Книга Сэндри - Магия в Плетении - Пирс Тамора. Страница 5

Ведрис улыбнулся:

- Я понимаю, милая моя. Тебе не нужно извиняться.

Сэндри ответила ему собственной дрожащей улыбкой.

Герцог вздохнул и потёр свою обритую голову.

- Однако если ты хочешь остаться, то ты ставишь меня перед дилеммой, ‑ сказал он с сожалением. Голос герцога был самой элегантной его частью, мягкий и бархатный, из числа голосов, которые заставляют других замолчать, чтобы послушать. ‑ Желаешь ли ты остаться? Или хочешь весной отправиться на север?

Сэндри покачала головой, приведя в движение свои две косы:

- Я бы не хотела ехать к моим намо́рнским родственникам, если ты позволишь, дедушка.

Герцог сел у окна.

- После того, как почила моя супруга, я оставил придворные функции. Мои дворяне устраивают приёмы у себя дома. Хозяйки нет, мои дети выросли и переженились, и нет здесь леди, которую я мог бы просить взять тебя под свою опеку. Ты можешь оставаться здесь сколько душе угодно, но этот замок — слишком мрачное место для юной девушки.

Сэндри опустила взор. Картина, которую он нарисовал, была и впрямь неприглядной. Мысль о том, чтобы провести дни в этих голых каменных стенах отдавала одиночеством, а идея собирать вещи и путешествовать в далёкий Наморн, в любое время года, была ещё хуже. Наморнские родственники ей не нравились.

- Тогда у меня есть решение, ‑ радостно заявил Нико. ‑ Я удивлён, как вы сами его не увидели, Ваша светлость. Леди Сэндрилин может жить в Храме Спирального Круга. Ваши дворяне сами посылают туда своих детей. Она может научиться вещам, которые ей понадобятся для продвижения в обществе, и получит достойное образование.

Глядя на Сэндри, он объяснил:

- Спиральный Круг известен на всё море Камней как центр обучения и магии.

«Магии?» ‑ задумалась Сэндри. Ей казалось, что магия в мире умерла вместе с Пириси.

- Я бы хотела снова увидеть магию, ‑ прошептала она.

- Это очевидное решение, ‑ сообщил Нико внимательно глядящему на него герцогу. ‑ Она будет поблизости, и за стенами столь же безопасными, как и эти. Вы сможете встречаться когда захотите.

- Сэндрилин? ‑ спросил герцог.

Та устало улыбнулось:

- Не знаю, дедушка, но ведь стоит попробовать?

Остров Нидра, у берегов Сотата: Немного времени занял пересказ Совету Торговцев судьбы Третьего Корабля Кису́бо. Вышедший рано, чтобы быстрее доставить груз, он потонул в позднем зимнем шторме. Пятеро судей — два наземных Торговца, два морских, и маг‑мимэндэр — удалились на совещание, когда она закончила, чтобы обсудить её судьбу. Даджа и её спаситель остались в зале суда в ожидании вердикта.

В Дадже ещё теплилась надежда. Ей могут позволить жить в одном из немногих тайных городов Торговцев вместе с родственниками, которые слишком стары или слишком молоды для нелёгкой морской жизни. Могут дать новое имя и отослать её в новую семью. Некоторые люди получали такой второй шанс — редко, но такое всё-таки бывало.

- Приготовься к худшему, ‑ посоветовал Нико, сочувственно глядя на неё. ‑ Ты ведь знаешь, что выжившие одиночки считаются носителями неудачи.

Даджа покачала головой. Не то чтобы она не верила ему, нет. Она просто не хотела признавать, что он может быть прав.

Открылись двери; члены Совета вошли один за другим. Одна из них несла объёмный журнал, в котором были записаны имена всех семей, кораблей и компаний Торговцев. Поместив её на судейский стол, она открыла её, перелистывая страницы, пока не нашла искомую.

Мимэндер нёс (или несла – из-за мантии и вуали Даджа не могла распознать пол этого человека) в руках посох. Как и все посохи Торговцев, он был длиной в пять футов и сделан из чёрного дерева, символ гордости и права Торговца на самозащиту. Латунные набалдашники на концах защищали посохи от износа. На всех посохах в этой комнате набалдашники были покрыты гравировкой, метками и инкрустированы проволокой. Этот же посох был чист.

Увидев его, Даджа затрепетала. Непомеченный посох означал только одно.

