Новоселье (СИ) - Лобанова Елена Константиновна. Страница 43

Сероглазый красавец мило улыбнулся, заправил за ухо смоляную прядь и демонстративно сколупнул синий налёт с ногтя. Вот так вот просто другим ногтем и сколупнул. Лак! М-да… странный эффект.

Но, слава Творцу, этот мерзкий цвет оказался не внутренним, а наносным. Половник постарался, ырбуц его на щепки! Хорошо, что его облупленный лак прирос к эльфу снаружи.

Примерно на этом этапе моих переживаний произошло два события. Явился Лидорчик с мешком вещей, и мне пришлось опять отворачиваться. Как же сложно быть деликатной помимо своей воли! Отвернулась я в сторону бассейна. А оно… а оно там шевелилось рядышком на полу. Из-за задней стенки ёмкости высовывался клок чёрной шерсти и дёргался. Не то, чтобы шерсти… по полу струились, уползая в угол чьи-то волосы.

Мы что, два тела вырастили?

Не знаю, как мне удалось перехватить управление своим телом — подпрыгнуть и завизжать. Но орала я громко. Сказать толком ничего не могла, только тыкала пальцем в угол, стоя на табуретке. Крыс, мышей и змей я не боюсь. Но они-то не настолько волосатые! А «это» было точно чем-то непонятным, большим и гривастым. Больше кошки — я видела!

Лидорчик и Наариэль ринулись на помощь одновременно. Наариэль спасал меня, схватив на руки. (Ммммм… собираясь переодеться, он был уже в штанах и сапогах, но без рубашки. Мне понравилось, когда меня спасают…) А потомок Императора вооружился мокрой шваброй и отправился в угол подвала, куда отползло страшное существо.

Я за него очень переживала, вцепившись в Наариэля (за Лидорчика переживала). Но героическая смерть миновала «прынца» (счастливчик). Тонна Эля сдавленно хихикнул, а потом захохотал в голос. Я решила, что он всё-таки заболел. Может, чудовище его укусило? То, что он выволок из угла, выглядело дико. Очень волосато. Как парик без владельца. Или как конский хвост без коня. Но «нечто» уселось у Лидорчика на руках и даже попробовало заползти ему на плечо. Очень странное нечто, черноволосое, как коса Наариэля, если расплести.

— Миточка, — сквозь слёзы давился Лидорчк, — посмотри, какой хорошенький! Уникальный! Лучший! Познакомься с ним! Какой лапочка!

С больными лучше не спорить.

— Ага… Наариэль, Вы не могли бы… опознать «это»? Лидор, сознавайся, оно зубастое?

— Нееет, — простонал семьдесят второй потомок Императора, и раздвинул чёрные волосы «зверушки».

Ой! Под волосами синели и голубели цветочки. Половник! Драмзерх проклятый! Надо же было так напугать! Наариэлю достался его лак, а половнику — волосы. Частично. Я же говорила — волос многовато. Но эта деревянно-шерстистая тварь ещё и ползала. Шевелилась! Хорошо, что хоть не урчала.

Наариэль Тарноэр был шокирован не меньше меня. Синяя Бабушка в моём сознании почти рыдала, именуя зверёныша «побочным результатом». (Угу, все учмаги ненормальные и повёрнутые на этой побочности).

А чего им так весело? Подарок-то испортился.

— Лидор, прибей его, чтоб не мучился, — я была крайне огорчена тем, что меня уже не от кого было спасать, и прекрасный свежесотворённый эльф, ссадив меня на табуретку, ушёл к мутному зеркалу одеваться. — Зачем он нужен, этот побочный кошмар?

— Он — один такой. Во всём мире! — Заявил фанатичный коллекционер уполовных ложек.

— Угу, — я не смогла не признать очевидного, — один, но бесполезный. Спроси Нифсу: на кухне волосатые предметы — не в чести. А как можно пользоваться волосатым половником?!

— А я его буду просто… гладить, — выдал бредовую идею Лидорчик.

Что с ним поделаешь? С Лидорчиком?

— Ладно. Гладь. Только в кровать больше к нам не пускай…

Ой… Вот тут уж точно, я что-то не то сказала. Ум кончился, наверное. Но бабушка меня подбодрила:

— Правильно. Третий лишний, — прошелестела в голове Короедовна.

Почему мне кажется, что она имела в виду не половник?!

