Громбелардская легенда - Крес Феликс В.. Страница 104

Снова собравшись в «Горном ветре», четверо не скрывали своих опасений. Они не справились… и не следовало ожидать, что их предводительнице это понравится.

И все же была надежда, что еще не все потеряно. Их товарищ, Вемир, лучший разведчик Хель-Крегири, тоже исчез. Вемир был опытным шпионом, отменным знатоком горных селений и бездорожья. Но прежде всего — он был котом. Воином-гадбом.

Они рассчитывали, что он сумеет передать им весточку.

6

— Князь, — сказала Н. Р. М. Верена, — ты что, и в самом деле предпочитаешь спать с этими книгами, а не со мной?

Рамез вскочил, сбросив на пол пачки страниц.

— Я просто задремал. Правда…

Она сделала три шага, с любопытством разглядывая убранство холодной комнатки. Она была здесь раза два или три, но довольно давно. Кровать (скорее широкая койка с брошенными на нее шкурами), конторка, дубовый стол, простой стул… и книги. Сокровища ее мужа.

— Я с трудом это понимаю, — сказала она. — Манускрипты, хроники, летописи… Мальчишки играют в рыцарей. Рыцари играют в посланников. Хм, интересно, в кого играют посланники?

Она бросила на него короткий взгляд. Он открыл было рот, но она махнула рукой. Наброшенная на спину шкура степной пантеры чуть сдвинулась, обнажив плечо. Она была истинной дочерью Армекта, женщиной, рано ставшей красавицей и долго остававшейся молодой. В двадцать восемь лет у нее было тело юной девушки. Тем более что она не рожала.

— Ох, не говори уж ничего! — фыркнула она. — Знаю, знаю… Ты не хочешь меня здесь видеть, знаю, понимаю. Воистину, вы как дети, что прячут в разных тайниках свои сокровища. Я росла вместе с тремя братьями, похоже, ты порой об этом забываешь. В дворцовых садах у них были свои тайные укрытия, уже не помню, что в них лежало… Какой-то хлам. По большому секрету и за немалую плату, — продолжала она с легкой усмешкой, — я узнавала, что проеденная ржавчиной железяка — это меч Бесстрашного Демона или еще какой-нибудь легендарной личности. Мальчишки выросли, но ничего не изменилось. Я обнаруживала, что у них и теперь есть какие-то сокровища. Конь, которого держат где-то за городом… Охотничья хижина в глухой чаще, старше самого Армекта… Любовница… Пергаменты. — Она поскребла ногтем лежащий на столе свиток. — А знаешь, что и мой отец тоже… Властелин Вечной империи, самый могущественный человек на свете… о-о… — Она приложила палец к губам, сдерживая смех. — Даже тебе я не скажу, чему он предавался «в глубочайшей тайне».

Она присела на край стола, обнажив бедро.

— Для чего это все? — спросила она уже совершенно серьезно. — У тебя ведь есть летописцы, секретари… Тем временем ты забываешь о важных делах, забываешь обо мне…

— Я ведь просил, — негромко прервал он ее, — чтобы ты сюда не приходила. Это неподходящее место для женщины. Я ни о чем не забываю, в эту башню ухожу на одну ночь в неделю, а порой и реже. Сегодня же… ты не поверишь, сколь важным может быть то, что я пытаюсь выяснить.

— Ну да, уснув с головой в чернилах. — Она постучала себя по лбу, показывая на место, где гусиное перо оставило след на лице князя-представителя; жест, впрочем, выглядел весьма двусмысленно. — Какие же это важные исследования? В конце концов… А знаешь, что у меня есть?

Она распахнула шубу. К обнаженному животу она прижимала тонкую пачку исписанных страниц.

— Я купила это для тебя, — сообщила она. — Я не вполне представляю их ценность, поскольку ты не научил меня оценивать подобные вещи.

— Что это? — удивленно спросил он. — Ты купила это… для меня?

— Ну да.

Она протянула руку. Он схватил страницы и бросил взгляд на первую.

— Старые легенды моряков из Лонда, — взволнованно прошептал он. — Знаешь, что это?!

— Немного знаю… Читала.

— Ты это читала? — Он не мог поверить.

— Я хотела знать, что покупаю. Даже спрашивала мнение…

— Мнение? Но во всем Громбе я один имею о подобных вещах хоть какое-то понятие! — раздраженно воскликнул он.

