Тряпичная ведьма - Никс Гарт. Страница 18
Все же одно ее веко дрогнуло и поползло вверх. Какое же она испытала облегчение, когда увидела мягкий, уютный свет белого шара. Пусть это и временное убежище, но, по крайней мере, она снова в своем теле.
Она открыла второй глаз и поморгала, чтобы вернуть зрению четкость. Потом выгнула спину и раскинула руки, наслаждаясь движениями собственного тела — совсем не то, что жуткие, налитые свинцовой тяжестью движения соломенных конечностей Тряпичной ведьмы.
Но даже малейший поворот теперь требовал от нее гораздо больших усилий, чем раньше. Она с ужасом поняла, что все больше и больше привыкает жить в теле Тряпичной ведьмы и уже с трудом вспоминает, как управляться со своим. А если привыкает ее тело, то со временем привыкнет и ее сознание… и тогда Джулию поглотят уже полностью.
Девочка содрогнулась, потом намеренно дернула плечами, чтобы мурашки пробежали по спине, а волосы встали дыбом. Тряпичная ведьма никогда не дрожала. И ее волосы, приклеенные к щекам, висели прямыми паклями. Уж их-то ничто не заставит встать дыбом.
— Дрожишь? — раздался голос позади Джулии. — Но ведь тут совсем не холодно.
Голос принадлежал не Тряпичной ведьме. Он был добрым и полным теплоты, в отличие от леденящего, резкого голоса или мысленного приказа, возвращавшего Джулию назад из ее убежища. Голос был человеческий и принадлежал женщине из зеленого дома в Беваллане.
Джулия радостно обернулась, ожидая увидеть женщину в зеленом платье с ореолом седых волос. Однако за спиной никого не оказалось. Правда, вдалеке мерцал желтый огонек. Раньше его там не было. Он был похож на свет шара, только мягче, слабее и намного меньше.
Джулия решительно поплыла к нему, молясь, чтобы это не было новым садистским трюком Тряпичной ведьмы, которая решила подразнить ее, заронив зерно несуществующей надежды.
Подплыв поближе, она увидела, что свет идет от небольшого костерка. Он то ярко вспыхивал, то угасал, едва мерцая, то снова разгорался.
Но костер уже не так занимал Джулию, гораздо интереснее было то, что он освещал. Вокруг костра было выложено кольцо из падуба [3]— аккуратно сплетенный венок, веточка к веточке, красными бусинами ягод наружу. Внутри кольца зеленела травка, да такая густая, что напоминала поле для гольфа. А рядом с костром стояла рябина. Весенняя рябина, вся унизанная белыми цветами. Пока Джулия рассматривала ее, деревце покачнулось, и цветы на нем задрожали, словно потревоженные легким ветерком. Пламя тоже колыхнулось и снова разгорелось от нечаянного ветра.
А потом на месте рябины появилась женщина в зеленом платье. Она сидела на травке, скрестив ноги. Она улыбнулась и приветливо махнула рукой, приглашая Джулию переступить через падуб и шагнуть внутрь кольца.
— Вот теперь мы можем спокойно поговорить, — сказала женщина, когда Джулия осторожно ступила на зеленую полянку. — Садись, дитя мое.
Джулия послушно села, наслаждаясь ощущением мягкой травы. Она запустила руку в рыхлую землю под травой, перебирая ее пальцами, и только потом спохватилась.
— Ой, простите, — сказала она, поспешно вытерев руку о траву. — Я не хотела…
— Ничего, — спокойно ответила женщина. — От прикосновения она станет только сильнее, и ты станешь сильнее и сможешь лучше сопротивляться Тряпичной ведьме.
При упоминании ведьмы Джулия вздрогнула и невольно обернулась, боясь вторжения чужих, злобных мыслей, боясь, что Тряпичная ведьма уничтожит эту маленькую полянку и старую женщину. Так же, как уничтожила Беваллан и…
— Но вы же были в доме, — сказала Джулия. — А она сломала рябину и… Она назвала вас полуведьмой…
— Она может ошибаться, — ответила женщина. — Возможно, я выгляжу и действую, как полуведьма, но все не так просто. Я совсем, совсем другая. Тело, которое Тряпичная ведьма уничтожила в доме, — не я. Хотя она могла легко убить и меня, если бы поняла мою истинную сущность.
— Но, значит, когда она склонилась над вами… над вашим телом… — пролепетала Джулия и снова задрожала, несмотря на уютное тепло от костра. — Вас там на самом деле не было?…
— Да, и я ничегошеньки не почувствовала, — весело подхватила женщина. — Но довольно об этом! Мы же еще не назвали друг другу свои имена, как делают все пленники, которым предстоит делить темницу.
— Я — Джулия.
— А я — Лисса, — представилась женщина. — Я пришла сюда осознанно, надеясь разобраться, что скрывается за этой… за этим созданием, объявившемся на севере. Оказалось, все гораздо, гораздо хуже, чем я думала. А еще я нашла здесь тебя, и ко всем ужасам добавилась тайна. Впрочем, надеюсь, твое пребывание в ее теле недолго останется для меня тайной, если, конечно, ты расскажешь, как здесь оказалась.
— Не знаю, можно ли тут говорить… — обеспокоенно сказала Джулия. Она была уверена, что скоро мысли Тряпичной ведьмы достанут ее, а произнести ее имя — значит, подпустить злые мысли еще ближе.
Лисса, казалось, почувствовала тревогу девочки. Она махнула в сторону священного кольца и запела высоким чистым голосом:
— Песенка старая, но надежная, — продолжила Лисса, хотя Джулии показалось, что она спела не все. — Тряпичная ведьма не может видеть и слышать нас в кольце из сплетенного падуба. Но тебе нельзя оставаться здесь слишком долго, иначе она заметит твое отсутствие и сломит мою защиту своими темными мыслями.
Джулия обернулась на вязкую жидкость, которая казалась бескрайней, как море. Вдалеке пульсировал шар, его белый свет теперь казался резким и жестким по сравнению с уютным желтым костром. Напротив, улыбаясь, сидела Лисса. Джулия не понимала, как можно улыбаться, оказавшись в странном плену мыслей Тряпичной ведьмы.
— Я улыбаюсь, потому что это единственное, что я могу сделать, — сказала Лисса. Джулия подумала, что высказала свои сомнения вслух. — Ты тоже должна улыбаться, — продолжила Лисса. Она протянула руку и коснулась теплыми пальцами краешка губ Джулии. — Мы обе живы, а после Беваллана этим могут похвастать немногие.
Джулия ничего не ответила. Она чувствовала себя косвенно виноватой перед всеми погибшими людьми и перед многими другими, кто еще встанет на пути темных замыслов Тряпичной ведьмы.
— Жаль, — прошептала Джулия, — жаль, что я вообще…
— Тшш! — оборвала ее Лисса и вскочила. — Посмотри на шар!
Джулия обернулась и увидела, что шар вспыхнул ярким белым светом, более ярким, чем когда-либо. По его поверхности плавали темные, густые разводы красного и зеленого, потом исчезали в яркой вспышке, но уже через мгновение появлялись снова.
— Что происходит? — спросила Джулия, машинально повернувшись к Лиссе и ожидая от нее ответа. Но та уже присела на корточки и что-то бормотала про себя. Джулия смотрела, как Лисса будто бы втягивалась сама в себя. Ее кожа трещала и морщилась, руки тончали и удлинялись — и в следующий миг она уже снова была белой цветущей рябиной у костра. Но голос Лиссы еще звенел в воздухе, как последние звуки случайно задетой арфы.
— Тряпичную ведьму атакуют, Джулия. Ты должна посмотреть, что происходит…
— Но я не могу! — взвыла Джулия. — Она всегда выдергивает меня к себе. Я не могу сделать это!
— Коснись шара… — прошелестели листья рябины. — Коснись шара…
А потом внутри кольца священного падуба воцарилась тишина, слышалось только потрескивание огня. Шагнув за пределы кольца, Джулия снова оказалась в жидкости и поплыла к шару, желая взглянуть на происходящее, и в то же время страшась того, что может увидеть.
8. Провожатый. Ступени Намира
Пол съежился, когда шар в очередной раз ухнул в воздушную яму. В своем толстом плаще он не мерз, но каждый раз, когда они попадали в нисходящие холодные потоки воздуха, шар опускался метров на тридцать, а горы были совсем рядом.