- Как и в дни, когда наш народ впервые принёс огонь, ткачество и работу по металлу не-Торговцам, какам [6], ‑ сказал верховный судья (всё-таки мужчина), ‑ так пусть будет и сейчас. Даджа Кисубо, единственная выжившая после стихийного бедствия, мы объявляем тебя изгоем, носителем неудачи, трэ́нгши. Как трэнгши, ты всегда должна носить этот посох …

Мимэндэр протянул Дадже посох. Девочка уставилась на него. Какой был узор на её посохе, который затонул вместе с её кораблём? Танцующие обезьяны, сцепленные хвостами друг за другом, со спиралью из проволоки на набалдашнике, чтобы пометить её как нового члена команды. На этом набалдашнике меток не было; он был отполирован до блеска. Как трэнгши, ей запрещено добавлять на него отметки о своих деяниях.

В оцепенении она сжала посох и взяла его у мимэндэра.

- Твоё имя отмечено в книгах нашего народа, ‑ продолжал верховный судья. ‑ Тебе запрещено говорить с Торговцами, прикасаться к ним или писать им. Это защитит их от тебя. Если не хочешь, чтобы другие подцепили твою неудачу, делай всё правильно. Держись от них подальше.

Женщина с журналом обмакнула кончик своей кисти в чернила и начала вписывать новый статус Даджи для осведомления всех Торговцев.

- Вам же не обязательно это делать, ‑ апеллировал Нико к судьям. ‑ У вас есть обряды очищения удачи, обряды усыновления сироты в новую семью как новорождённой, не несущей вины за прошлое.

Мимэндэр убрал руки в жёлтых перчатках в широкие жёлтые рукава. Даджа едва могла разглядеть глаза за тонкой шафрановой вуалью.

- Мы сделали этот выбор с учётом знамений. Я помести священное масло и свою кровь в раскалённую латунную плошку и прочитал знаки её будущего. Её судьба – быть трэнгши. Никакие твои слова не изменят этого, Никларэн Голдай.

- Всё в порядке, ‑ прошептала ему Даджа. ‑ Они просто хотят не дать моей неудаче разорить всех остальных. Я понимаю.

Её спаситель бросил гневный взгляд на судей и взял Даджу под руку.

- Я беру её с собой в Храм Спирального Круга, ‑ с искрящимися гневом глазами сообщил он Совету. ‑ Они оценят её по достоинству – с удачей Торговца или без неё!

Сотат: В первую ночь вне стен Хажры Нико и Браяр спали на земле в лагере Торговцев, желанные гости идущего на юг каравана. На вторую ночь они остановились в постоялом дворе у дороги. Браяр осматривал комнату, снятую для него Нико, и подумывал устроить набег на кухню, когда Нико позвал:

- Не мог бы ты подойти сюда? Я думаю, у меня есть рубашки, которые тебе подойдут.

Ничего не подозревающий мальчик зашёл в комнату Нико и встал как вкопанный при виде большой металлической бадьи с горячей водой. Рядом с ней стояла табуретка с чистой одеждой, мочалкой, полотенцами и мылом.

- Запрыгивай, весело сказал Нико. Хозяйка постоялого двора сказала, что ты не будешь спать в одной из её кроватей, пока не помоешься. И должен признать, я и сам буду рад такой перемене.

Браяр попятился.

- Это вредно для здоровья, ‑ сообщил он Нико. ‑ Может, ты не был бы таким костлявым, если бы перестал постоянно этим заниматься.

Его хватили сильные руки – за полуоткрытой дверью стоял конюх.

- Моя худоба не имеет никакого отношения к купанию, ‑ возразил Нико. ‑ Сам разденешься, или этим придётся заняться нам?

В конце-концов потребовались усилия Нико и трёх конюхов, чтобы полностью отчистить Браяра горячей водой и мылом. Ругательства на пяти разных языках, которыми сыпал мальчик, не тронули Нико, хотя конюхов впечатлили:

- Никогда не думал, что можно делать все эти вещи, ‑ сказал один конюх другому.

- Не можно – точнее, не всё сразу

Браяр молчал по пути вниз. Только вид накрытого ужина поколебал его, и то – лишь немного.

- Только выйдем из Сотата – и дальше каждый своей дорогой, ‑ сказал он Нико. ‑ Даже Уличная Стража пытает людей только если те что-то совершили.