— Ну ударь меня, рыцарь, — спокойно предложила она.

Рамез замолчал.

— Прости, — смущенно сказал он. — Это огромная неожиданность для меня, Верена. И огромное удовольствие.

Она кивнула.

— Здесь не место для женщины, — с едва заметной горечью сказала она, слезая со стола. — Больше не буду тебе мешать.

Он остановил ее.

— Верена… — поколебавшись, проговорил он, — тебе… интересно читать подобные вещи?

Она подняла брови.

— Честно говоря… ну что ж, это ведь не армектанские песни. Этот язык… Хеевеш рахгх'еено ал'коо, хасахак-гааре… — с усилием произнесла она. — Ох, мне и в самом деле никогда не одолеть громбелардского.

Рамез помрачнел.

— Но все-таки, — продолжила она, — я не знала, что это так интересно. Жаль. Ты столько лет держал меня вдали от своих книг.

Решившись, он взял небольшой свиток и подал ей.

— Прочитай.

Текст был на двух языках, по-армектански и по-громбелардски.

— «Предъявительница сего имеет право видеться со мной всегда и везде, в любое время дня и ночи. Н. Р. М. Рамез, представитель импе…» А это еще что? — изумленно спросила она. — Пропуск для любовницы?

— А знаешь, ваше высочество, — неожиданно весело сказал Рамез, — почти. Несколько лет назад она сидела на этом столе, так же как ты только что. И надеюсь, она не догадалась, сколь аппетитно для меня выглядела…

— И ты смеешь говорить мне подобное?

— Скажу и больше, если захочешь выслушать.

Она задумалась.

— Что, нечто такое, после чего я устрою тебе скандал? А впрочем… Может быть, и пусть. — Она пожала плечами.

— Успокойся, — сказал он, с трудом скрывая улыбку. Затем он посерьезнел.

— Вскоре после того, как я стал представителем в Громбе, в горах вспыхнула большая война… Нет, тебя здесь еще не было, — напомнил он. — Но ты наверняка об этом слышала. Разбойники резали друг друга, мне же обязательно хотелось, чтобы в дело вмешался легион. — Он покачал головой. — Признаюсь, тогда я еще не слишком знал местные взаимоотношения. Женщина, носившая одну из самых знаменитых фамилий в Дартане, помогла мне избежать ошибок. «Самая удивительная женщина Шерера…» — Он задумался. — Так она о себе говорила… и воистину не без причины. Вся эта история — до сих пор тайна, — продолжал он. — Надо полагать, ты догадываешься, сколь несподручно мне было признаться, что я вел переговоры с главарем разбойников? Тем более что бывшая посредником в переговорах особа, тоже… хм… с не слишком чистой репутацией, оказала мне в конце личную услугу.

— Узнаю я наконец, кто эта удивительнейшая из женщин? Об услуге предпочитаю не спрашивать.

— Кто она… была. Громбелардская легенда, о которой ты наверняка слышала. Ее называли королевой или госпожой гор. У нее было прозвище Охотница.

— О? — удивилась Верена. — Да, я слышала.

— Я вручил ей это письмо. — Он показал на свиток пергамента. — И я знал, что делаю. Поверь: она ни разу не злоупотребила следовавшими из него привилегиями. А вчера… нет, позавчера… пришел ко мне человек, который утверждает, что является кем-то вроде опекуна этой женщины. Она лишилась разума. И речи.

Княгиня удивленно смотрела на него.

— Старик хранит ее вещи, — пояснил Рамез. — Он просматривал их в поисках чего-нибудь, что помогло бы ему найти причину ее безумия. Он нашел мое письмо и пришел ко мне, я же велел ему привести свою подопечную сюда. И, собственно, это и все, если бы… если бы не мои книги.

— Не понимаю.

— Я упоминал о личной услуге, которую она мне оказала. Ох, не будь же ребенком, княгиня… Так вот, Охотница была приемной дочерью Дорлана, величайшего мудреца Шерера. Зная, что я люблю историю, она передала мне оставшееся после него наследство. — Он обвел вокруг рукой. — И поверь, это бесценные вещи. Я делаю нечто, чем занимаются только посланники: изучаю истины, записанные в Книге всего, в которую каждый из мудрецов Шерни вносит очередные крупицы знаний. И, кажется, я понимаю некоторые из законов всего.