Беспокойное пополнение

То, что нам не грозит ночёвка в приличном месте, я поняла уже по выходу из подвала меронговского учмага. Солнце село, луна пусть бледным пятном, но обозначилась на небе, ни на какой постоялый двор мы не собирались (конспирация же!), а это означало, что все приличные места разобрали. Какой нормальный человек пустит к себе в дом, на ночь глядя, нашу пёструю компанию? Меня, Нифсу и двух персон, замотанных в плащи?

Ненормального и его домишко мы нашли там, где Меронг переставал быть городом и превращался в деревню. То есть, к собакам добавились куры, а сараи перестали быть городскими конюшнями. Деревянные мостовые тоже кончились. Ну и ладно. Зато я добавлю в список впечатлений ночёвку на сеновале.

Из романтики, описанной в романах, имелся прекрасный эльф и запах сена. И — всё. Из неописанного присутствовали: озадаченная побочным результатом эксперимента Короедовна (моя голова с её помощью неромантично рассуждала о том, куда сбрасывались мои эмоции, мешавшие телотворению; очевидно — в половник), занудно-нервный Лидорчик со своими нелепыми попытками оттереть меня от Наариэля, мышиный писк и запах мышиного же помёта. Иногда ночной сквозняк добавлял «аромат» навоза из соседнего с сеновалом коровника. Так что, сеновал был самый натурально-качественный.

В сено я провалилась (рыхлое оно, оказывается, местами), утянув за собой любезно предоставленные плащи. Ко мне в «яму» скатился Наариэль. И это было бы хорошо, если бы не его долгие извинения. Не хотел он, видите ли! А мне бы хотелось, чтобы хотел! Да ещё и Нифса сверху рухнула. Хорошо, хоть Лидорчик не присоединился. Кое как распутались и разлеглись по отдельности.

День выдался нервный, и заснуть сразу никто не мог. Синяя Бабушка воспользовалась возможностью спокойно поболтать и моим голосом (жалобным) стрясла с Тарноэра клятву — никому не рассказывать, кто ему сочинил новую оболочку. «А то житья мне не будет». Шмыг-шмыг носом. Лидорчик вовремя подсуетился с дополнением насчёт моей полной засекреченности. Наариэль клятву дал. Подумал и дополнил обещанием хранить меня, защищать и убивать всякого, кто на меня покусится. Красота! Засыпая под мышиное шебуршание и писк, я ощущала себя военной тайной, которую уже и сеном обложили для сохранности.

Просыпаться пришлось засветло. Хозяин сеновала, щуплый старичок, и корова всех перебудили. Когда он закончил громыхать вёдрами в коровнике и погнал свою животину пастись, сна уже не осталось. Утро не только порадовало ясным небом и крынкой оставленного нам молока, но и огорчило новыми задачами и вопросами.

Бедная моя голова! Лучше бы у меня опять отросли зубы в четыре ряда и хвост… на темечке! Короедовна утверждала, что синхронно мыслить в трёх направлениях вполне возможно. Может, и возможно, если тренироваться лет двести, а у меня пока плохо получалось. Карнэль пыталась впихнуть в меня знания по основам маговыращивания на научной основе, Лидорчик жаждал пообщаться на тему прекрасного утра, вытаскивая у меня из шевелюры сено, Тарноэр составлял план действий (вслух) и рассчитывал на одобрение чуть более пространное, чем моё «угу».

Уважаемый Наариэль и сам демонстрировал как минимум два параллельных потока мысли — он одновременно вещал об, ырбуц её, конспирации, и как бы «между прочим» интересовался пресловутым половником. Переживал. Но переживал так неожиданно, что я всё время вздрагивала.

«Коляска и лошади у нас очень приметные». Да-да. «Хорошо, что мы заночевали ближе к окраине». Конечно, а то мы уже примелькались туда-сюда через весь город кататься. «А не является ли теперь половник «частично эльфом»? Ой! «Провизию в дорогу пусть купит Нифса». Ага, а то Лидорчик на местном рынке уже свой. «Дня через три, если гнать хорошей рысью, мы догоним нир Караена и его отряд». Даже не сомневаюсь. «А нет ли теперь у половника магических способностей или разума? Или и того, и другого?» Ыть!

Не то, чтобы Наариэль оказался параноиком. Основания для беспокойства у него были. Когда мы устраивались в сене, почти под крышей сарая, половник оставался внизу у лестницы, в мешке Лидорчика. А утром волосатый гад обнаружился между мной и прекрасным магом. Волосатая часть ныне гибкого предмета заползла мне на живот, а лысый деревянный черенок упирался в бок уважаемого Тарноэра.