Золотой холм - Крушина Светлана Викторовна. Страница 18

Нэль попробовал расслабить пальцы, намертво сомкнувшиеся на прутьях решетки — тщетно. Тело не повиновалось, да и мысли неслись вразброд. Он облизнул губы, попытался сосредоточиться.

— Что ты молчишь, колдун? Сам хотел меня видеть, а теперь язык проглотил?

— Откуда вы знаете? — выдохнул Нэль.

Госпожа Аманда хрипло, отрывисто засмеялась — словно ворона закаркала. От этого безумного, мертвого смеха Нэля с ног до головы накрыло холодной волной.

— А друг твой ко мне приходил, от него и знаю. Болтал о каком-то проклятии, уверял, что тебе жизни из-за него нет. И правда, кое-какие слова я сказала, когда девочку мою хоронили. Только не знала, услышали меня боги или нет. Выходит, услышали… А что, крепко жгут тебя мои слова? уж наверное, крепко, если прибежал сюда и смерти не побоялся, — сама себе раздумчиво ответила госпожа Аманда. — Друг твой просил забрать те слова обратно, просил простить тебя. Тьфу! Как только язык повернулся?.. Ну, я его и прогнала. Не хочу, чтобы ты жил спокойно, когда моя девочка лежит в земле. И не хочу, чтобы ты умер быстро. Может, если проклятие сожрет тебя заживо, станет мне немного полегче, — она помолчала. Нэль тоже не говорил ни слова и не шевелился, только ноздри у него вздрагивали — как накануне, когда они с Арьелем шли по аркарским улицам.

— Ну? Что же ты все молчишь? Не хочешь разве сам за себя попросить? а ну как разжалобишь, и облегчение тебе выйдет?

— Зачем… вы пришли? — выдавил Нэль.

— А посмотреть на тебя захотела, — тут же отозвалась госпожа Аманда. — В глаза твои бесстыжие заглянуть и понять, как у тебя совести-то хватило вернуться. Ну, да ты и раньше был со змеиной душой, и теперь, как вижу, такой же остался.

С этими словами она отвернулась от решетки и собралась уходить. Но Нэль, вдруг упав на колени, быстро схватил скованными руками край ее платья и прижал к губам. И, прежде, чем она успела понять, что происходит, так же стремительно встал и отошел вглубь камеры. Он стоял, не оборачиваясь, пока не затихли вдали шаги госпожи Аманды и железное бряцанье ее сопровождающего. Потом с тихим стоном опустился на пол и скорчился, как будто получил стрелой в живот.

Впрочем, в таком положении он оставался недолго. Когда стражник вернулся, чтобы проверить, как предписывалось правилами, не натворил ли чего заключенный, Нэль с безучастным видом сидел на краю лежанки.

И думал он вовсе не о визите госпожи Аманды, который всколыхнул в нем давнюю боль и воспоминания, к которым он не хотел никогда возвращаться. Думал он об Арьеле, который вот пошел к чужому человеку просить за него. А кто Нэль для него? Да просто случайный знакомый…

Аркарский приятель Арьеля, ювелир с Горбатой улицы, мало чем мог ему помочь в этой непростой ситуации. Ювелир состоял в числе городских судей, но крупными процессами не занимался. И о деле служителя Гесинды, мага Лионеля, он знал только понаслышке, поскольку оно прошло мимо него. Новость же о возвращении Нэля в Аркару стала для него сюрпризом.

— Очень, очень опрометчиво с его стороны, — заявил ювелир, покачивая головой. Собеседники уютно устроились перед камином в гостиной его дома. — Не может же он не понимать, чем ему грозит этот поступок?

— Не знаю, понимает он или нет, но его нужно спасти от костра. Ты мог бы предложить какой-нибудь план действий?

— А ты-то, мой друг, каким боком замешан в эту историю? — удивился ювелир. — Ты связался с магом? Зачем?

— Так получилось… — вздохнул Арьель.

— Плохо получилось. Тебе следовало бы держаться от него подальше. Ведь я же рассказывал тебе, что он натворил.

— Да, но… Ты не знаешь, что он за человек! И ему нужна помощь.

— А ты с готовностью бросился его спасать? Друг мой, ты чересчур мягкосердечен. Или он навел на тебя какие-то чары? — с усмешкой добавил ювелир.

Арьель нетерпеливо отмахнулся.

— Ох, да будет тебе! Ведь не обо мне теперь речь! Скажи лучше, можно что-нибудь сделать, чтобы казнь заменили повторным изгнанием?

