Тайна - Адлер Элизабет. Страница 43

— Милли знала, что тебе нравится розовый цвет, Джули, -сказала Би, когда девочка, восхищенно всхлипнув, бросилась к игрушкам, которые были рассажены у окна.

— А ты, кажется, любишь зеленый, -обратилась она к Скотту с улыбкой.

— Да мне все равно, -проворчал Скотт, упрямо вздернув плечи. Он повернулся и вышел, не обращая внимания на возбужденные крики сестренки, которая увидела большую красивую куклу на своей кровати с

четырьмя столбиками.

Скотт почувствовал, что не может больше. Этот комок в горле уже не сдержать, слезы душили его, и он бросился вон из комнаты.

Но в коридоре он остановился-плечи напряжены, кулачки сжаты и засунуты глубоко в карманы. Ник видел, что мальчик плачет и пытается скрыть это ото всех.

— Лучше поплачь. Скотт, будет легче. Вы столько всего пережили. Сначала ваши мама и папа умерли, теперь вот тетя Милли.

— Ей-то что?-сдавленно пробормотал мальчик.-Она вообще нас не знала.

— Тетя Милли никогда не видела вас, но все про вас знала. И поэтому очень переживала. Она была пожилой леди, ты знаешь, но она сказала нам, что никогда не была матерью, а теперь собирается. Она так ждала этого. Скотт. Ей так хотелось быть с вами, заботиться о вас.

Ник обнял Скотта за плечи:

— Ты проделал долгий путь, сынок. Ты устал и, наверное, голоден. Как насчет того, чтобы нам пойти на кухню и найти какую-нибудь еду, а потом посмотреть бассейн?

Скотт шмыгнул носом. Не глядя на Ника, он поплелся за ним вниз и уселся за кухонный столик с опущенной головой. Ник открыл холодильник и, весело присвистнув, вынул пару упаковок.

— Ай, да тетя Милли!-сказал он довольно. — Она знала, что любят ее американские детки. Хот-доги и французская картошка.

Скотт поднял глаза с интересом, но ничего не сказал. Вдруг на кухню вбежала Джули и забралась на стул рядом с ним. Она крепко прижимала к себе зеленую плюшевую лягушку, молча наблюдая, как Ник и Би готовят еду.

Наконец они вынесли тарелки с едой на террасу, и все расселись за столом. Ник, не переставая, шутил, но Скотт и Джули молча глядели в свои тарелки. Ник с отчаянием посмотрел на Би и увидел, что в глазах ее стоят слезы. Он чувствовал, что она едва сдерживается. Сначала Милли, ее похороны, потом эти дети: слишком много потрясений.

— Смотрите!-вдруг воскликнула Джули.-Вон там.-показала она пальчиком.

Сквозь кусты с шумом пробралась большая собака и остановилась на краю лужайки, принюхиваясь и с надеждой глядя на них. Собака была с лохматой волнистой шерстью, неухоженная, печальная и-голодная. В какой-то момент голод заставил ее забыть об осторожности, и, собрав остатки храбрости, она подобралась ближе к людям, почти прижимаясь брюхом к земле. Расположившись у ног Скотта и опустив голову на лапы, пес поднял большие печальные глаза и посмотрел на мальчика.

Скотт тоже смотрел на пса. Он видел в его глазах отражение своей печали. Ему вдруг так захотелось иметь эту собаку! Больше всего на свете, кроме одного, конечно: чтобы повернуть время вспять. Но этот пес был бродячим, и Скотт знал, что эти люди прогонят его со своей сказочной виллы. Собака никогда не будет его, и поэтому он не должен даже прикасаться к ней.

Наблюдая за псом, Би подумала, что он похож на маленьких племянников Милли. Они не сказали ни слова, но она видела мольбу в их голубых глазах и поняла, что есть, кажется, только один способ разбить лед в отношениях с ними.

— Ладно, псина, -сказала она, -давай входи. Скотт с воплем восторга вскочил со стула. Он бросился и прижал к себе пса. Комок в горле исчез, как по волшебству, и, видя, как пес лижет ему руки. Скотт вдруг почувствовал, что улыбается. «Я смеюсь, -подумал он, -я снова смеюсь». Он схватил Джули за руку и заявил:

— Он спит со мной.

— Нет, со мной.

— А я сказал, со мной.

— Вы же не можете его поделить пополам, -сказала Би.

