, чем самый одаренный юнец. Кроме того, все компоненты могут проявляться с разной силой. В разных пропорциях комбинироваться.

— А что мы ещё умеем?

…В этот миг я это и сказала. «Мы»… Я каким-то чудом впустила это в себя. Не знаю. Потом я не раз переживал это ощущение — впускание в себя (по крайней мере, я звала это так), и оказывалось, что именно так… Впрочем, я забегаю наперёд. Но я сказала «мы»… Я назвала себя бризом. Именно тогда.

— Из базовых навыков — терморегуляция; регуляция, как я уже говорил, зачатия; почти у всех есть Исцеление — правда, лишь некоторые могут им эффективно пользоваться. У Исцеления есть близкие по сути, но куда менее гуманные дарования — но им Мастера обучают специально, и редко кто этим пользуется. Всего насчитывается около 15 компонентов. Возьмёшь книжку — прочитаешь. Да и Лак'ор тебе многое объяснит.

— А что значит — Исцеление?

— Дар заживлять и восстанавливать касанием, путём передачи своих сил другому. Подразумевает также способность видеть или ощущать сквозь живую ткань — никак иначе Целитель не соориентируется. Больных в Горной Стране почти нет. Зато хорошие Целители нарасхват. Впрочем, этот Дар есть у многих, просто мало у кого он достигает нужной силы, да ещё и специальное обучение необходимо. Хотя при том наши тщательно изучают медицину как таковую — в низинном смысле слова. Но гораздо лучше.

— А зачем? — забеспокоилась я, — Если можно касанием… ну, так как ты сказал?