Авторы жизнеописаний Августов - Галликан Вулкаций. Страница 89

XI. (1) Он также был начальником иллирийских войск и вынужден был, как все в то время, вследствие того, что Галлиен внушал к себе презрение, взять на себя под давлением со стороны воинов императорскую власть. (2) Когда Макриан [1034] с сыном своим Макрином двинулся против Галлиена с очень большими силами, Авреол захватил его войско, а некоторых подкупил и сделал своими преданными сторонниками. (3) Благодаря этому он стал сильным императором, и Галлиен после неудачных попыток победить этого храброго мужа, заключил с Авреолом мир, [1035] намереваясь биться против Постума. О большей части этих событий уже рассказано и будет рассказано дальше. (4) После гибели Галлиена Клавдий убил этого самого Авреола во время столкновения с ним у того самого моста, который теперь называется мостом Авреола, и устроил ему как тирану очень простую могилу. (5) До сих пор сохранилась греческая надпись, имеющая такой вид:

(6) Эти стихи, переведенные каким-то грамматиком, я вставил сюда ради соблюдения достоверности, не потому, чтобы их нельзя было перевести лучше, но чтобы соблюсти историческую точность, придерживаться которой я считаю долгом и притом меньше всего забочусь о том, что относится к красноречию. (7) Ведь я поставил себе целью сообщить вам о делах, а не о словах, тем более – при таком обилии событий, сколько их собралось в жизнеописаниях тридцати тиранов.

XII. (1) После того как был взят в плен Валериан, бывший долгое время славнейшим первенствующим гражданином государства, затем храбрейшим императором, а в конце самым несчастным из всех как потому, что на старости лет томился у персов, так и потому, что оставил после себя недостойных потомков; [1037] когда Баллиста, префект Валериана, и Макриан, [1038] первый из полководцев, поняли, что Галлиеном следует пренебречь, причем и воины также стали искать государя, они сошлись в одном месте, спрашивая, что следует предпринять. (2) И тогда было решено: ввиду того что от Галлиена никакой пользы нет, [1039] а Авреол узурпировал власть, кто-нибудь должен стать государем, и притом человек очень хороший, чтобы не появился какой-нибудь тиран. (3) Речь Баллисты (как сообщает Меоний Астианакт, который участвовал в совещании) была такая: (4) «Мой возраст, род занятий [1040] и собственная воля делают меня далеким от замыслов стать императором, и я не могу отрицать того, что сам ищу хорошего государя. (5) Но кто, в конце концов, может занять место Валериана, как не такой человек, как ты – храбрый, твердый, неподкупный, испытанный в государственных делах и, что имеет особенное значение для императора, богатый? (6) Займи же смело место, принадлежащее тебе в силу твоих заслуг. Меня ты будешь держать при себе в качестве префекта до тех пор, пока захочешь. Ты только веди государственные дела так, чтобы римский мир радовался тому, что ты стал государем». (7) На это Макриан ответил: «Признаюсь, Баллиста, разумному человеку императорская власть дается не зря. Ведь и я хочу прийти на помощь государству и отстранить эту язву от кормила правления, но не таков мой возраст: старик я и не могу уже как следует ездить верхом, мне приходится чаще мыться, есть более изысканную пищу, богатство давно отучило меня от военного образа жизни. (8) Нужно поискать каких-нибудь молодых людей, и не одного, а двоих или троих очень храбрых, чтобы они, действуя в разных концах населенного людьми мира, восстановили государство, которое погубил Валериан по воле судьбы, Галлиен – своим образом жизни». (9) После этого Баллиста понял, что говорит он так с той целью, чтобы стало ясно, что он думает о своих сыновьях. Поэтому он обратился к нему с такими словами: (10) «Государство мы передаем твоей мудрости. Ты же дай своих сыновей Макриана и Квиета, храбрых молодых людей, которых уже давно Валериан назначил трибунами, так как, пока императором является Галлиен, они не могут быть в безопасности, потому что они хороши». (11) Тогда Макриан, заключив, что его слова поняты, сказал: «Сдаюсь без сопротивления; из своих средств я заплачу воинам двойное жалование. Но ты возьми на себя заботы префекта и в нужных местах заготовь продовольствие. Я же постараюсь сделать так, чтобы Галлиен, эта самая грязная из всех женщин, понял, каковы полководцы его отца». (12) Таким образом, в согласии с желанием всех воинов, он вместе со своими двумя сыновьями, Макрианом и Квиетом, был объявлен императором [1041] и немедленно начал свой поход против Галлиена, предоставив Восток самому себе. [1042] (13) Ведя с собой сорок пять тысяч воинов, [1043] он столкнулся в Иллирике или на окраинах Фракии с Авреолом, был побежден [1044] и умерщвлен вместе с сыном. (14) Тридцать тысяч воинов отдались под власть Авреола. Его победил Домициан, самый храбрый и самый энергичный из полководцев Авреола, ведший свое происхождение от Домициана и Домитиллы. [1045] (15) Мне кажется недопустимым обойти молчанием мнение Валериана о Макриане, высказанное им в своем обращении к сенату, посланном из пределов Персии. Из обращения божественного Валериана (среди прочего): (16) «Я, отцы сенаторы, ведя войну с персами, доверил все государство, именно по военной части, Макриану. Он верен вам, он предан мне, воины его и любят и боятся, а он, всякий раз, как того требует дело, обращается к войскам. (17) Все это, отцы сенаторы, не является для нас ни новым, ни неожиданным: доблести его получили признание, когда он был мальчиком – в Италии, когда был юношей – в Галлии, молодым человеком – во Фрации, уже пожилым – в Африке, наконец, на пороге старости – в Иллирике и Далмации, когда он, показывая пример, храбро действовал в разных сражениях. (18) К этому присоединяется еще и то, что у него есть молодые сыновья, а он достоин быть в римской коллегии, [1046] достоин нашей дружбы» и прочее.

XIII. (1) Многое уже предвосхищено о нем о рассказе о правлении его отца. Он никогда не стал бы императором, если бы не было оказано доверие мудрости его отца. (2) Относительно его храбрости [1048] в молодом возрасте рассказывают много удивительного. Но какое значение в смысле изменения судьбы или исхода войны имеет храбрость одного человека? (3) Этот энергичный человек вместе со своим мудрейшим отцом, благодаря заслугам которого он начал считаться императором, был побежден Домицианом и лишился (я сказал об этом выше) тридцати тысяч воинов. По матери [1049] он был знатного происхождения, отец же его был только храбрым человеком, имевшим военную подготовку, и с необыкновенным блеском прошел путь от низших военных должностей до высших командных постов.