— А как мы его назовем?-смеясь, спросила Джули, с восторгом наблюдая, как Скотт скармливает псу свои сосиски. Пес с благодарностью съел сосиски и уселся, скромно прося добавки.

— Он такой забавный, -со смехом сказала Би. — Может, назовем его Пуш?

Дети снова были детьми, а не маленькими, испуганными старичками, и она благодарила небо за этого пса. Взглянув на Ника, она поняла, что он думает о том же. Но что же дальше? Что будет со Скоттом и Джули Ренвик теперь, когда Милли больше нет?

Джон Хартли, поверенный Милли, приехал из Нью-Йорка два дня спустя. Он был пожилым седовласым человеком, и консультировал Милли в юридических вопросах уже не одно десятилетие.

— Миссис Ренвик последние годы страдала сердечной недостаточностью, -сказал он Би, -поэтому все, что можно было сделать, давно сделано. Она знала, что может умереть в любое время. Но она не отказалась от своих любимых сигарет, хотя знала, что ей это вредно.

Би вспомнила вдруг свою первую встречу с Милли на Пятой Авеню в тот дождливый день: «…Не алкоголь меня доконает, -говорила она, -а эти проклятые сигареты».

— Она написала вам письмо. Оно прибыло ко мне незадолго до ее смерти, -сказал Харли. Он подал ей конверт и, скрестив руки, уселся, терпеливо ожидая, пока Би прочтет его.

«Я знаю, мне недолго осталось жить, вот почему я проживаю остаток дней в удовольствиях, моя девочка. Думаю, я была счастливой женщиной: у меня было все, о чем я мечтала. А потом, как Божий дар, мою жизнь осветило твое появление. Ты была моей внучкой, которой у меня никогда не было, лучшим спутником, с которым жизнь стала интереснее, моим близким другом. Тем, кого я могла любить и баловать. А ты слушала мою бесконечную глупую болтовню и смеялась вместе со мной над моей простоватостью. Ты сделала мой мир гармоничным, я была бы просто одинокой старой женщиной, если бы не было тебя.

Я хотела, чтобы ты вновь обрела себя, пусть даже для этого тебе пришлось бы расстаться со мной. Я бы хотела, конечно, чтобы ты всегда была рядом, но я не так эгоистична, и, когда ты нашла виллу «Мимоза» и ее связь с твоим прошлым, мне стало ясно, как помочь тебе. Когда мои сиротки-племянники объявились и довершили картину, я поняла, что дам тебе будущее, если не могу вернуть тебе прошлое.

Я любила жизнь и наслаждалась ею, моя дорогая Би, поэтому не скорби обо мне слишком долго. Теперь я хочу сделать так, чтобы ты тоже наслаждалась жизнью. Мой поверенный позаботится об этом и уладит дела для тебя.

Твой лучший друг, вторая бабушка, Милли Ренвик».

Би печально взглянула на адвоката.

— Она была такой хорошей, -сказала она.-Настоящим другом.

— Да, она была прекрасной женщиной, -согласился Хартли.-Многие судили только по ее легкомысленной внешности. И никто не знал, как много добра она сделала-и все анонимно. А теперь, мисс Френч, позвольте огласить новое завещание миссис Ренвик.

Он откашлялся и взглянул на нее поверх очков:

— Миссис Ренвик хочет, чтобы вилла «Мимоза» была вашей. Она не оставила вам ее по завещанию, потому что приобрела ее уже на ваше имя. Она с самого начала дала понять, что хочет, чтобы этот дом был вашим и только вашим. Она сказала, что надеется, что этот дом принесет вам счастье.

Глаза Би расширились от изумления.

— Кроме того, миссис Ренвик оставляет вам сумму в пять миллионов долларов, потому что, как она сказала, хочет дать вам будущее, если уж у вас не было прошлого.

— Пять миллионов долларов…

— Да, именно. Но при одном условии: миссис Ренвик желает, чтобы вы приняли на себя ответственность за детей. Она просит, чтобы вы вырастили их так, словно они-ваши собственные. Миссис Ренвик тем самым пыталась показать, что у вас есть будущее. У вас будет дом, семья и достаточно денег, чтобы обеспечить образ жизни, к которому вы привыкли. Далее, помимо разнообразных пожертвований университетам, госпиталям и в различные фонды и завещания драгоценностей вам и доктору Форстер, двести пятьдесят миллионов долларов будет положено на счет детей. Скотта и Джули Ренвик.

В этот же день, после того, как поверенный уехал, Би рассказала Нику все новости.