Сын генерала - Ландарь Юрий. Страница 23

– Так лучше?

– Намного.

Гартош и правда почувствовал улучшение. В глазах все восстановилось, стало на свои места, да и голова больше не кружилась. Магия деда дала свой положительный эффект. Лорд Дангал сел рядом с сыном и хлопнул его по колену.

– Держался ты неплохо, хотя и часто ошибался. Но нельзя быть лучшим во всем.

– Ты и впрямь показал себя не с наилучшей стороны. – По дороге в раздевалку поделился своим мнением Алькон. – Хотя это и хорошо.

– Это почему?

– В финале тебе пришлось бы столкнуться с Тарко.

– Да, против Тарко у меня шансов нет, и не было.

– Их нет и у Григориса. Тарко прирожденный кулачный боец. Ты видел, как он отделал Фритеса? Нет? Лучше и не смотри. Не знаю, как Фритес с заплывшими глазами сможет стрелять из лука.

Фритес лучше всех стрелял из лука и арбалета, и теперь у него действительно могли возникнуть проблемы.

Бой Гартоша и Фритеса отменили из-за плачевного состояния последнего, чему Гартош в душе порадовался, хотя виду и не подал. Фритес был легок и подвижен, и хотя Гартош был потяжелей, этот бой не сулил легкой победы. А вот бой Григориса и Тарко отменять никто не собирался.

Как только соперники отдохнули от предыдущих схваток, подали сигнал к последнему финальному бою. Тарко был широкоплеч, среднего роста, с атлетической фигурой и хорошо развитой мускулатурой. Григорис на полголовы выше, хотя немного и худощавей. В подвижности он не уступал Тарко, но удар у него не такой сокрушающий, не такая непробивная защита, да и в умении находить слабые места у противника, Тарко не было равных.

Поначалу бой проходил ровно. Григорису удавалось уходить от соперника, от его, пока пристрелочных ударов, и огрызаться своими, длинными хлесткими ударами. Как-то так получилось, что Гартош болел за Григориса, за своего извечного соперника. А тому приходилось все туже. Тарко постепенно вышел на расстояние своих коронных ударов, и Григорис все чаще опускал, словно побывавшие под молотом руки.

Хотя Григорис умудрился и сам нанести пару неслабых ударов – Гартош их бурно приветствовал – эффекта это не принесло, только разозлило Тарко. Он буквально взорвался серией сильнейших ударов, быстро пройдясь от корпуса до головы противника. Григорис держался стойко, но … Он был не железным. И поединок во избежание серьезных травм – остановили.

Гартош посочувствовал пошатывающемуся Григорису, но все могло закончиться гораздо хуже. Вон, сам Гартош оказался вообще на полу. А предыдущий соперник Тарко, Фритес, был измочален словно старая тренировочная груша.

Следующие силовые единоборства были перенесены. Как понял Гартош, не без вмешательства лорда Дангала (уже командующего Восточной армией) чей авторитет был очень высок. Лорд Дангал резонно заметил, что жесткие силовые единоборства, негативно скажутся на результатах студиэров не в силовых видах испытаний (видимо услышал разговор Алькона и Гартоша).

И теперь пришел черед конных состязаний. Явных лидеров в группе Гартоша здесь не намечалось. Студиэрам не положен собственный конь, испытания проводились на лошадях студии. Гартошу достался уже немолодой, но опытный гнедой жеребец по кличке Коршун. Коршун уже не первый год имел дело с молодыми студиэрами, которые в разной степени ладили с лошадьми. Поэтому хитрая коняка – а может мудрая, кто ее знает – слегка медлила с выполнением команд своих седоков, давая им возможность обдумать все как следует, и справиться с волнением, если таковое было.

Впрочем, Гартоша это немного раздражало, он считал себя отличным наездником, а с медлительным Коршуном не покажешь всего мастерства. Но и другие студиэры оказались не в лучшем положении. Алькону досталась вздорная молодая кобылка, Григорис чуть не уснул все на том же Коршуне, а Тарко бесился на тупом молодом жеребце, и так далее. Конные состязания не доставили удовольствия никому: ни студиэрам, ни зрителям, ни преподавателям. Студиэры роптали из-за того, что им не разрешено иметь своих лошадей, но таковы были правила, причем они переносились и на академии различных уровней.

