Золотой холм - Крушина Светлана Викторовна. Страница 37

Нэль присел на корточки и порывисто обнял девочку.

— Спасибо, маленькая!

Придется быстро разворачиваться и уходить другой дорогой, подумал он. Иначе я выскочу прямо на них… Ох, как все некстати!

— Но они, эти люди, сказали правильно: вы не должны меня прятать. Если тебя станут обо мне спрашивать — рассказывай все, что знаешь. Ладно, Виленка? а то они могут сделать тебе больно.

— Но я не верю, не верю, что ты делал плохие вещи! Ты не мог! — всхлипнула девочка. Нэль быстро, почти украдкой, провел ладонью по ее волосам.

— Сколько их, этих людей? Можешь сказать?

Он рассчитывал избежать встречи, но все-таки лучше знать, со сколькими противниками придется иметь дело, если удача от него отвернется.

— Пять… или шесть…

Значит, господа маги сделали верные выводы из майской стычки. Поняли, что двое — не сила.

— Спасибо, Виленка. И кланяйся от меня бабушке.

— Ладно… А ты возвращайся, когда чужие уйдут. Вернешься? Я буду скучать, Нэль!

И Виленка, покраснев до корней волос, быстро поцеловала его в щеку. У Нэля комок подступил к горлу. Осторожно высвободившись из кольца детских рук, он встал и коснулся ладонью русых волос на макушке.

— Да защитят тебя Двенадцать, маленькая… Прощай.

Он развернулся и быстрым шагом двинулся по тропинке прочь, придерживая рукой бьющую по бедру сумку с книгами.

Нэль был уверен, что маги не угомонятся, обнаружив покинутый дом — бросятся прочесывать окрестности. А каков был суммарный потенциал их силы, он не знал, поэтому и над заклинанием для отвода глаз поработал на славу. От переизбытка магии у него только что волосы не искрили, но зато теперь никто не смог бы его увидеть. Для надежности можно было бы открыть телепорт, вот только Нэль не знал, где бы ему хотелось оказаться. Ему вообще не хотелось уходить из Рябинников.

Несколько минут Нэль боролся с искушением понаблюдать с безопасного расстояния, как разозленные маги станут переворачивать вверх дном опустевший дом. Раз уж все равно на нем висит заклинание, и они не смогут его увидеть… Но благоразумие быстро победило любопытство. Чары чарами, но времени терять было нельзя. Чем дальше он успеет уйти, тем лучше для него.

Когда Нэль чувствовал, что вот-вот упадет от усталости, он сворачивал с дороги, находил место поукромнее и доставал из сумки черные книги. Они были его последним утешением. Шатаясь по дорогам, без крыши над головой, Нэль не мог закончить свои опыты, и это его бесило до крайности. В душе он честил всех на свете доброжелателей вместе с братьями Гесинды. Мало ему проклятия госпожи Аманды, которое день и ночь жжет нутро, гонит его вперед по дороге — к нему еще прибавился и зуд нетерпения. В некоторой мере его унимали черные книги, для постижения тайн которых нужно было только сосредоточение.

Бывало, Нэль сидел над ними день напролет, а иногда продолжал чтение и ночью, вычаровав шарик магического света. Он так увлекался, что забывал где и он и кто он. Его одержимость книгами граничила уже с безумием — Нэль это понимал. Но отказаться от них не мог. Много лет он искал способ освободиться от оков, которые налагала на его дух слабая плоть, а книги дразнили его намеками, что эти дерзкие замыслы осуществимы. Он хотел добиться от них прямых указаний.

С того дня, когда Нэль отыскал безымянные тома под половицами хижины старого Като, он не переставал думать о том, как они туда попали. Деревенскому колдуну они были ни к чему, да и не всякий храмовый маг сумел бы их правильно прочесть. Впрочем, в храмах Гесинды — да и в храмах других богов, — об этих книгах никогда даже не упоминалось. То ли об их существовании вовсе не знали, то ли Старшие просто хранили знания о них в тайне. И Нэль понимал, почему. Он был уже почти точно уверен, что к написанию книг приложил руку Безымянный.

