Милость Келсона - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 44

— Дядя Азим!

Это было скорее мысленное восклицание, нежели слова, произнесенные вслух, — и Росана тут же бросилась к гостю вслед за Ричендой и обняла его. А он, хотя и коснулся мыслью обеих женщин, не сказал вслух ни единого слова, пока не отвел их подальше от двери, к оконной нише, где их уж точно не мог никто подслушать.

— Ну-ну, малышки, не стоит так уж демонстрировать свою радость, — напомнил он им с улыбкой, когда опустился на один из узких диванчиков, стоявших у самого окна, и жестом предложил обеим женщинам сесть напротив него на такой же диван. — Боюсь, за стенами этой комнаты не слишком обрадуются, если узнают, кто я таков на самом деле. К счастью, мое второе «я», Людольфус, может пробудить подозрения лишь одного рода — как любой торговец-мавр, ищущий расположения христианских леди.

— Ну, нет, милорд, это все ерунда! — запротестовала Риченда.

— О, дитя, не пытайся лгать ради того, чтобы случайно не задеть мои чувства, — рассмеялся Азим, и тон, которым он произнес это, смягчил скрытый в его словах упрек. — Людольфус-разносчик пробуждает лишь простые человеческие опасения; однако Азим, брат эмира Хакима из Нур-Халлая, регент хора Рыцарей Анвила, — это другое дело. Каждый тут же подумает о том, что он и его орден — не просто прибежище Дерини, они еще и активно ищут новых проклятых, чтобы увеличить свои силы. Но даже при всем при этом я бы, не колеблясь, явился куда более открыто, если бы Келсон был сейчас здесь. Но поскольку король далеко, на войне… ну, думаю, тут все равно найдется достаточно Дерини и почти Дерини, чтобы мне было с кем пообщаться и до его возвращения.

— Мне кажется, я неплохо знакома со всеми Дерини, — резко отступив назад и скрестив руки на груди, суховато сказала Риченда. В ее взгляде, обращенном на Азима, светилось недоумение. — И ты наверняка слышал о наших заложниках из Торента, и о королеве Джехане, она нынче здесь, в Ремуте… Однако я хотела бы знать, что ты имеешь в виду, говоря «почти Дерини».

Азим неопределенно пожал плечами и открыл свою толстую сумку; в ней лежало довольно много кожаных футляров со свитками. Азим стал перебирать их.

— Ну, положим, это твои принцы Халдейны, оставшиеся здесь, чтобы справляться с делами в отсутствие Келсона — Нигель, и подозрительный молодой Конал, который сейчас топчется где-то там в коридоре, надеясь еще разок хоть краем глаза увидеть мою очаровательную племянницу, — он улыбнулся, бросив взгляд на вспыхнувшую Росану. — Скажи-ка мне, сколько времени они проводят в обществе этих ваших заложников из Торента?

— Ну, вряд ли вообще хоть сколько-то, — ответила Риченда, изумленная и озадаченная оттенком раздражения, прозвучавшим в вопросе Азима. — Двое младших мальчиков играют с Лайемом, само собой… и мы прекрасно понимаем, что мать Лайема может представлять собой немалую угрозу, так что в отношении нее приняты все необходимые меры безопасности, — но я также настроила мальчиков так, чтобы они сразу подняли тревогу, если сам король Лайем попытается хоть что-то предпринять. Я не понимаю… ты тревожишься просто из-за общего положения вещей? Или тут есть еще что-то такое, что мне следовало бы знать? Ты из-за этого сам взялся за роль посланца, вместо того, чтобы отправить слугу? Ведь почти кто угодно мог бы привезти письма и свитки!

Азим наконец извлек из сумки один из самых маленьких футляров, и, держа его в руке, задумчиво посмотрел на Риченду.

— Не все сразу, детка, не все сразу. Прежде всего — действительно ли принц Нигель ожидает делегацию торговцев Торента на следующей неделе или около того?

— Я точно не знаю, — осторожно сказала Риченда, внезапно ощутив непонятную тяжесть под ложечкой. — А почему ты об этом спрашиваешь?

— Всему свое время. У него на сегодняшнее утро назначены какие-нибудь аудиенции?

— Нет.