Так как Фритес находился не в наилучшем состоянии, у Гартоша появились неплохие шансы занять первое место по стрельбе из лука и арбалета – стрельба ему давалась очень хорошо. Но благодаря стараниям лекарей, Фритес отстрелялся на отлично, разделив тем самым с Гартошем первое место.

Метание ножей, боевых топориков, дротиков и трезубцев не принесли Гартошу ни единой победы, хотя ниже третьего места он не опускался. Примерно такие же результаты у него были по бегу, прыжкам в длину и высоту.

Заканчивали испытание силовые единоборства. В тартской борьбе Гартош занял второе место, победив Тарко и Григориса. А в Ховарской борьбе ему вообще не было равных. Ховарцы славились не только искусственными рудокопами, металлургами и кузнецами, но и воинами. Они создали удивительную борьбу, где безоружный мог противостоять вооруженному или целой группе противников. Как говорил наставник по ховарской борьбе, подобные виды единоборств существовали в разных мирах, но ховары собрали все самое лучшее, и их вариант являлся одним из самых эффективных. Гартош любил эту борьбу, так как в ней почти отсутствовали правила, а правила, как известно, были не для него.

По итогам Испытаний Гартоша признали лучшим студиэром военной группы. Весь вид лорда Дангала говорил: по-другому и не могло быть. Хотя Гартош и сомневался в своей исключительности, и мог назвать пару тройку не менее достойных студиэров. Он подозревал, что лучшим его признали не без влияния отца – командующего одной из пяти армий Виктании, о чем так прямо отцу и сказал. Лорд Дангал внимательно посмотрел на сына.

– Ты считаешь, что я оказал на преподавателей давление?

– Нет, конечно, – поспешно ответил Гартош. – Но присутствие на Испытаниях тур – генерала, не могло не сказаться на их решении. Во всяком случае, я так думаю. Мне кажется, что Алькон и Григорис были не хуже меня.

Дангал отвел взгляд и вздохнул.

– Возможно, ты и прав. Боишься, что пойдут разговоры?

– Боюсь отец.

Дангал взял сына за плечи.

– Придется терпеть, Гартош. Не бросать же мне службу императору. Тебе нужно терпеть и доказывать, что ты заслужил звание лучшего не благодаря мне или деду, а благодаря своим собственным заслугам. Тебе придется тяжелее других.

– Я это уже понял. И не виню тебя отец. Можешь быть уверен, тебе не придется меня стыдиться.

– Я в этом и не сомневаюсь. А ты можешь быть уверен, что я не буду вмешиваться в твою карьеру.

И лорд Дангал сдержал свое обещание. При каждом штабе одной из пяти армий располагалась высшая военная академия. Лорд Дангал побеспокоился, чтобы сын не попал в его Восточную армию – под крыло папаши.

Гартоша распределили в Южную Высшую Военную Академию. Хотя лорд Дангал немного и слукавил. Лучшие друзья Гартоша, Вирон и Алькон, почему-то попали в туже академию.

VI

Муштра, муштра и еще раз муштра! Так можно было коротко охарактеризовать учебу в высшей военной академии. Никаких скидок на высокое положение родителей, на то, из какой ты пришел студии, на то, как ты эту студию закончил. Все были равны, точнее, все были одинаково бесправны.

Первое что сделали преподаватели академии – а это почти половина были отставники – заставили забыть то, чему бывших студиэров учили до этого, забыть про свои прошлые успехи. С самого начала молодых академиеров учили развивать выносливость. Они неделями выкладывались в тяжелых пеших походах, пили по десять, а позднее по семь глотков воды в день – и это в сухих и жарких степях южной виктании. Сутками, сменяя одну лошадь за другой, не вылезали из седла, рубились по несколько часов подряд, пока меч или сабля не выпадали из рук, стреляли из лука, пока мишень не расплывалась перед глазами, а пальцы от тетивы не стирались до крови.

Таких тяжелых испытаний молодые люди еще не испытывали. Первое время Гартош – да и не только он – думал, что не выдержит. Но прошло пару месяцев, затем полгода, и академиеры первогодки стали замечать, что латоны стали короче, мечи легче, а преподаватели не казались такими уж жестокими. После первого года обучения, часть академиеров перешла в средние, а некоторые даже в нижние академии, там порядки были не такими строгими, а нагрузки не такими большими. Взамен высшая академия получила от туда лучших академиеров. Гартош радовался, что он и его друзья не отсеялись в первый год. Сам он такого стыда не пережил бы.