Нэль прекрасно понимал: если это в самом деле так, он вступает на опасную, зыбкую почву. Но и это его не пугало. Что могут сделать с ним люди? Да ничего. Он изгой, побывал и в темнице, и на костре.

А вот что может сделать со своим знанием он?..

Нэль читал и перечитывал книги по много раз, с упорством отыскивал между строк тайный смысл. А однажды он попробовал ввести себя в состояние магического транса, используя черные тома как отправную точку. Увиденное его ошеломило. Картина, которая перед ним явилась, была настолько четкой и ясной, что он не мог сомневаться в ее реальности. Мало того, это виденье приходило к нему и после, каждый раз, когда Нэль отправлял свой дух в ментальный поиск. И он понял: ему подают знак.

Он видел себя в неком месте посреди глухого леса. Со всех сторон подступали непроходимы заросли, и казалось, нога человека не ступала здесь много сотен лет. И все-таки следы присутствия человека здесь были — настолько древние, что Нэль даже затруднялся определить их возраст. Он видел развалины какого-то здания. Косые лучи солнца ложились на выщербленные остовы колонн из серого камня, обрушенные своды, разбитые статуи со стертыми лицами. Камни заросли травой, вокруг них обвивались нежные побеги незнакомого Нэлю растения: тонкие стебли были сплошь усыпаны мелкими голубыми звездочками. Нэль оглядывался по сторонам и видел полное запустение, прислушивался к мирной лесной тишине и мог бы поклясться, что люди давным-давно оставили это место… если бы не одно «но». Он видел и еще кое-что. Коридоры, освещенные пламенем факелов, со стенами, которые сплошь были покрыты яркими и красочными фресками. Нэль все пытался рассмотреть, кого или что они изображают, но не мог. Еще он видел процессии людей в мантиях с капюшонами; люди длинными вереницами шли по коридорам, несли в руках факелы. Пели что-то негромко и монотонно, и Нэлю казалось, что он слышит язык магии — тот самый, на котором уже никто не разговаривал, но который до сих пор использовали в магических формулах. Нэль не знал, из прошедшего, настоящего или будущего приходят эти картины. Но он верил, что оно связано с тем, другим, о разрушенном… храме.

Нэль собирался отыскать это место, где бы оно ни было.

Глава 4

Почему-то Нэлю казалось, что древний храм нужно искать на юге. Он не спорил с внутренним чутьем, шел, куда несли его ноги. Шел напрямик, через лес, держась в стороне от дорог и людского жилья. К людям он выходил только когда у него кончался хлеб, и с каждым разом ему было все труднее заговаривать с ними — так он привык к молчанию.

И вдруг ноги сами собой вынесли его на дорогу, которая бежала точно с севера на юг. Дорога казалась заброшенной. Пользовались ею, во всяком случае, нечасто. Нэль остановился на обочине и прислушался к себе — что скажет внутренний голос. Внутренний голос молчал, между тем как в последние дни все настойчивее подгонял его, торопил и не позволял даже останавливаться, чтобы перевести дыхание. Размышляя, что бы могло означать это молчание, Нэль сел на землю у обочины, среди лопухов. Он должен здесь чего-то или кого-то ждать? Или он уже просто сходит с ума, и ему мерещится Борон знает что?

Он просидел с полчаса, прислушиваясь к гомону лесных птах, и вдруг вскинул голову.

Приближался всадник.

В первую секунду Нэль хотел было вскочить и скрыться в лесу — настолько он уже отвык от человеческого общества. Но все-таки он принудил себя остаться на месте, и вскоре увидел всадника, который летел во весь опор по дороге с севера на юг.

И тут проснулся внутренний голос. Повинуясь ему, Нэль встал и вышел на середину дороги. Теперь всаднику пришлось бы или остановиться, или сшибить его, чтобы освободить путь.

Всадник стремительно налетел на него, и Нэль не успел его разглядеть. Заметил только, что это светловолосый мужчина, щеголевато одетый. К его седлу приторочен был какой-то предмет… лютня?

Лютня?!

Конь, повинуясь руке всадника, с ржанием взвился на дыбы — передние копыта оказались чуть не над головой Нэля. Мужчина свесился с седла, крикнул зло и раздраженно: