Вавилонский голландец - Гарридо Алекс. Страница 53

А Эвридика складывает карты, грустно самой себе улыбается. Ну да, а ты чего хотела? Молодой-голодный, насытится – уйдет, да и не с ним бы тебе жить. А с кем? Да ни с кем! Город хоть и маленький, да велик, мужчин много, а гадалка – почти ведьма, про нее и слово-то дурное побоятся сказать. Да и то – к кому женщины плакаться бегают, кому тихим шепотом самые стыдные тайны свои доверяют? Помнят женщины: рожь высокая секрета не сохранит, тростник выдаст, а Эвридика назавтра не то что кому-то – самой рассказчице виду не подаст, будто знает про нее лишнее. Эвридике чужие тайны не для того нужны, чтобы сплетничать или хвастаться. Просто в каждой, самой обычной истории хоть одна яркая ниточка да найдется. Собери их, сплети – вот и готов цветной ковер сказочный.

Сидит Эвридика над своим ковром: тут подтянет, там лишнее выдернет, пылинку смахнет, складку разгладит. Давно уже готов – пора расставаться.

А вот и Норин голосок звенит-заливается:

– Корабль! Корабль пришел!!!

И бегут на пристань горожане, даже бабка Хельга на своей коляске – и та к кораблю тянется, даже патер шагает солидно, но скоро – ах, как хотелось бы ему стремглав броситься, а ведь кажется, уж он-то свою Книгу давно нашел!

А Эвридика босыми ногами по горячей пыли, что на солнце, и по холодной пыли, что в тени, в церковь идет. Понятно, не молиться. Просто прохладно там, пусто и тихо, и Богоматерь дель Маре из простенка голову склоняет и ладонь протягивает.

И еще один человек входит, идет вдоль рядов, садится рядом, обнимает, так спешит поцеловать, что зубами зубы задевает. И выдыхает:

– Эва!

Все на пристани, все на корабле, никто не видит, как пред опущенными очами Богоматери дель Маре выгибается женщина, как скользят ее губы по телу мужчины, как сжимают его руки обильную плоть – всю, до последней клеточки ему принадлежащую. И альтом отзывается на стон труба в органе.

А после лежат они, тесно прижавшись, на холодной гладкой деревянной скамье, дышат одним дыханием.

– Поедем со мной, Эва, поплывем! Что твой домишко ветхий, что сад? Ты найдешь свою книгу, каждое утро станешь просыпаться в моей каюте, каждую ночь – плавать нагая в морских волнах под близкой Луной… Не должно быть так, что ты здесь, а я там, – неправильно!

И шепчет она:

– У моряка в каждом порту жена, и в каждом – единственная. Ах, и без того столько женщин ночами плачет, столько девочек, в судьбе своей неуверенных, мечется… А мне и своей беды – по горло, и своего счастья – выше солнца. Ты зигзагом по морю идешь, я – спиралью по суше, нет-нет да и встретимся, и построится рай на час вокруг нас. Чего ж еще?

И не говорят уже больше, и вновь органная труба долгим гулом отзывается.

А прощаясь у церковных дверей, на пороге из тени в свет, как всегда прощаясь, как навсегда, протягивает Эвридика ему Книгу – стопу тетрадей, от руки исписанных:

– Вот, возьми. И пусть кто-то ее найдет.

Виктор Горбунков

Случайное окно

Основной читальный зал у нас на верхней палубе. Он очень нравится тем, кто заходит к нам во время стоянок. Еще там очень удобно читать лекции, не спорю. А под верхней палубой у нас настоящий читальный зал, с рядами столиков и лампами. Книги мы тоже выдаем внизу.

Когда корабль приходит в порт и читальный зал открывается, трое сотрудников выдают книги, а один принимает. А когда мы готовимся уходить в море, на приеме работают трое, и только один выдает книги поздно спохватившимся читателям.

А еще у нас есть Случайное окно. За полукруглым отверстием в стекле никого нет. Если книга нужна, чтобы ответить на один, но очень важный вопрос, надо просунуть руку в окно и взять со стола книгу. Библиотека сама ее подберет.

Говорят, Случайное окно видят только те, кому необходимо взять из него нужную книгу. Не знаю. Сам я вижу его всегда, хотя брать из него книги мне и в голову не приходит.

Пожалуй, пора познакомиться. Меня зовут Мартин Симплас, я дежурный библиотекарь читального зала. Чем я могу вам помочь? Посмотрите в предметном каталоге у левого борта. Сам я очень люблю Цзы Шривананду. Это действительно мой любимый автор. Если вы попросите посоветовать почитать что-нибудь, что мне самому нравится, то скорее всего услышите именно такой ответ. И хотя академические индологи считают Шривананду несерьезным популяризатором, мне он все равно нравится.

Так вот, я дежурный библиотекарь, и сегодня как раз мое дежурство. Через час мы должны войти в порт Барселоны и встать у причала. Ветер дует с северо-запада, и нам приходится идти галсами, переваливаясь с борта на борт. На палубе вахтенный офицер – кажется, это Сандра – гоняет парусную команду. А здесь тишина, книги на полках шкафов закреплены рейками, под закрытыми крышками стоек в зажимах крепко держатся карточки и письменные приборы. Наша работа начнется на стоянке. Я стою в зале, во рту у меня пустая трубка. Хочется курить, но в помещениях библиотеки нельзя, а на верхней палубе сейчас и без меня народу хватает.

Последний раз – всё в порядке? Всё на месте? Нигде ничего лишнего?

Ну вот, забыли. Рядом со Случайным окном лежит книга. С ее глянцевой обложки на меня смотрят, распахнув пасти, волк и лев. «Содержание хищников в неволе». Гамбург, издательство Гагенбека. Я пометил в карточке возврат и убрал книгу на место.

А теперь мне совершенно точно нечего делать. Я вытащил из зажима кружку с остывшим кофе и отхлебнул. Интересно, кто это у нас разбрасывается книгами? После выхода из последнего порта читальный зал был приведен в порядок, так что книгу не мог оставить здесь кто-то из посетителей. Кстати, сейчас посетителей на борту нет. А Случайное окно не выдает ненужных книг.

Значит, хищника решил завести кто-то из экипажа. И для начала ознакомился с литературой. Серьезный подход к делу можно только приветствовать. Я прикрыл глаза. Волк и лев дружелюбно скалились на меня с запомнившейся книжной обложки.

Наверное, капитан знает. Наш капитан знает обо всем, что происходит на корабле. Надо бы спросить его, пока не началась работа.

Стукнула дверь, и в читальный зал вошел посетитель. Черная треуголка, черная штормовая накидка, черные брюки из драконьей кожи, черные сапоги. Франтоват наш капитан и чертовски легок на помине. Я чуть не сказал, что он будет долго жить, – неловко бы вышло.

– Мы немного запаздываем, Мартин, пришвартуемся часа через полтора. Отдохните пока, в Барселоне всегда много работы. Покурите, можете поесть, чтобы потом не терять времени. У вас все в порядке?

– Да, только вот…

– Что?

– Вы не знаете, кому на корабле могла понадобиться книга о содержании хищников в неволе?

– А что записано в карточке?

– Случайное окно.

– Случайное?! Да, дело действительно любопытное, вы правы. Ко мне с просьбами никто не обращался. А если обратятся, я скорее всего откажу. У нас библиотека, а не зверинец, сами понимаете.

– Да. А не мог это быть кто-то из ночной команды? Я не очень хорошо их знаю.

– Нет, тогда бы я знал точно. Ночная команда здесь ни при чем. И хорошо бы разузнать, в чем тут дело.

– Я этим займусь, мне и самому интересно.

– Не в ущерб основной работе, хорошо?

– Да, конечно.

И я побежал наверх выкурить трубочку.

Я стоял на баке и курил. Фрегату слишком трудно идти против ветра, поэтому сегодня «Морская птица» была трехмачтовой шхуной. Интересно, Сандра сама справилась или попросила Йозефа? У него отлично получается вытворять с кораблем такие штуки.

Вот фока-гик переполз влево, на левом борту выбрали шкоты. Похоже, в парусных работах образовался перерыв. Раздалась команда, матросы оставили снасти и расслабились. Через мгновение рядом со мной появилась Сандра, на ходу набивая трубку.

– Привет, книжный червяк! Загонял своих и пошел покурить?