— Отлично. Тогда у нас есть еще немножко времени. Прежде всего, ты должна прочесть это письмо, — он протянул Риченде кожаный футляр. — Но тут я должен тебя предупредить, что это всего лишь тайком снятая копия того, что, как я знаю, должно было быть сообщено. Я не знаю, кому это было отправлено, и есть ли документы, подтверждающие это, и каковы они… Я только могу тебя заверить, что источник получения этого письма — безупречен. А уж решать, как тут необходимо действовать, предстоит тебе… и Нигелю.

Риченда, выслушав его, больше не стала тратить ни секунды, и, вскрыв кожаный футляр с одного конца, вытряхнула его содержимое. Когда же она пробежала глазами по неровным строчкам, она почувствовала, как к ее горлу подкатил огромный тяжелый ком.

«…все продолжается по плану… освобождение высокородных пленников… безопасность короля — вопрос первостепенной важности… отряд, отправленный на спасение, явится под видом торговцев… получат доступ к регенту Халдейну… внезапное нападение…»

Того, что она прочитала, было ей вполне достаточно. Ошеломленная, Риченда подняла взгляд на своего наставника, одновременно протягивая письмо Росане, чтобы и та его прочла.

— Они хотят попытаться убить Нигеля? — едва шевеля губами, прошептала Риченда. — Когда?

— Вот этого как раз я и не знаю. Ну, в любом случае, не сегодня утром. Я вижу, у тебя и мысли не было о том, что может затеваться подобное.

— Не было.

— Но ты позволила леди Мораг получать и отправлять письма?

— Келсон разрешил ей написать Махаэлю, сообщить ему о том, что она и король остаются у нас на все лето в качестве заложников. Я сама продиктовала ей это письмо.

— И она больше никому не отправляла никаких писем, и не могла спрятать записку под печать, например, или в футляр?

Риченда покачала головой.

— Нет… я бы знала об этом, даже если бы не смогла разобрать содержание самого послания. Кроме того, у нее и не было времени, чтобы обменяться с кем-то письмами.

— Ну, тогда, возможно, тут был пущен в ход другой способ связи, — предположил Азим. — Она ведь неплохо тренирована, она сестра Венцита. А Махаэль Арьенольский, пожалуй, еще хитрее и изворотливее, чем его братец Лайонел.

— Ты думаешь, это дело рук Махаэля? — спросила Росана, только что закончившая чтение письма.

— Или одного из его верных приспешников, — уверенно сказал Азим. — И если это Махаэль, то его планы могут быть куда обширнее, чем даже мы можем предположить. Тут уж и сам молодой Лайем может оказаться в немалой опасности.

— Лайем? — повторила Риченда.

— Настрой мысли так, как я тебя учил, Риченда, — сказал Азим, наклоняясь вперед и кладя обе руки ей на плечи; его глаза неотрывно смотрели в ее, пальцы переплелись позади ее шеи. — В положении Махаэля ничего не изменится, если, например, молодой король тяжело заболеет, находясь здесь, в Ремуте, в качестве заложника… ведь у Махаэля под рукой следующий наследник. Но потеря принцессы Мораг — это совсем другое дело. Предположим, нашелся некто, напомнивший Махаэлю, как он мог бы поймать за хвост фортуну… и почему бы ему не жениться на вдове своего брата, ведь она наследует Торент после своих сыновей, так? Если бы Махаэль обвенчался с Мораг, неважно, с ее согласия или нет, то все, что ему было бы нужно еще сделать, — это укрыться в своих землях, в Арьеноле, лет на пятнадцать, и производить на свет наследников, точно так же, как это сделали претенденты на трон Меары; и твой Келсон ничего не сможет поделать, чтобы остановить его. А если, представь, некий удачный «несчастный случай» настигнет его пасынков…

— Как это произошло с королем Алроем… — продолжила Риченда, видя все эти события в зеркале сознания Азима, — тогда Махаэль сможет управлять Торентом вместе с Мораг, а после него на трон взойдут его сыновья… Милостивый Иисус, ты думаешь, именно на это направлены его подлинные замыслы?

— На самом деле я не знаю, — ответил он, отпуская ее и усаживаясь на диване поудобнее. — Тебе придется разобраться во всем этом самостоятельно. Я лишь предупредил тебя, только и всего, и показал тебе, что Махаэль способен на подобные замыслы, — вне зависимости от того, что именно он задумал прямо сейчас. Но как бы то ни было — существует некий план, будет предпринята какая-то попытка освобождения заложников из Торента, и при этом еще должен быть убит Нигель. Именно этим ты должна заняться в первую очередь. А с остальным можно разобраться и после.