— Даже не знаю… если бы удалось надавить на судей… Но кто за это возьмется? — ювелир задумчиво теребил золотую цепь, лежавшую на его круглом брюшке. — Почти все уважаемые граждане Аркары имеют на мага зуб после того великого пожара. Пострадал ведь самый центр города… И отношение к нему только ухудшилось после смерти той несчастной девушки. Ее мать постаралась, чтобы придать делу широкую огласку и выставить мага в самом черном свете. Теперь никто про него и доброго слова не скажет.

— И ты?

— А что — я? Высоким судьям я не указ.

— А кто указ?

— Говорю же, в Аркаре ты такого человека не найдешь… Если только кто-то из нобилей, но станут ли они связываться с судом Прайоса?

— Вряд ли… — пробормотал Арьель, но вдруг в голове у него что-то щелкнуло: тан Альбрехт Аль! Вот кто производил впечатление человека, готового ввязаться в заваруху — не ради личного интереса, но ради справедливости. И он — нобиль, а значит, имеет в королевстве влияние. Правда, он нобиль не аркарский… И все-таки Арьель решил, что этот вариант нужно обязательно рассмотреть. Тем более что тан явно был настроен любой ценой помочь магу.

— Ты можешь хотя бы разузнать для меня, когда состоится слушанье?

— Конечно, узнаю. Но, заклинаю тебя Двенадцатью, не лезь ты в это дело! Надежда на благоприятный исход очень слаба. А утащить за собой в пропасть маг легко может любого, кто окажется с ним связанным.

— Могу только пообещать, что буду осторожен, — развел руками Арьель.

— Ну, дело твое. Поступай, как знаешь.

Арьель заглянул еще к паре знакомых, но и они не смогли посоветовать ему ничего толкового. Постепенно в нем крепло убеждение, что нужно мчаться за помощью к тану Алю. Если он, конечно, успеет… Ювелир сообщил, что слушанье назначено через неделю. Времени оставалось в обрез. Придется скакать верхом, с тоской понял Арьель.

Заходить ли перед отъездом из Аркары к госпоже Аманде, он думал долго. И решил, что нужно обязательно зайти, раз уж появилась возможность освободить Нэля хотя бы от проклятия.

По лицу госпожи Аманды с Тополиной улицы еще можно было угадать, что несколько времени назад она была замечательной красавицей. Но это если только уметь смотреть и замечать. А вот сила снедавших ее горя и ненависти становилась понятна любому с первого взгляда. Раньше Арьель думал, что такое бывает только в балладах и никогда не встречается в настоящей жизни. Но, едва встретившись с ней глазами, он подумал, что на месте Нэля ни за какие блага мира не приблизился бы к этой страшной женщине. Но на своем месте Арьелю ничего не оставалось делать, кроме как приступать к делу. Для начала он назвался и объяснил, от чьего имени пришел говорить. И в течение последующих десяти минут ощущал себя как человек, нагишом угодивший под град величиной с куриное яйцо. Только вместо градин падали на него слова — тяжелые, злобные, жестокие, пропитанные застарелой ненавистью. Арьель держался стойко, пытался как-то пробиться через глухую стену, которой окружила себя госпожа Аманда, хотел разжалобить женщину, но добился только того, что на него едва не накинулись с колотушками. На шум откуда-то из глубины дома вышел рослый сумрачный мужчина с черной бородой-лопатой. Госпожа Аманда бросилась к нему, указывая на ошарашенного Арьеля исхудавшим пальцем:

— Этот человек… он… он… он пришел от Поджигателя!

Бородач зловещей глыбой надвинулся на музыканта.

— Убирайтесь подобру-поздорову, сударь… — прогудел он. — Мы здесь ничего не хотим слушать о колдуне. И если вы с ним приятели, то тем для вас хуже…

Пришлось уходить, несолоно хлебавши, и радоваться, что легко отделался. Если бы он знал, что своим появлением на Тополиной улице подвигнул госпожу Аманду навестить Нэля в его узилище, то, пожалуй, так не радовался бы.

Сумку с вещами мага Арьель оставил на хранение у ювелира.

В конских статях он решительно не разбирался, а потому попросил одного из своих знакомцев подобрать ему послушную, не слишком резвую лошадку. Хоть время и поджимало, свалиться посреди дороги, не удержавшись в седле горячего скакуна, и повредить себе что-нибудь он не хотел. Наездником он был неважным.